Пока Юджин Джонсон описывал ситуацию на фабрике, Аманда внимательно наблюдала за переменами в лице Чейза. В самом начале он пытался возражать, вскакивал и стучал кулаком по столу, оскорбляя своего оппонента нелестными эпитетами, самым мягким из которых, пожалуй, был «старый враль». Но его никто не поддержал, и Чейз с обреченным видом упал в кресло и в продолжение всей беседы сохранял возмущенное молчание.
– Неужели амнезия заразна, и вы все, пожав мне руку, забыли то, что знали? – вполне серьезно спросила Аманда, когда Юджин Джонсон с тяжелым вздохом закончил.
Всеобщее молчание очень походило на заговор. Эти люди, сидящие вокруг нее и душимые амбициями, выглядели как пристыженные школяры, застигнутые за курением. Аманда держала их судьбы в своей маленькой руке, и, зная об этом, они еще ниже опускали головы.
– Мы сейчас же едем в Ньюарк, – приняла решение Аманда, первой поднявшись из-за стола. – И вы, – она сильно ткнула пальцем в плечо Чейза, сидящего рядом с ней, – едете с нами. Вы извинитесь перед рабочими, если, конечно, поклонники вашей изобретательности не разорвут вас на сувениры.
Бледное лицо Чейза стало красным, а, когда схлынула краска смущения, кожа обрела отчетливый зеленоватый оттенок.
– Сам мистер Орбисон не сказал бы лучше, – улыбнулся Юджин, и вокруг его глаз рассыпался десяток радостных морщинок.
13
Весь первый ряд, за исключением четырех мест, которые заняли Аманда, Чейз, Фримен и Джонсон, был свободен. Никто не захотел сесть рядом с руководством.
Что же надобно было натворить, чтобы люди так тебя возненавидели?! – подумала Аманда, чувствуя холодок в сердце.
Она чуть наклонила голову, бросив взгляд на Чейза. Он вертел головой, стремясь запечатлеть в памяти лицо каждого своего врага, чтобы в удобный момент нанести удар по всем неугодным.
Аманда подумала, что Чейз скорее некрасив, чем приятен. Несмотря на правильные черты, в его лице не было легкости и того неуловимого очарования, которые французы называют шармом. Иные люди априори некрасивы, но стоит им улыбнуться, как лица их превращаются в магнит, притягивающий взгляды и улыбки окружающих. Именно это Аманда и называла шармом.
Закончив наблюдение, Аманда наклонилась к Джонсону:
– Люди волнуются. Может, пора начинать?
Джонсон встал и по-хозяйски оглядел гудящий зал. Аманда, хоть и стеснялась оглядываться, все-таки оказалась права. За последние пять минут заполнились не только последние ряды, но и проходы между ними. Люди стояли у стен, сидели на корточках, кое-кто запрыгнул на подоконники. Они обменивались предположениями, зачем их пригласили и чем может кончиться их забастовка, ругали Чейза, но каждый из них в душе желал мирного разрешения ситуации. Новая политика управляющего фабрики, проводимая с грубейшими нарушениями трудового кодекса, была неправомерна и жестока по отношению к людям, но вряд ли кто-то из них был готов оставить свое место только из-за того, что босс снизил зарплаты и отнял выходной.
– Пора, – сказал Юджин Аманде, подкрепив слова добрым, отцовским взглядом.
И этот взгляд как бы говорил: не бойся, девочка, если ты хочешь помочь нам, мы тоже не против помочь тебе.
Юджин Джонсон поднялся на сцену к микрофону и начал предупредительно откашливаться, причем делал это ровно столько времени, сколько потребовалось трем тысячам служащих, чтобы заметить его и прекратить гомон.
Когда в зале воцарилась тишина, Юджин улыбнулся:
– Друзья! Прошу минуту вашего внимания. У меня хорошие новости.
– Что, Чейз отменил работу по субботам?! – выкрикнул из задних рядов какой-то парень.
Сердце Аманды сжалось. Она не решилась вместе с другими повернуть голову назад и рассмотреть храбреца, поведение которого, кстати, служащие в большинстве одобряли, и даже из тех же задних рядов послышались нерешительные аплодисменты. Люди в первых рядах, очевидно, были настроены более лояльно к администрации и не позволяли себе грубых выходок.
– Давайте оставим наши амбиции и поговорим так, как мы этого хотели, – попросил Джонсон примиряющим тоном.
Аманда отметила, что у него отлично получается ладить с сотрудниками фабрики.
На этот раз из зала не последовало никаких реплик.
– К нам на фабрику, как вы уже заметили, приехали гости. Во-первых, это управляющий корпорацией Хью Чейз, которого мы все хорошо знаем. – Он сделал паузу, дав стихнуть прокатившемуся по рядам возмущению и насмешкам. – Во-вторых, новый владелец и президент компании.
Лица в зале оживились, любопытные взгляды начали сверлить спины людей, сидевших в первых рядах.
– Я прошу подняться к нам мисс Аманду Орбисон, – наконец объявил Юджин.
Последнее, что успела отметить про себя Аманда, это поразительная рассудительность и корректность мистера Джонсона. Однако после того, как он представил ее залу, воля оставила Аманду. Ноги стали ватными, и она несколько секунд не могла встать с кресла.
Она посмотрела на сцену, где в одиночестве стоял Джонсон, так, как смотрят, наверное, утопающие, моля бросить им спасательный круг или протянуть руку. Для него это было сигналом к действию.
– Пока мисс Орбисон собирается с духом, чтобы предстать перед нами, я хочу напомнить вам, что, если у кого-то из вас есть вопросы, нужно выйти к микрофону и задать их.
Аманда взошла по ступенькам и встала рядом с Юджином, в первый раз открыто взглянув в зал.
К удивлению Аманды, ее не освистали и не прогнали. Напротив, все в зале разом смолкли, устремив глаза на молодую и стройную девушку, изящно воспарившую на сцену.
– Здравствуйте! – произнесла Аманда достаточно громко. – Меня зовут Аманда Мария Орбисон, я младшая дочь Джеральда Орбисона, бывшего владельца и президента корпорации. К моему горю, причина, сделавшая меня хозяйкой корпорации, чудовищна, и я не могу думать о ней без слез. Мои родители погибли во время пожара. – Она едва сдерживала слезы и временами замолкала, вбирая воздух. – Как я узнала, еще при жизни отец определил наследника корпорации. Это я. На мой взгляд, я не достойна была получить компанию, в которую моим отцом вложено столько сил. Но не исполнить его волю значит проявить неуважение к его памяти и труду. Очевидно, папа считал, что я смогу продолжить его дело и в сотрудничестве с вами вывести корпорацию на новый виток развития. Я очень надеюсь, что вы, – она медленно обвела рукой зал, скользнув взглядом по нескольким сосредоточенным лицам в середине, – поможете мне разобраться в тонкостях нашего общего дела и проявите снисходительность к моей неопытности. Со своей стороны я обещаю быстро учиться и быть благодарной ученицей. Без вас все мои усилия будут бессмысленны и смешны. Поэтому, узнав о забастовке, я вместе с Юджином села в машину, – Аманда дружески улыбнулась профсоюзному лидеру, – и приехала к вам. Простите, что сделала это только спустя неделю. Врач не позволял мне выходить из дома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
