сегодня принимала заказы.
– Сахар? Корица? – спрашивала она, а из голоса так и лился мед.
Я крепче стиснула чашку. Как она не треснула?
– Немного корицы. Спасибо.
– Сэндвич или пирожное?
– Нет, благодарю.
– Может быть, салат? У нас фирменная заправка.
– В другой раз, – снова мягко отказался Олег. – Сегодня только кофе.
– Конечно.
Крис назвала ему сумму, и Олег расплатился.
– Я могу сесть за стойку? – спросил он.
Смерти моей хочет?
Я глянула в зал. За одним из столов сидел администратор. При нем я не могу послать клиента к черту. Олег был гостем заведения и сразу ставил меня в зависимое положение на работе.
– Да, можете, конечно, – продолжала петь ему Кристина.
– Отлично.
Мое рабочее место было в углу. Я всегда старалась оставаться незаметной. Когда все столики были заняты, гости предпочитали сидеть за стойкой ближе к кассе. Однако Олег не посчитал это место достойным. Он взял стул и переставил его так, что он оказался напротив меня. Алена делала так же, когда приходила сюда. Ее инициатива меня не раздражала. Как и Кристину. Я посматривала на нее искоса. Коллега сузила глаза, взглянула на меня, на Олега, который усаживался напротив, вздохнула и опустила плечи.
– Капучино, Маш. Немного корицы.
– Мгум. Слышала, – отозвалась я без энтузиазма и принялась за работу.
– Подашь сама?
– Подам.
– Привет, – проговорил Олег, наконец устроившись за стойкой.
– Ты сдурел совсем? – не стала я тратить времени на церемонии. – А если Алена придет?
– И что будет?
Я вздохнула и велела себе быть тише. Шум голосов и музыка, конечно, приглушали наш разговор, но при желании Кристина могла слышать все. Правда, к ней сразу обратились новые гости. Она была занята. Меня это немного успокоило.
– Алена тусуется сегодня в центре. Я звонил ей, хотел пригласить на ужин, но был отвергнут.
– Понятно, – буркнула я, наливая молоко. – И ты решил надоедать мне.
– Как ты догадалась?
Я не стала отвечать на его издевательский вопрос, зато задала свой.
– Тебе настолько скучно жить, Олег? Нравятся острые ощущения?
– Пожалуй, нравятся. И тебе, кстати, тоже.
Я вспыхнула, прекрасно понимая, о чем он.
Молоко вспенилось в тугую пену. Я вылила ее в эспрессо, сбрызнула корицей и поставила перед Олегом на стойку.
– Я не буду с тобой разговаривать, понятно? – категорично заявила я. – Пей кофе и уходи.
– Нет, -ответил он тихо и так же безапелляционно. – Можешь не разговаривать. Я все сам расскажу.
– Я не буду слушать.
– Тебе придется.
– У меня работа, Олег.
– Вот поэтому тебе придется варить потрясающий кофе и слушать меня.
– Ты невыносимый, знаешь?
– Иногда могу быть. Но ты очень терпеливая, так что мы сойдемся.
– Не сойдемся, – продолжала я перечить.
Чувствовала себя снова тринадцатилетней, когда любое слово взрослого вызывало протест. Олег же вел себя один в один, как моя мама. Кивал, соглашался, но продолжал гнуть свою линию.
– Маша, два эспрессо и латте с ванильным, – крикнула Кристина.
– Делаю.
Олег улыбнулся и глотнул свой капучино.
– Отличный кофе, -сообщил он.
– Старалась, – бросила я мрачно в ответ.
– Для меня? Я тронут.
– Не спеши трогаться. Я всегда стараюсь. Для всех.
– Ммм, ну ладно. Так на чем мы остановились?
– На том, как ты допиваешь отличный кофе и уходишь.
– Эх, нет. Я хотел объяснить, малыш.
– Не называй меня так.
– Ладно. Надеюсь, ты знаешь, что я не живу с мамой Алены?
– Знаю, – буркнула я.
– Это хорошо.
Я вдавила молотый кофе в емкости, поставила обе в машинку и нажала кнопку приготовления. Олег внимательно следил за всеми манипуляциями.
– Так вот, – попытался продолжить он, как только я отдала два эспрессо официантке и приступила к третьему для латте.
– Нет, Олег. Не надо мне ничего объяснять, – оборвала я его. – Понятия не имею, как ты оказался отцом Алены, но я точно не собираюсь иметь с тобой ничего общего.
– Это невозможно, Маш, – мягко возразил он, сделав еще глоток. – У нас есть кое-что общее. И это нас связывает. Навечно.
Я не сдержала стона. Он говорил о тату. Захотелось прижать ладонь к груди, где жили мои бабочки. Бабочки, которых подарил мне Олег. Отвлекаясь от личной драмы, я занялась молоком для латте. Почти сразу Крис попросила налить вина. Забавно, но девочки в кофейне неохотно разливали вино по бокалам. Почти всегда просили меня. Говорили, что я одна делаю это красиво.
– Это Бордо? – спросил Олег, – указав на бутылку.
– Нет, Гасконь.
– Супер. Налей мне тоже.
– Ты разве не за рулем?
– Нет. Сегодня на такси.
– Ммм…
Не знаю, зачем я спрашивала. Записав на его счет бокал вина, я поставила заказ на стойку.
– Приятное, – сообщил мне Олег, пригубив.
– Мне тоже нравится.
– Видишь, у нас уже второе совпадение. Даже третье, – обрадовался он.
Вторым совпадением, между тату и гасконским красным, Олег очевидно считал наш грязный секс на кушетке.
Я пропустила мимо ушей его замечание, но эти самые уши горели огнем. Смена превращалась в адские муки. Я горела и шипела, как грешник на дьявольской сковороде с маслом. Но приходилось варить кофе, смешивать смузи, наливать вино и слушать Олега.
– Мне было шестнадцать, когда моя подруга забеременела, – проговорил он между двумя матчами на кокосе с собой.
Я пыталась его не замечать, но такое заявление не в силах была оставить без внимания.
– Да ладно! Шестнадцать! А ей сколько было лет?
– Восемнадцать.
Я приподняла брови. Олег покивал:
– Да, я выглядел взрослым, хотя мозгов не было совсем. Натянуть презерватив у меня не хватило ума.
– Она сама решила рожать?
– Конечно. Меня не спрашивала.
– Это
