"Разве что, в окно", - судя по всему, "Бюро услуг" прокололось по-крупному. Они обязаны были проверить прошлое Зои самым решительным образом, но они этого не сделали. Почему?
"Сукины дети!" - но мысль эта прошла по самому краю сознания и исчезла в колодце памяти. До лучших времен.
- Что ты? - спросил "красавец", удивленно поднимая брови. - Ты что же думала, от нас так просто убежать?
- Простите?! - наконец, "ожил" Илья и встал со стула, опершись на его спинку рукой. Поза его должна была успокоить "гостей". Опасные люди так не говорят и так не встают. И стоят, оказавшись на ногах, не так. - Кто вы такие?! Что здесь происходит?! Я вызову полицию!
- Ты сядешь и заткнешься, - не хорошо улыбнулся "красавец", переводя взгляд своих карих чуть на выкате глаз на Караваева. - А не то, я отрежу тебе яйца.
"Нет, - окончательно убедился Илья, уловив улыбки на губах "гостей". - Не профессионалы, бандиты".
- Что? - голос его, разумеется, сорвался, и Караваев дал петуха.
Стоявший за его спиной бандит, даже не пытаясь сдержаться, громко захохотал.
- Я ... - повторила между тем Зоя, но фразу не закончила. Судя по всему, ей просто нечего было сказать.
- Обоссалась сука? - довольно улыбнулся "красавец". - И правильно. Променять Князя на это чмо? На что, интересно, ты надеялась?
- Кто вы такие? - "выпадать в осадок" было еще рано. Нормальный мужик, а он, Караваев, был именно что нормальным мужиком, должен был еще немного "похорохориться". - Зоя, что здесь происходит? Кто эти люди?
- Молчи, мудак, - сказал тот, что стоял справа у двери, ведущей в спальню. - Тебе же сказано, молчать! Мы с тобой потом разберемся.
- Он здесь ни при чем! - это была первая осмысленная фраза, которую смогла произнести Зоя.
"Молодец, девочка", - отметил Илья, старательно тараща глаза и "в растерянности", крутя головой. Жалел он только о том, что никак не может вспотеть. Запах пота ему бы сейчас совсем не помешал.
- Оставь его, Поль! - между тем сказала Зоя. - Он все равно ничего не знает ...
- Зато теперь узнает, - снова улыбнулся "красавец" и, повернувшись к Илье, заговорщитски ему подмигнул. - Хороша телка, приятель?
- Я ... - теперь нечего сказать было ему. - Я ...
- Ты, - согласно кивнул Поль. - Ты посмел трахать женщину Князя, приятель, а Князь, знаешь ли, это такой человек, что на него даже посмотреть косо, и то может плохо кончиться ... Но тебе хоть понравилось? Ну!
- Что? - промямлил Илья, наконец, покрываясь потом.
- Трахать тебе ее понравилось? - все тем же любезным тоном спросил "красавчик". - Ты не молчи, друг! Я же у тебя, считай, совета спрашиваю. В какой позе порекомендуешь ее отодрать?
- Замолчи, мразь! - крикнула Зоя.
И Караваев тоже что-то такое из себя выдавил, но, видимо, это их выступление доставило "красавцу" одно лишь неподдельное наслаждение.
- Как скажешь, милая, - усмехнулся он, буквально лучась довольством. - Но только ты, плохо понимаешь свое положение, сладкая. Ты ведь не меня обидела, или еще кого. Ты Князю в душу плюнула. А он таких вещей не прощает. Поэтому он тебя мне отдал. И вот - ночь-то впереди длинная, Зоя - мы с ребятами получим полную сатисфакцию за все наши труды. Ищи тебя, понимаешь, по все Европе мотайся ... Ну, да бог с тобой. Ты нам пососешь, вот и плата. А господин Караваев посмотрит, ему, наверное, интересно будет посмотреть, сколько ты выдержишь, нас ведь пятеро, учти.
"В квартире четверо, значит, пятый на улице".
- А потом я его убью, - с "приятной" улыбкой на чувственных, несколько даже женственных губах сообщил "красавчик" Поль. - Он ведь тоже Князя оскорбил, и то, как ты будешь обслуживать негров на африканских рудниках, он уже не увидит.
"Любят господа бандиты драмы ... Теперь понятно, какой сволочью были все эти рыцари Марки ..."1
#1 Имеется в виду сказание о Тристане и Изольде. Конкретно то место повествования, где Король Марк обнаруживает, что его жена Изольда ему не верна и, желая ее примерно наказать, приговаривает к сожжению на костре, но пришедшие к нему прокаженные предлагают королю другой вариант наказания: отдать им Изольду на поругание (быть им общей женой).
- Я ... - снова, каким-то хриплым, "больным" голосом повторил Илья, проверяя реакцию бандитов, но на него уже никто внимания не обращал.
"Любители ... "
- Ну, что, Зоинька, - холодным деловитым голосом сказал Поль, явно работая на публику. - Чего резину тянуть! Давай, раздевайся!
