Никаких других волшебников, подумала Дженни устало, нет во всем Уинтерленде. И не было долгие годы. Только она сама. И Ян, пока еще недостаточно сведущий в силе, чтобы говорить сквозь кристалл или огонь.
И та женщина в банде Балгодоруса.
Пора было вставать.
Она открыла глаза. Огонь в жаровне — шкатулке для драгоценностей с грудой янтаря и угля — сгорел дотла. Жар вдруг показался невыносимым — она отвела его напор, разрушила с помощью Слова, которое подражало отзвукам юности.
Джон, думала она, снова пристально вглядываясь в сияющую голубизной сердцевину пламени. Джон.
Перед ней опять возникли разрушенные стены Кайр Дхью, отчетливые и крохотные, как отражения в алмазе. Копоть от тлевшего вереска скрадывала это зрелище. Джон лежал поблизости от разломанной груды опаленной кислотой стены. Боевой конь, Молот Битвы, весь в крови стоял над ним, опустив голову и оберегая правую заднюю ногу, когда двигался.
А дракона не было. И никаких примет того, что с ним случилось, ни костей, ни следов того, что что-то тащили. Но Джон его ранил, думала она растерянно, смертельно ранил.
Как-то дракон добился своего. Победил.
Потом она увидела, как Молот Битвы поднял голову, и из руин и дыма верхом появился сержант Маффл с топором за поясом и большим молотом в руке, осторожно оглядываясь вокруг и ведя в поводу вьючную лошадь.
***
Четыре года назад в Кайр Корфлин были только круги разрушенных стен, опорный пункт для любого скопища бандитов, у которых хватало сил его захватить. За двадцать два года, что он был таном Уинтерленда, Джон Аверсин атаковал его трижды, и именно здесь был убит его отец.
Обитатели нынешнего скопища таверн с соломенными крышами, борделей, магазинов и лачуг, что окружали новые ворота Корфлина, не обратили особого внимания на Джона и Маффла. Оставив Молота Битвы в Алин Холде восстановить силы ( «Это как раз тебе надо бы восстанавливать силы», — брюзжал Маффл), он ехал верхом на запасной боевой лошади, Тупоголовом. Это животное было ловким в битве или в засаде, только вот костлявым, как забор из ивняка, мохноногим, да и масть у него была непопулярная в балладах. Джонова истертая и заштопанная одежда, с железными заплатами тут и там, с нестройно позвякивающими кусочками кольчуги, защищающими суставы, была старой и запачканной, а сверху поношенные пледы. А сержант Маффл выглядел именно тем, кем был: толстым кузнецом из глуши.
Тем не менее стража у ворот их узнала. «Вы это сделали, правда?» — спросил суровый мальчик ненамного старше Яна. Джон слышал, что их вербовали с шестнадцати лет в доках и тавернах Клекита и среди трущоб. — Убили этого дракона, который уничтожил всю заставу на Ручейке? Вы его сами убили? Говорят, так и было.
— Вот только это ложь. — Джон с трудом соскользнул со спины Тупоголового и цеплялся за луку седла до тех пор, пока зрение не прояснилось. — Бог знает, где эта тварь сейчас.
Командир Роклис его ожидала; его заметили.
— Силы небесные, приятель, да тебе даже на ноги не следовало бы вставать!
— Она отошла от окна и сжала его руку сильной хваткой, чтобы довести до стула. — Говорят, вы сразили дракона Кайр Дхью…
— Ага, мне тоже все так и говорят. — Он опустился на резную скамью, раздраженный тем, что ноги дрожали, а ребра под повязками впивались всякий раз, когда он всего лишь поворачивал голову. От боли дыхание его было неглубоким. — Но это грязная ложь. Я не знаю ни где эта зверюга сейчас, ни возвратится ли она.
Средних лет камергер принес им разбавленного водой южного вина в расписных кубках. Поскольку Роклис стояла спиной к окну, которое выходило на лагерный учебный плац, выражение ее лица было трудно разобрать, но когда Джон закончил, она сказала: «Волшебник. Черт возьми. Другой волшебник. Мужчина… Вы уверены?»
— Нет, — сказал Джон. — Нет, не уверен. Я был далеко, и вся земля вокруг дымилась, и кое-что из того, что я видел, точно было не наяву. А если было, тогда, выходит, мой папаша всех нас одурачил на своих похоронах. — Роклис нахмурилась. Как и его сыновья, она не одобряла легкомыслия перед угрозой. — Но Маффл говорит, что не видел никакого дракона, когда добрался туда через час и нашел меня холоднее, чем матрос после пирушки.
— А ваш сын?
Подбородок Джона напрягся. — Да так, — сказал он, и больше не добавил ничего. Командир оттолкнулась от стены плечами и прошла к буфету: она достала серебряную флягу и плеснула большую порцию бренди в его пустой кубок для вина. Джон выпил и какое-то время глядел мимо нее, на двух солдат-наемников в голубых плащах, которые спорили на плацу. Из святилища Повелителя Войны появились отец Анмос и музыкант, игравший на ритуальной флейте, их головы были окутаны темно-красными, скрывавшими все капюшонами, которые предназначались для того, чтобы заслонить любое зрелище или звук, пагубные для поклонения богу. Воспитанный в ереси Древнего Бога, Джон задавался вопросом, каким был бы бог драконов, и будет ли прок, если он помолится ему о возвращении своего сына. Он чувствовал себя так, словно где-то внутри застряло зазубренное железо.
— Маффл не знает. Я не знаю. Ян…
Он сделал глубокий вдох и поднял голову, чтобы встретить ее взгляд. — Адрик — ну, мой второй мальчик — сказал, что Ян отправился после полуночи к дому Дженни, чтобы сделать заклинания смерти и наложить их на дракона; одна из вещей, которые я ему запретил. — Он заставил себя произнести это сухо. — Судя по следам на следующее утро — ну, так говорит второй кузен Джен, Гниффи, а он охотник — кто-то в доме был, человек в новых сапогах вроде как городской работы, который ушел с Яном. Гниффи потерял их следы у вересковых пустошей, но это и так вполне очевидно, где они оборвались.
Его подбородок напрягся, и он уставился в кубок, пытаясь не вспоминать выражение глаз Яна.
— Силы Яна невелики. Во всяком случае, так мне говорит Джен. По мне так любой, кто может зажечь свечу, всего лишь посмотрев на фитилек, явно чудо, и хотел бы я уметь это делать. Она говорит, он никогда не будет одним из первых, никогда не будет среди тех, кто может гадать по ветру, или там изменять свой облик, или призывать магию звезд. Но она говорит, что, мол, почему бы ему не быть поистине прекрасным волшебником средних возможностей.
— Конечно, нет. — Роклис отложила флягу. — И согласно Двенадцати, в мире больше пользы от хорошо обученной и компетентной посредственности, чем от целого отряда блестящих дураков. Как раз поэтому, — добавила она мягко, — хотелось бы мне, чтобы вы оставили своего мальчика здесь.
— Ну что ж, может и так, — вздохнул Джон. — Но даже если бы он был здесь, Ян бы украл лошадь и ускакал домой при первом же известии о драконе, так что вышло бы то же самое. — Он пробежался пальцами по волосам. В них все еще была вплетена красная лента, выгоревшая и запачканная кровью. — Но вот кто это, или если он тоже в союзе с Балгодорусом…Думаю, у вас нет известий от Джен?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
