нафиг, это один из братьев. Судя по потухшему статусу, Крутыш не выдержал взрыва колонны.
— Ваши глаза увидят вечность…
Он тащил близнеца, словно тряпичную куклу, к центру пещеры. В другой его руке длинный посох постукивал по каменному полу.
— А-а-а! — с бесстрашным рёвом откуда-то сбоку выскочил Шугабой, в прыжке замахиваясь кистенём.
Мгновенно обернувшись вполоборота, Погребальный Жрец выставил посох, кончик которого оказался невероятно острым, и проткнул ордынца, который даже не успел ничего сделать.
— Воо… ду… ше… — просипел Шугабой, но, так и не договорив, затих и обмяк.
Погребальный Жрец поудобнее перехватил свой посох, будто нёс шампур с шашлыком, и понёс к алтарю уже две жертвы. Это были такие выверенные и точные движения, будто он на дню по двадцать раз вот так насаживал варваров.
— Ваш мозг осознает вечность, — продолжал он.
— Жёлу-у-удь! — я вздрогнул, когда рядом со мной раздался свистящий шёпот, — Это есть слишком сильный босс!
Хойро, присев на корточки, держал в руках раскуроченный арбалет. И, судя по его виду, сейчас он с этим ничего не мог сделать.
— Нужен кузнец, хрю, чтобы сделать починку, — проворчал сюнэ.
С другой стороны тоже раздался шёпот:
— Архар, что делать? — это был Брутыш.
Да, ну пипец! Я сам еле стою тут на четвереньках, пытаясь не отдать душу Параллаксу, а меня спрашивают, что делать. Как же хотелось просто ответить: «Бегите».
В это время в центре пещеры послышались два негромких звука, будто шлёпнулись тела. Кажется, наших соратников положили на алтарь.
— Ваши уши услышат вечность.
Я почуял, что уже могу двигаться, и кое-как сел, недоверчиво потрогав грудь. Вмятина даже чуть-чуть выправилась, и рёбра уже так не болели.
— Попробуем такую тактику, — сказал я, — Брутыш, твоя задача, чтобы босс за тобой погнался. Хойро, прикрывай Брутыша… — тут мой взгляд скользнул по его арбалету.
Свин сразу достал другой, явно запасной, и кивнул.
— Но сам не лезь, — продолжил я, — Смещайте его к этой сломанной колонне.
За торчащим обрубком можно было хорошо спрятаться для одного единственного, хорошо выверенного удара.
— Я делать думание, что мы не иметь сил для победы, — обречённо буркнул Хойро, — Мы можем сделать потерю всего пинга!
— А можем и не потерять.
— А ты что будешь делать? — спросил Брутыш.
— У меня есть для него сюрприз. Главное, подведите его ко мне.
Я коснулся инвентаря, думая о стреле Богини Мести. Если верить предсказанию оракула, которое он сделал ещё в самом начале гробницы, то этот погребальный чувак тоже должен потухнуть от одного удара. Совсем как тот Карачун под болотами.
Интересно, если дать стрелу свину, и он ей выстрелит, сработает?
От одной только мысли, что я отдам инопланетянину будущего Хранителя человечества, мне поплохело. И ощущение было такое реальное, что я сразу понял — так делать нельзя.
Ну, сказано, сделано…
Силуэт Погребального Жреца маячил в тумане перед алтарём. Повернувшись к нам спиной, он стучал какими-то кувшинами, негромко напевая ритуальную молитву:
— За органы будет каждый спокоен… Мы сердце в сундук со смолою пристроим, в кувшине мозги аккуратно закроем… Их вечность коснётся холодной рукою…
Брутыш быстрой тенью побежал поближе к алтарю, свин встал за соседней колонной, а я, пригнувшись за каменным пнём, вытащил стрелу и стал ждать.
Только один удар, и моя Богиня Мести получит вторую жертвенную душу…
Глава 10
Брутыш остановился поодаль от алтаря и крикнул:
— Эй, бинтованная дылда!
Погребальный Жрец сразу перестал напевать, но даже не повернул головы, продолжая стоять спиной. Его голос снова прокатился под сводами:
— Твоя волосы ощутят дуновение вечности.
— Ну, слышь, ты, — снова крикнул брутыш, — Давай, иди сюда!
— Твои плечи согнутся под грузом вечности.
Судя по всему, боссу было наплевать, что там орал игрок. Он отрабатывал свою программу, декламируя заранее заготовленную речь.
— Эй! — в руках близнеца появился шакрам.
Насколько я понимал дуальный класс братьев, они перекидывали шакрам между собой. А если Брутыш один, вернётся ли к нему это оружие?
Близнец метнул заострённый бумеранг и тот, не встретив совершенно никакого сопротивления, воткнулся куда-то в спину Погребального Жреца.
— Твоя печень опьянеет от вечности, — пророкотал он, а потом сделал шаг, повернувшись вполоборота Брутыша.
Одно движение, и посох блеснувшей молнией воткнулся в игрока… Нет, в то место, где тот только что был.
Брутыш явно хотел красиво отпрыгнуть, но в итоге только отлетел и упал, перекатившись. Тут же испуганно вскочил и метнулся обратно, побежав в колонне, за которой прятался Хойро.
Да балбес, ко мне его тяни!
Посох остался воткнутым под углом в пол, но в руке босса появилось что-то ещё.
Видимо, Брутыш вспомнил о нашем плане, и стал забирать в сторону. Погребальный Жрец всё это время не двигался, провожая бегуна внимательным взглядом.
— Твои ноги смогут прийти к вечности, — сказал он.
Брутыш пробежал совсем рядом со мной, пыхтя от натуги.
— Он там стоит, да?! — послышалось от него.
Я промолчал, наблюдая за поведением босса.
Близнец, миновав тот каменный пенёк, за которым я прятался, добежал до следующей колонны и сиганул за неё. Тут же выглянул и удивлённо уставился на застывшего Погребального Жреца.
Я слышал, как Брутыш тяжело дышит.
— Твои лёгкие смогут вдохнуть вечность, — сказал наконец босс, сделав ещё шаг.
В одной его руке висела странная кисточка — длинная, похожая на болтающийся конский хвост. С неё что-то капало.
Жрец повёл свободной ладонью, и торчащий из пола пещеры посох шатнулся. Огромный пальцы сжались в кулак, и посох, словно плуг, мгновенно вспахал каменные плиты, прорубив даже колонну, за которой прятался Брутыш.
Охренеть!
Близнец почти успел отпрыгнуть в сторону, но громадный столб, обвалившись, задел его каким-то обломком. Игрок, перекатившись, попытался вскочить на ноги.
В этот момент Погребальный Жрец взмахнул этим самым конским хвостом, с которого сорвался целый веер брызг. Эта волна мелких капель снесла Брутыша, как пушинку, и просто-напросто прилепила к стене.
Не знаю, чем таким окропил игрока босс, но тот ворочался у стены, будто измазанный в каком-то клею, и мычал, потому как губы мгновенно слиплись.
— Твоя кожа будет обветрена вечностью, — громила двигался в сторону Брутыша с вытянутой рукой.
С конца кисточки так и тянулись вереницей, повиснув в воздухе, маслянистые брызги — они словно невидимой нитью были связаны с