- Мерзавец! - выплюнула Зоя.
- А ты думала! - рассмеялся Поль. - А ну, быстро! - тон его опять изменился, но теперь в нем действительно звучали похоть и жестокость. - Снимай трусы, сука! И поворачивайся задом, а то хуже будет!
"Пора", - Илья в это мгновение явно выпал из поля зрения всех четверых, поэтому никто и не заметил, как он плавно сместился в пространстве, сразу оказавшись рядом с бандитом, сторожившим дверь в спальню, и ударом щепотью в кадык отправил его к праотцам. Впрочем, плавно не значит медленно. Все это - движение в сторону, удар, поворот с одновременным перехватом руки уже умершего, но все еще не упавшего человека - произошло стремительно и практически незаметно для окружающих, оказавшихся всецело захваченными больным любопытством подонков, оказавшихся участниками группового изнасилования. Поэтому и второй бандит, тот, что стоял у окна, умер, так и не узнав, что же с ним случилось. А случилась с ним одна очень простая и крайне неприятная для него вещь. В перехваченной Ильей руке первого бандита был зажат Глок с глушителем, вот девятимиллиметровая пуля из этого самого пистолета и разнесла блондинистому гавнюку череп. Только и всего.
Вот теперь его, наконец, увидели, но тот, что сторожил дверь в коридор, оказался на редкость неловким сукиным сыном, а увлекшийся своей "сексуальной игрой" красавчик Поль был сейчас безоружен. Ему еще надо было потратить время на то, чтобы сообразить, что - черт возьми - здесь происходит, и адекватно отреагировать на изменившиеся обстоятельства жизни. В результате, не успевали оба. Выстрелив в первый раз, Илья сразу же выдернул пистолет из мертвых пальцев, снова развернулся, одновременно уходя с линии огня, которая, на самом деле, так и не возникла, и выстрелил снова. Остальное было уже относительно простым делом. Он успел к Полю раньше, чем тот выхватил из-за спины спрятанное под пиджаком оружие и одним ударом в лоб отправил его в объятия морфея. Все было кончено раньше, чем Зоя успела хоть что-нибудь понять.
- Найди веревку, - жестко приказал он, чтобы вывести ее из ступора. - Или шнур, провод ... Что-нибудь. Быстро!
Зоя вздрогнула, глянула на него ошеломленно и опрометью выскочила из комнаты. На самом деле, никакая веревка Караваеву была не нужна. Четыре брючных ремня в опытных руках вполне могли заменить ручные и ножные кандалы. Поэтому, когда через пять минут она вернулась, неся в руках шнур от штор в спальне и какую-то жалкую веревочку из тех, которыми перевязывают пакеты, все было уже кончено. Поль лежал, связанный по рукам и ногам, и с кляпом во рту, а трупы его быков были обысканы и освобождены от документов, оружия и денег, а сам Илья выровнял, наконец, сбитое "акробатикой" дыхание и перетерпел приступ боли в боку.
- Вот, - сказала Зоя, входя в гостиную и показывая Илье свои находки.
- Спасибо, - кивнул Илья. - А теперь выпей коньяка, отдышись, и иди к Веронике. Сюда не заходи и вообще из детской ни ногой! Это приказ. Ты меня поняла?
- Да, - как-то совершенно по-детски кивнула Зоя.
- Молодец, - похвалил ее Илья, понимая, что пережитый всего пару минут назад ужас так просто ее не оставит. Он еще вернется, и сейчас важно было сделать так, чтобы его возвращение не оказалось для Зои фатальным.
Он быстро подошел к столу, налил в первый попавшийся под руку бокал коньяк почти до краев, и кивнул на него женщине:
- Пей! И без разговоров!
Она и не спорила. По-видимому, его тон и властная манера говорить, с которой Зоя еще не сталкивалась, подействовали на нее самым положительным образом. Она не стала ни о чем спрашивать, и на трупы не таращилась - "Приходилось видеть?" - а молча подошла к столу, взяла бокал и молча выпила его залпом. Потом постояла секунду, опираясь на столешницу и мотая головой, как будто пыталась вытрясти из волос, набившийся туда сор, и, едва только немного пришла в себя, сразу же схватила оставленную Ильей пачку "Ахтамара". Но руки ее не слушались, и Зое пришлось потрудиться, чтобы вытряхнуть сигарету - Илья не вмешивался - но с этим она, в конце концов, справилась, но только для того, чтобы вдруг застыть с зажатой в ощутимо дрожащих пальцах сигаретой, словно не знала теперь, что делать дальше.
Караваев щелкнул зажигалкой и дал ей прикурить.
- Еще хочешь? - спросил он, имея в виду коньяк.
- Нет, - мотнула она головой и посмотрела ему в глаза.
Ну что сказать? Все, что она не могла ему сейчас рассказать о своей жизни, и все, о чем хотела бы спросить, но не спросила, все это было в ее взгляде. А остальное Илья вполне мог домыслить и сам.
