«Черепаха» для засыпания рвов также имела на каждом углу эскариона массивные колеса толщиной 1 фут (29,5 см) и высотой 3 локтя (4,5 фута, или 1,33 м). Каждое имело свою ось, оси были вделаны в хитроумный регулирующий механизм, который позволял колесам катиться то прямо, то вбок. По предположению Витрувия, они могли также катиться и наискосок, однако непонятно, как это достигалось. Одно из предположений, что каждое колесо могло двигаться независимо (подобно роликам на современной мебели), маловероятно; Витрувий описывает систему колес, которую можно было поворачивать на 45 градусов, тогда как такой ролик вращался бы постоянно.
В «черепахе» для засыпания рвов в каждом углу был квадрат из планок с углублениями для осей, который Афиней называет тележной опорой (hampaxipous), а каждое колесо имело отдельную короткую ось. Ось можно было вставлять в опору по-разному, так что машина катилась или прямо, или вбок. Афиней рекомендует делать край крыши из пальмового дерева, отличающегося особой упругостью, и покрывать ее плетенками из лозы. Качества пальмового дерева, видимо, были хорошо известны; Филон также говорит о его широком использовании в осадных машинах, но советует обшивать «черепаху» железными листами и чем-то вроде подушек. Очевидно, что Афиней имеет в виду покрытие из подушек, сделанных из сыромятной кожи, набитых водорослями или вымоченной в уксусе мякиной, применяемых как для того, чтобы гасить удары снарядов, так и для защиты от огня.
«Черепаха» для засыпания рвов занимала площадь около 1300 кв. футов (120 кв. м). Воины явно могли с удобством работать в большей части этого пространства, судя по высоте внутри машины, но только практический эксперимент покажет, как можно приводить ее в движение.
Немецкий ученый Вальтер Сакур предложил любопытное решение, позволяющее машине двигаться по диагонали, как это пишет Витрувий. Две наружные опоры закреплены так, что могут поворачиваться, тогда колеса меняют направление.Таранная «черепаха»
Помимо преодоления стены с помощью лестниц или осадных башен, для осаждающих была еще одна возможность прорваться внутрь крепости — пробить брешь в стене. Большинство античных источников, говоря о таких операциях, упоминают просто «стенобитные тараны», что привело к предположению, что этот механизм состоял просто из сооружавшегося у стены помоста с деревянной рамой, к которой подвешивался таран. Понятно, что ничем не защищенная конструкция из дерева недолго простояла бы под носом у врагов, даже если бы ее команда и прожила достаточно времени, чтобы ее построить. На самом деле совершенно ясно, что с середины IV века до н.э., если не раньше, стенобитные машины, как правило, укрывались поставленными на колеса навесами и доставлялись на место так же, как и любые осадные башни.
Возможно даже, что греческая версия таранной «черепахи» была создана инженером Полиидом, который, по словам Витрувия, разработал стенобитные тараны, которые «было легче использовать» (Витрувий 10.13.3). Афиней и Витрувий описывают машину, построенную для Александра Великого Диадом, учеником Полиида. Как и другие укрытия для засыпания рвов или для подкопов, она более или менее напоминает чердак четырехскатной крыши на колесах, и ее соответственно относят к «черепахам» (testudo или chelone).
Как и в случае с осадной башней, у Диада наверняка были большой и маленький варианты, но размеры даются только для большого. Его общие размеры были 30 локтей ширины (44 фута, или 13,3 м) на 40 локтей длины (60 футов, или 17,7 м), а самая высокая точка заостренной крыши достигала 16 локтей (24 фута, или 7,1 м). Все сооружение было покрыто кожами. В отличие от обычных «черепах», машину Диада венчала трехэтажная башенка. Этот факт, как и неоднозначное замечание о промежуточном этаже внутри навеса, привел к большой путанице среди ученых.
Таран. Реконструкция Фолдера. Самая правдоподобная интерпретация текста Афинея (в соответствии с более обобщенной версией Витрувия) представляет нам машину, очень похожую на «черепаху» для засыпания рвов. Как и та, таранная «черепаха» основывалась на трех ключевых элементах: прямоугольном колесном основании, главном внутреннем помещении и уже знакомой четырехскатной крыше. В этом случае загадочный «промежуточный этаж» должен быть пространством между главным внутренним помещением и коньком крыши. Без сомнения, это было нужно для доступа в башенку, поднимающуюся из центра крыши.
