— Что, уже уезжаем?
Улыбнувшись, она развернула машину, поставив ее параллельно склону, и заглушила мотор.
— Но ты ведь так ничего не увидишь, — сказал Джош.
— Немного терпения. — Тейлор вышла из машины и, подойдя с его стороны, открыла дверцу. — У меня в багажнике есть одеяло.
Джош все понял. Помочь ему опуститься на землю рядом с машиной — еще куда ни шло, но как сесть обратно? Хоть Тейлор и сильная, не нужно заставлять женщину поднимать такую тяжесть.
— У меня еще есть пара ходунков. Я собираю их… от семей, которым они не нужны.
Как мало он знал эту женщину. Сколько еще сюрпризов у нее в запасе? Тейлор принесла одеяло и ходунки. Гордость Джоша восставала против того, чтобы связываться с этой дурацкой штуковиной, но все-таки это было неплохим решением — Тейлор не придется с ним мучиться.
— Ладно, давай попробуем.
Тейлор постелила одеяло и помогла Джошу стать на ходунки. Он сполз на землю, опираясь на ее руку. Капли пота стекали по их вискам, когда они наконец оказались на земле и одновременно выдохнули.
— Уже пора в кроватку?
Тейлор рассмеялась, прислонилась к машине и закрыла глаза. Улыбка скользила по ее губам, которые Джошу сейчас безумно захотелось поцеловать.
— Спасибо, что вытащила меня сюда. В буквальном смысле.
Тейлор кивнула и улыбнулась.
— Так мы будем друзьями? Для начала, хорошо?
— Если так нужно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Они безмолвно смотрели на расстилающуюся перед глазами равнину, и Тейлор чувствовала умиротворенность, которую не испытывала уже давно. Эта поездка, устроенная для Джоша, оказалась чудом и для нее самой. Если бы можно было просидеть вот так весь день, не говоря ни слова, как она была бы счастлива.
— Была когда-нибудь в Джовилле? — спросил ее Джош. Тейлор покачала головой. — Там на сиденье есть бинокль.
Тейлор поднялась и принесла бинокль. Приложив его к глазам, она стала всматриваться в даль.
— Видишь ту церковь в просвете между деревьями? — спросил Джош.
— Кажется, да. Что, здесь только одна церковь?
— Да. Ханна много о ней рассказывает, и, конечно, Билли. Он ходит сюда в воскресную школу. Здесь не так уж много жителей — около шестидесяти, — они живут как одна семья. Большинство из них — пожилые люди и девушки.
— И что, совсем нет парней?
— Нет. Как ты понимаешь, я здесь последний холостяк. — Он поднял брови и подарил ей ослепительную улыбку. Тейлор не могла не рассмеяться.
— И ты чертовски этим гордишься, да? — Она хлопнула его по плечу. — По-моему, пора ехать на ферму, там мы найдем выход твоей избыточной энергии.
Когда они были уже в машине, Джош повернулся к Тейлор и пристально посмотрел ей в глаза.
— Спасибо за этот день.
Подъезжая к ферме, она увидела машину Шейна и Райдера, которые переносили коробки. Ее сердце упало. Как она могла забыть рассказать Джошу о своем переезде?
— Тейлор? — Он выжидательно смотрел на нее. От улыбки и теплоты в его взгляде не осталось и следа.
— Я… я собиралась тебе рассказать. Я просто не знала, что они приедут так скоро. — Она заглушила мотор и посмотрела ему в глаза. — Прости, что я не поговорила с тобой об этом, но я переезжаю на ранчо. Так будет лучше, поверь мне.
— Поверить тебе? — Он едко усмехнулся. Тейлор видела, как подрагивают его мускулы.
— Это ничего не изменит. Мы продолжим лечение, а в свободное время я буду всегда с тобой. Мы опять поедем на прогулку. Все станет намного проще, если я не буду жить здесь все время.
Он едва сдерживал переполнявшую его ярость.
— Кого ты боишься, Тейлор? Меня или себя?
Этот вопрос застал ее врасплох.
— Я не знаю.
Если бы Джош мог выскочить из машины и хлопнуть дверцей, он бы уже это сделал. Тейлор вышла навстречу Шейну, зная, что оставаться с Джошем было опасно — они могли наговорить друг другу много лишнего. Шейн остановился, и Тейлор сказала ему шепотом:
— Он очень не в духе, осторожнее.
Шейн кивнул в ответ. Тейлор подкатила коляску к машине, но Джош презрительно посмотрел на нее.
— Мне не нужна твоя помощь. Хочешь вернуться на ранчо, так уходи.
— Но дневной сеанс…
— Уходи! — прокричал он.
Шейн помог ему пересесть в кресло и прошептал Тейлор:
— Я побуду с ним сегодня. Почему бы тебе не поехать с Райдером?
Это была не просьба. Он говорил «Уезжай. Сейчас же». Тейлор взглянула на Джоша, но он смотрел в сторону. Она почувствовала ком в горле. Она не думала, что все так получится. Это ее вина. Опустив голову, Тейлор пошла к машине, чувствуя и обиду, и стыд, и разочарование, и… что же еще? Тейлор была слишком взволнованна, чтобы разобраться в своих чувствах. Она села в машину и за всю дорогу не сказала ни слова.
— Не слишком ли ты был резок с ней? — спросил Шейн, проводив взглядом удалявшуюся машину. Джош насмешливо посмотрел на него и ничего не ответил. — Да она же готова в лепешку разбиться, чтобы помочь тебе!
— О да, как это благородно — помогать калеке!
— Вот как? Мы начинаем себя жалеть?
— Кто это мы? — огрызнулся Джош. — Что-то я не видел тебя в этом кресле. — Он изо всех сил оттолкнулся и поехал по направлению к дому. На лбу проступил пот, и он остановился, чтобы перевести дыхание.
В доме Шейн достал из холодильника две банки пива и одну протянул Джошу.
— Насчет этой вспышки, Шейн…
— Забудь. — Шейн открыл банку и сделал глоток.
— Послушай, Шейн, если бы не ты, меня бы уже не было. Ко всему остальному ты не имеешь никакого отношения. Когда ты перестанешь мучить себя этими мыслями?
Шейн допил пиво и с шумом поставил банку.
— Когда ты встанешь с этого кресла и все будет по-прежнему.
Тейлор помогала девушкам мыть посуду и убирать со стола. Они без конца обсуждали предстоящую вечеринку и все ее детали, но Тейлор чувствовала на себе их вопросительные взгляды. Она без труда читала их: «Что произошло между вами? Почему ты вернулась?»
Почти всю ночь и утром, по дороге в Бозмен, она и сама задавала себе эти вопросы. Чего она хочет? И почему все еще сторонится Джоша? То, что произошло между ними, не имеет значения. Тогда почему же она не спешит все исправить?
Ей нужно навестить нескольких пациентов, проверить, есть ли письма на адрес ее квартиры. В глубине души она понимала, что это отговорки. Когда Шейн и сегодня предложил свою помощь, она ухватилась за это предложение, не успев даже хорошенько подумать.
Она открыла дверь и вошла в квартиру. Отдернула занавески, открыла окна. Чего она боится? Что это чувство не настоящее, а всего лишь воплощение нерастраченной маминой любви?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
