за Россию, скрывала это как могла. Скрывала?
— Сильно скрывала и очень достоверно.
— Ну вот. Тяжело ей было от тебя это скрывать. Теперь легче станет. Обычно как бывает? У нас в ГРУ жена в паре нелегалов в большинстве случаев присматривала за мужем, контролировала его поведение и предупреждала ГРУ о чрезмерном интересе мужа к женщинам, алкоголю, увлечениям всяким. ГРУ понимало, что материнские чувства к детям, а как правило дети оставались в СССР, не позволят жене, следовательно, и мужу, пойти на предательство, совершить преступление против Родины. По возвращении на Родину муж и жена по отдельности проходили испытания глубокими допросами обо всём что было пока они были за рубежом. Там обмануть не получится, допросы всё это выявят, всё вскроется. Перед ГРУ скрыть что-то невозможно, есть уникальные методики, отработанные годами. Детектор лжи, в ГРУ не применяют. В СВР иной подход, там больше напирают на технические средства.
— Александр Николаевич, а были такие случаи, когда муж служит в армии, жена в КГБ, точнее теперь в СВР?
— Были. Но очень редко. Такое происходило только под влиянием обстоятельств. Есть железное правило: КГБ никогда не имело право лезть в дела ГРУ. Так ещё со Сталина повелось, он понимал необходимость конкуренции, и если наших коллег заносило, то он очень жёстко их поправлял. Кстати, именно он ввёл незыблемое правило, о том, что две трети должностей в дипломатических представительствах СССР, предназначенных для разведки отдавались Первому главному управлению КГБ, одна треть ГРУ Генштаба. И только если начальник Генштаба лишь намекнёт о том, что этот принцип нарушается — то головы летели незамедлительно. Так было и в позднем СССР, там за этим зорко следил один из отделов ЦК КПСС, этот же отдел был своеобразным арбитражем. Сейчас, особенно с приходом Путина, всё вернулось и даже укрепилось, у него этим занимается его администрация, курирует один из замов руководителя администрации. Но! Путин, как и Сталин частенько лично в это вникает. Так что взаимодействие, при необходимости нормальное, деловое, без всяких интриг. Да, в них и необходимости особой нет.
— Не верится. У нас нет войны спецслужб?
— Войны точно нет. И это не потому что мы все такие хорошие. Нет! Это потому что у нас с ними разные задачи и заточены мы под добывание разной информации. Они генерят, прежде всего, информацию политического характера. Мы добываем информацию военную, военно-политическую. Пересекаемся только в добывании научно-технической информации. Но и тут у нас есть разделение. Мы добываем военно-техническую информацию, то есть больше про нынешние и будущие вооружения. Они стараются мести все технологии для промышленности, транспорта, связи. Разумеется, в процессе добывания информации и они и мы, находим кое-что не по профилю. Но руководством страны это только приветствуется. Это очень хорошо. Кроме того, специфика нашей деятельности привела к тому что в ГРУ и СВР сложились совершенно разные системы управления разведывательной деятельностью. Вот, например, в ГРУ управление нелегалами децентрализовано, а в СВР есть специальное управление по работе с ними.
— Это почему оно у нас децентрализовано?
— Вот мы и подошли к тому что я хотел тебе разъяснить. Ты у нас теперь нелегальный резидент, который управляет своей агентурной сетью. У тебя есть завербованный агент — очень ценный и очень высокого уровня. Есть агент, который пока что успешно работает на тебя «в темную», но который является очень ценным источником информации. Есть ещё два агента, которых ты используешь «в тёмную», они не являются пока что источником ценной информации, но их наличие очень высоко ценится. Таким образом, ты стал очень ценным нелегальным резидентом. Поэтому непосредственное руководство тобой буду отныне осуществлять — я, то есть начальник управления. Если ты станешь ещё более ценным, то руководить тобой будет один из заместителей начальника ГРУ, если станешь ещё более ценным, то руководить будет первый заместитель начальника. Самыми ценными руководит лично начальник ГРУ.
— Теперь понятнее. Одно не понял. Вы начальник четвертого управления ГРУ, раньше я думал, что мной занимаются офицеры третьего управления.
— Так и было. Просто у нас тоже, как и во всём Генштабе, прошли очередные организационно-штатные мероприятия. Теперь это четвертое управление, но костяк офицеров тот же. Помогает мне работать с такими как ты, нелегалами, группа советников, которая состоит только из бывших, но не «засветившихся» перед противником нелегалов, готовых в любой момент по фальшивым документам приехать в нужную страну, чтобы оказать помощь таким как ты. Я сам тоже часто бываю за границей и именно с этой же целью.
— Противник не знает кто вы на самом деле?
— Нет конечно. Моя личность засекречена — государственная тайна. В Москве меня знают совсем по другой работе. И, поверь мне, они не предполагают ничего. Понятно объяснил? Виктор, наша встреча первая, очень надеюсь, что за границей она будет последней. Поэтому задавай вопросы. Любые.
— Спасибо, что разъяснили так подробно. Вроде бы нет у меня вопросов.
— Тогда слушай меня. Тот бардак, который развели Громов с Коваленко — надо немедленно прекращать. Это прямая дорога к провалу. Первое. Тайники — они используются только один раз. Только! Only! Это понятно?
— Понятно. Правильно вообще-то и это уже сделано.
— Второе. Ранее ты действовал очень грубо, с элементами шантажа. Это очень ненадёжный метод вербовки агента. В ГРУ он полностью запрещён. Шантаж — абсолютно не приемлем!
— Как это? А как работать?
— Пойми шантаж — это чекистский метод, и он презираем в военной разведке и не только в нашей стране. Так было в Абвере, у нас, также и в органах военной разведки США сейчас. Но не в ЦРУ. Предположим, напоил ты женщину, она просыпается, всё понимает, а ты её ещё и в оборот берёшь. Какая в этом доблесть? Позор для офицера нашей армии. Его все офицеры полка будут презирать и руки никто не подаст. Вижу ты согласен. Вот то же самое и с агентом. Он тоже всю жизнь тебя презирать будет, как эта девушка. Убеждение или мягкое затягивание агента — это основной и самый распространённый метод военной разведки. Несмотря на свои очевидные недостатки. Надо установить с кандидатом в агенты непосредственный контакт и использовать каждую встречу с ним для изучения мотивов кандидата в агенты. Та или иная мотивация есть у всех людей и эту мотивацию надо нащупать. Нащупаешь — всё получится. Чекисты пытаются использовать самые низменные человеческие страсти. Не иди на поводу у простоты. Надо выяснять такое, что близко и дорого твоему будущему агенту. Надо его уважать. Напоить или унизить — не наш путь. Напоить и
