Присутствие отца ощущалось в доме. К детям потом пришло понимание, кто он для всей страны. А дома – отец, которого побаивались. Артём Федорович показывает подаренный ему Сталиным патефон – в 1933 году, когда Артёму исполнилось 12 лет. Маленький складной патефон. Никогда не видел таких.
Однажды отец собрал подросших Василия и Артёма, позвал старшего Якова:
– Ребята, скоро война, и вы должны стать военными.
Яков и Артём стали артиллеристами, Василий – летчиком. Когда началась Великая Отечественная, все трое отправились на фронт. В первый же день Сталин позвонил в наркомат Обороны, чтобы их взяли немедленно. Это была единственная от него привилегия, как от отца, когда он похлопотал за своих детей. Что бы ни говорили, но это факт: все три сына лидера державы воевали. Яков погиб героем в фашистском концлагере, Василий летал на истребителях, а Артём , последовательно пройдя все ступени, закончил войну командиром полка и продолжал службу…
Отец тяжело переживал плен Якова. Когда предложили обменять его, сказал:
– Там все мои сыны.
До наших дней дошла весточка от старшего лейтенанта Якова Иосифовича Джугашвили:
«Если не придется увидеть уже своей Родины, прошу заявить моему отцу Иосифу Виссарионовичу Сталину, что я никогда его не предавал, а то, что сфабриковала гитлеровская пропаганда, является явной ложью,
Яков Джугашвили».
Поражает это «заявить». Не «сообщить», «известить», «доложить» – нет, «заявить».
Артем Федорович хранит письма Василия к отцу. Не просто письма- отец, как обычно, нанес на них свои резолюции. В одном письме Василий просит отца выслать ему денег – в части открылся буфет, да еще хотелось бы сшить новую офицерскую форму. На этом письме в левом верхнем углу отец написал так:
«1. Насколько мне известно, строевой паек в частях ВВС КА вполне достаточен.
2. Особая форма для сына тов. Сталина в Красной Армии не предусмотрена».
– То есть денег Васька не получил,- смеется Артём Федорович.
И рассказывает, как Василий поделился с ним своим успехом на любовном поприще: у него живет московская красавица Нина, жена кинооператора Романа Кармена. Однако радость Василия была недолгой. Кармен написал Сталину, тот вызвал Генерального прокурора и дал указание насчет своего сына:
– Судить мерзавца по закону!
Главный законник страны вызвал Василия:
– У вас живет жена Кармена?
– Живет.
– А почему она у вас живет?
– Сам не знаю.
– Почему вы ее не отпускаете?
– Так пусть уходит, пожалуйста!
Когда отцу доложили об этом разговоре, он покачал головой, приговаривая: «Вот подлец! Вот подлец!» И синим карандашом была продавлена такая резолюция:
«1. Эту дуру вернуть Кармену.
2. Полковника В. Сталина посадить на 15 суток строгого ареста».
– О Василии сейчас пишут много неправды,- говорит Артём Федорович. – Образ жизни у него был такой, что в доме часто было просто нечего поесть. Только несколько дней после получки – выпивка и закуска, полно друзей, а потом – шаром покати, надо приходить со своей буханкой хлеба.
Известно, что Василий был человеком не робким, и не только на фронте. Когда Н. С. Хрущев после XX съезда попросил его написать об отце, какой он был деспот в семье, как издевался над сыном, Василий ответил первому секретарю партии:
– Вы все, вместе взятые, не стоите ногтя моего отца!
Это стоило Василию нескольких лет свободы.
…Много испытаний подбрасывала жизнь, и все- таки самым главным испытанием осталась война. Артём Федорович говорит, что 19 июня 1941 года их часть стали передислоцировать из-под Москвы на запад.
И было сказано просто:
– Едем на войну!
С первого дня войны – на войне.
– Пуля, которая летит в тебя, не свистнет. Та, что свистит, уже пролетела, потому что ее скорость выше скорости звука.
Я понял эти слова Артём а Федоровича, побывав в 1986 году в Афганистане. И понял, что такое необстрелянный солдат. Как же было нелегко нашим солдатам в июне 1941-го, когда на них шли покорители Европы, уже не боящиеся свистящей пули!
– И дело не в том,- продолжает Артём Федорович,- что у нас было мало техники. Техника была, но еще не освоенная. Нужно время, чтобы научиться на ней работать- на танке Т-34, на самолете Ил-2…
И он делится своим впечатлением об Ил-2:
– Страшная машина! Самолет сверху зеленый, снизу голубой, а когда идет на тебя, кажется черным. Потому немцы и называли его «черной смертью». Огневые точки у него бьют поочередно, и кажется, что он огненными шагами идет по земле.
Наши «Илы» обычно летали «четверками». А тут как-то идет пара. Я своим бойцам скомандовал: «В сторону!» Эти самолеты прошли над нашей колонной, один заход сделали и буквально развалили ее. Немцы! Со звездами на крыльях! И такое бывало.
Когда видишь, как они по противнику бьют,- это одно, а когда по тебе…
Артем Федорович, ранее занимавшийся планерным спортом, освоил на фронте знаменитый ильюп1инский штурмовик и даже совершал боевые вылеты, летал на корректировку огня артиллерии.
– Уже два года воевал. Полетел во второй кабине, на месте стрелка. Взял с собой планшетик с картой. Как только прошли линию фронта, немецкие зенигки стали бить. Самолет фанерный, бронирован только летчик, самолет подпрыгивает на разрывах, как на ухабах. Шапки разрывов… Видишь их,- значит, не в тебя снаряд… Я залез поглубже за фанеру, а сверху, на голову, еще планшетик положил. Очухался, только когда пошли на посадку…
Война- не только тяжелая работа, но, прежде всего, люди, их взаимоотношения. В полку Сергеева были узбеки, они держались особняком.
– Я репшл организовать плов. Риса, конечно, не было, достали перловки, мяса. И как старались мои узбеки, готовя угощение, и как этот плов сдружил весь полк! Простая штука, а на фронте много значит…
Артём Федорович в годы войны вел дневник – очень краткие записи. Вот одна из них- от 28 июня 1941 года, только неделя войны минула: «Старик. Завернутая засохшая буханка хлеба. Говорит: «В буханку я запек кассу, казенные деньги. Их надо сдать».
Я дал ему кусочек хлеба и кружку воды – он очень проголодался. Он не заходил в села. Человек долга. Фанатик честности и финансовой службы».
До 16 лет Артём рос в семье Сталина. Последний раз видел его 15 мая 1937 года – ездили вместе на дачу. Сталин, Василий, Светлана, Артём и охранник Власик. В машине Сталин говорил о роли артиллерии в грядущей войне, может желая подействовать на Артём а, мечтавшего стать летчиком. А может, тогда уже в Сталине состоялось убеждение, которое он выскажет позже в лаконичной, характерной сталинской формулировке: «Артиллерия – бог войны».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
