Престин сглотнул и постарался забыть, что он цивилизованный человек из двадцатого века Европы и Америки; он пытался вместо этого представить, что он смертельный и кровожадный дикарь из палеолита, анахронически вооруженный ассегаем со стальным наконечником.
Из-за угла появилось три стражника. Далрей на одном дыхании выплюнул ругательство:
— Пардашкалот!
Оно звучало восхитительно непристойно. Стражники и сами выглядели непристойно. Их лица больше всего походили на лягушачьи, широкие и ухмыляющиеся, с широко расставленными глазами, плоскими клиновидными щеками, серо-желтыми с участками синевы вокруг челюстей. Они были от пяти до шести футов ростом, с короткими согнутыми ногами; они были мощными, мерзкими и в целом отвратительными. На них были металлические латы — из красноватого металла, который Престин счел больше похожим на медь, чем на бронзу — и высокие конические шлемы, имевшие красно-черную расцветку. С вершины каждого остроконечного шлема свисал пучок волос, все еще прикрепленный к клочку кожи. Они казались слишком маленькими, чтобы быть скальпами.
Далрей крикнул: «Хайа!» и нанес удар. Его дротик чисто прошел через бок нагрудника первого стражника; смертельный приговор этому Хонши был ясно написан внезапно окатившей руку охотника струей зеленого гноя.
У Хонши были мечи того же образца, что и меч Далрея, уже выхваченный им: короткие, широкие, листовидной формы, как греческие или кельтские мечи, они были удобны для вращения и метания, равно сбалансированные и для короткого рубящего удара по беззащитной шее, но не слишком хороши для открытой атаки на человека в латах. Более широкие, чем классический кельтский листовидный меч, они были и более неуклюжими. Престин набросился на второго Хонши, держа дротик, как винтовку со штыком. Его мысли вертелись вокруг желобов, о существовании которых он забыл.
Хонши издал глубокий гортанный звук. Его меч сверкнул, рванувшись вверх. Престин нанес удар; он почувствовал, как дротик пробил металл, начал проходить внутрь и затем изогнулся. Сила инерции пронесла его дальше, и он тяжело столкнулся с обороняющимся Хонши. Уголком глаза, отыскивая рукоять меча, он увидел, как меч Далрея поднялся, ударил и вышел обратно, оставив от лица третьего стражника кровавое месиво.
Худшее, что теперь могло случиться, это то, что этот второй стражник сбежит. Престин резко поднялся на колено и с трудом отпихнул его в сторону, опустив голову и быстро пронзив нагрудник твари, похожий в этот момент на переднего гребца в лодке.
Они продолжали драться. Теперь он был вооружен мечом. Он неистово ударил им по полу. Хонши защищался, как кусок треснувшей стали. Они перекатывались, поочередно оказываясь то сверху, то снизу, и все это время тварь хрипло дышала, сглатывая, задыхаясь и наполняя воздух зловонием, от которого Престину стало дурно.
Он услышал откуда-то голос Далрея, говоривший:
— Если бы ты посидел минуту тихо, Престин — Ах!
В этот момент он был внизу и с громким и хриплым «твак!» тварь свалилась на него, как сумка с хмелем, у которой перерезали ремень.
Он рывком поднялся, уклоняясь от зеленого гноя.
— Я достал его, Тодор! — возмущенно сказал он. — Я убил его!
— Конечно. — Далрей расхохотался, его лицо расслабилось и выражало удовлетворение. Он толкнул ногой труп. — Конечно. Ты убил его, Престин. Я просто помог ему пойти этим путем.
Престин снял пиджак и попытался частично вытереть грязь. Далрей начал освобождать мертвых Хонши от оружия. Он оставлял броню. Осмотревшись, Престин нагнулся и поднял шлем, откатившийся в сторону. Он осмотрел пучки волос.
— Скальпы?
— Скальпы? — Далрей выглядел озадаченным. — Я выучил язык иного мира, эйтальянский, но этого слова я не знаю…
Престин объяснил.
Далрей смялся, словно это была хорошая шутка.
— Идея та же. Но не волосы с головы. Это половые волосы. У Хонши есть чувство юмора, которого не хватает вашим краснокожим.
Престину это не показалось смешным. Он держал шлем и смотрел на волосы. Затем он со звоном отшвырнул его.
— Здесь, в Айруниуме, мужчина должен быть мужчиной, друг Престин, упрекнул его Далрей. — Никакой помощи от государства здесь ждать нельзя.
Он задрапировал Престина оружием и вытащил свою холщовую сумку. Он с силой воткнул ее между полом и стеной, взвалив сверху все три тела. Казалось, что ему нравится его работа.
— Мы не можем идти дальше. Эти туннели сейчас не заминированы — я убедился в этом — но похоже, что они хорошо патрулируются. Мы сделаем это здесь.
— Сделаем что?
Еще до того, как он закончил, Престин понял.
Далрей достал длинный кусок веревки и обычную коробку земных кухонных спичек из своего мешочка на поясе. Он вклинил фитиль глубоко в сумку и пошел назад, пропуская его между пальцами. Престин заверил его, что не будет стоять рядом.
Когда Далрей поджег фитиль, он непреодолимо напомнил Престину человека, занимающегося любимым делом.
Затем они скакали, как зайцы, по проходу, мимо сверкающих стен, инкрустированных драгоценностями. Мечи звенели в унисон, но Далрей вырвался немного вперед, и Престин, забыв о шуме, припустил за ним, как сумасшедший, чтобы не отстать. Они почти достигли подножья вырубленных в земле ступеней, когда раздался оглушительный взрыв, потрясший воздух в туннеле позади них.
Престина бросило на драгоценную стену.
Далрей, одной ногой на ступеньках, посмотрел вверх и вскрикнул.
Сверху, громче и громче с каждой секундой, раздавался грохот сдвигавшейся скалы, похоронившей их заживо.
6
Далрей с силой оттащил Престина от вырубленных в земле ступеней. Они припали к узкому углублению, вырубленному в скале из живых драгоценностей; их уши звенели от резкого шума падающих драгоценных камней, их глаза ослепли от крупной пыли и поднявшихся туч обломков породы; одна-единственная вспышка камня могла ослепить их навечно, если бы она поразила их глазные яблоки. Престин, закрыв руками лицо, почувствовал, как его безжалостно сковал страх.
— Я не ожидал этого! — сказал Далрей, задыхаясь.
— Сколько пороха ты использовал? — Престин позволил поднявшемуся в нем негодованию побороть страх. — Ты имеешь об этом представление?
— Конечно, нет! — Далрей выплюнул набившуюся ему в рот пыль и обломки породы. Пыль кружилась над их головами, вылетев назад и поднявшись из-за сопротивления воздуха падающим секциям кровли выработки. Сверкающая серая масса обломков и породы лилась вниз по ступеням, стирая их начисто. Шум был похож на ад субботних сверхурочных часов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