Верхние этажи башни вмещали «скорпионы и катапульты«-, тогда как нижний этаж содержал запас воды, чтобы тушить возможные пожары, вызванные зажигательными снарядами. Витрувий добавляет полезную подробность, что башня была шириной 4 локтя (6 футов, или 1,77 м). Термин «скорпион» обычно обозначает катапульту меньшего калибра для метания стрел, самый большой из скорпионов был, по-видимому, машиной для метания 70-сантиметровых стрел (равных 3 пядям). Станина такой машины была около 4 футов (1,2 м) длиной, и, хотя торсионная рама была только 20 дюймов (0,5 м) шириной, каждый рычаг выступал еще на половину этого расстояния, так что в сумме габариты достигали 1 метра.
Мы не должны недооценивать величину рабочего пространства, требующегося артиллеристам, особенно сзади, куда были оттянуты рычаги катапульты, но также и по сторонам, где станина поворачивалась, чтобы нацелить оружие. Не будет большой натяжкой предположить, что трехпядевый стреломет требовал пространство как минимум 5 на 8 футов (1,5 х 2,5м). Соответственно, было бы невозможно установить более одной катапульты в помещении 4 локтя шириной. Более того, башня должна быть гораздо больше в длину, чем в ширину, чтобы соответствовать размерам катапульты, и кажется разумным представить длину 6, даже 8 локтей (9–12 футов, или 2,7–3,5 м).
Конечно, «черепаха?» была просто подвижной платформой для «таранодержателя» (kriodoche или arietaria machina), на котором помещался таран. Этот таинственный компонент явно имел цилиндрическую форму и колесики. Думается, что если «таранодержатель» был установлен в «среднем этаже», это дает хоть какоето объяснение назначению данного помещения. Витрувий ясно говорит, что таранное бревно держалось на «таранодержателе» и приводилось в движение натягиванием и отпусканием веревок. Это кажется сомнительным креплением для тяжелого бревна, видимо, в описании упущена часть механизма.
То, что таран помещали на 6 м над землей, приводило к интересным изменениям процесса пробивания. Совершенно ясно, что Диад не собирался пробивать вражескую стену у основания, где она была толще и прочнее. Не целился он и в верхнюю часть стены, высота которой могла достигать 20 локтей (30 футов, или 9,25 м), что соответствовало рекомендациям Филона, а то и больше (хотя заявленная высота стен Пирея в 40 локтей вызывает сомнение). Скорее всего, целью был средний уровень стены, поражая который, можно было ослабить укрепления, идущие по ее верху, предотвращая тем самым возможность контрмер. Ведь известно, что защитники обычно старались помешать тарану, бросая на него тяжести или пытаясь захватить конец бревна с помощью петли, а это можно было сделать, лишь стоя прямо над тараном. Возможно, Диад нашел какой-то способ изменять угол тарана, чтобы потом, когда стена пробита, расширять пролом вниз, чтобы туда могла пройти пехота.
Эрик Марсден с его реконструкцией трехпядевого стреломета у Мейден-Кастла (Англия). Эта машина, пускающая стрелы 21/4 фута (69 см) длиной, была, видимо, стандартной катапультой с III по I в. до н.э. В античных источниках упоминалось об использовании гарпуна, или «железной руки», для захватывания людей или осадной техники. Диаду приписывают изобретение одного из таких устройств под названием «ворон-разрушитель» или corvus demolitor. Здесь дается предположительная реконструкция, сделанная Фоляром (коллекция автора).Искусство осады времен эллинизма
Так называемые диодохи, или преемники Александра, больше известны своими полевыми сражениями, и существует распространенное мнение, что осаде в то время уделялось мало внимания. Впрочем, когда одна сторона ищет убежища за стенами крепости, другая вынуждена прибегать ко всем доступным ей осадным средствам. Сразу же после смерти Александра афинская армия под предводительством Леосфена нанесла поражение македонскому правителю Антипатру и осадила его в городе Ламия в Центральной Греции. Когда попытки взять город приступом оказались бесполезны, Леосфен прибег к тактике блокады и начал огораживать место стеной и рвом (Диодор Сиц. 18.13.3). Только его случайная смерть в стычке около осадных укреплений положила конец операции.
