тебя туда, — всё-таки когда мы были без Марка, Артём общался без официоза.
— Отлично, посмотрим его рабочее место, его секретаршу, — смеюсь я.
— Тебе не о чем беспокоиться.
— Это хорошо.
8
Мы останавливаемся у огромного здания компании Марка. Здесь всё супер элитно и дорого, что даже дышать страшно, но Артём меня сопровождает. Едем в стеклянном лифте до тринадцатого этажа.
— Галя, привет, — обаятельно улыбается Артём секретарше. Он вообще парень харизматичный, что очень подкупало в общении. Думаю, это часть его работы. Не быть тупым дуболомом, а быть на шаг впереди любой ситуации. — Марк Алексеевич у себя?
Галей оказалась девушка лет тридцати пяти с приятной, но обычной внешностью и сдержанным внешним видом, а не милая юная блондинка с вывалиющейся грудью и ногами от ушей, как я представляла.
— Привет, Артём. У себя. Передать?
— Да не надо.
Артём пропускает меня в кабинет, где Марк говорит с кем-то по телефону.
— Я ещё раз тебе говорю: если ты не можешь обеспечить мне качественную работу, я просто уберу тебя с этой должности. Это ты отвечаешь за безопасность, почему я должен рисковать людьми? Я всё сказал, если экспертиза покажет, что ты налажал, можешь приходить сразу с заявлением!
Он был очень серьёзен и зол. Таким я его ещё не видела. Поднимает глаза на меня, и в его душе полностью меняются мотивы. Улыбка расцветает, глаза наполняются нежностью.
— Спасибо, Артём. Можешь идти.
Парень удаляется, а Марк уже идёт ко мне.
— Я тебя таким серьёзным не видела, — улыбаюсь, падая в объятия.
— Тебе и не надо, — смеётся и целует.
— Шикарный офис, — осматриваю его кабинет и отмечаю, что здесь тоже всё со вкусом и лаконично.
— Угу, — кажется, он не особо меня слушает, пока несёт до огромного дубового стола из тёмного дерева. Я привычно обхватываю его торс ногами. — А посмотри какой у меня стол.
Марк приземляет меня, целуя в шею. Оттягивает свободный ворот платья, спускается губами ниже, а второй рукой сжимает грудь, на что я судорожно выдыхаю.
— Марк, а если кто-то зайдёт?
— Сюда никто не заходит без разрешения, кроме Артёма и, теперь, тебя. Но у нас другая проблема. У меня нет презервативов на работе.
— Все использовал? — удивлённо хлопаю ресницами.
— Ты дурочка, — сначала тоже удивляется, а потом смеётся Марк. — Их вообще нет никогда здесь.
— Ладно, тогда это мне на руку. Вдруг ты захочешь на кого-то накинуться, а резинки нет, — снова довожу Словецкого.
— Сейчас несмотря на её отсутствие, я сорвусь на тебя, малышка, — посасывает кожу шеи, мастерски орудуя руками под платьем.
— Я же совсем забыла тебе сказать, — тихо шепчу ему на ушко. — Я сходила в больницу и мне выписали противозачаточные, которые уже работают.
Кажется, это действует как спусковой крючок, который больше не оставляет никаких преград. Одежда таковой давно не является в наших отношениях. Марк приникает к губам, параллельно входя в меня. Стонать приходится ему в губы, в шею, в его ладонь, которой он закрывает мне рот. Чувствовать его без барьеров мне нравится гораздо больше, а мысль о том, что нас могут увидеть в любой момент подогревала желание. Нас хватило ненадолго в этом пламени. Марк кончает в меня, уткнувшись лбом в плечо, пока я уже пытаюсь отдышаться.
— Моя девочка.
— Ты меня для этого сюда забрал?
— Да, каждый день, пока работаю, представляю, как раскладываю тебя на этом столе, — прямо в ухо говорит Марк. — Поехали пообедаем, заодно расскажешь все новости.
— Поехали. Только потом мне в клуб.
— Помню, милая, помню, — Словецкий не особо доволен, что я много времени обитаю в клубе.
Мы с Марком под изучающие взгляды его подчинённых доезжаем на первый этаж в стеклянном лифте, держась за руки. Также выходим, болтая о чем-то незначительном и смеясь, и я вижу изучающие и даже изумлённые взгляды. В какой-то момент радуюсь, что всё же накрасилась и надела красивое платье. Безусловно, моя самооценка бы не пострадала, но сейчас хотелось соответствовать Марку.
Словецкий постоянно радовал меня. Он мне постоянно таскал цветы, хоть я и говорила, что скоро их во всех цветочных не останется. Марк купил мне дорогие золотые серёжки с бриллиантами, которые я сначала ни в какую не хотела брать, а теперь носить. Как-то один раз он начал разговор о том, что не мешало бы меньше работать, но я сразу пресекла его.
— Они смотрят на нас, будто мы динозавры.
— Пускай смотрят. Им не привычно меня видеть с девушкой.
— То есть для них я — экспонат, как и для тебя?
— Ты для всех неизученный артефакт, — смеётся Марк.
Едем мы недолго, и в этот момент мне звонит моя подруга.
— Привет, Викусь. Как дела?
— Привет. Живём, — грустно отвечает.
— Как мой жених поживает? — на этих словах Марк поворачивается, выгибая бровь.
— Тёмка по маленьку. Вот недавно спрашивал, когда ты в гости придёшь.
— Давай как-нибудь погуляем? — предлагаю я.
— Я бы с удовольствием, но Боря…
— Как у вас?
— Месяц уже спокойно. Но ты же знаешь, что это не показатель.
— Я, если что, всегда на связи, Викусь.
— Прости, что так выходит.
— Да брось, я всё понимаю.
— Я постараюсь как-нибудь выбраться.
— Я любой день освобожу.
— Люблю тебя, Данюш.
— И я тебя люблю. Тёмку поцелуй от меня.
Кладу трубку, утыкаясь в одну точку. Вика — моя единственная подруга, с которой мы со школьной скамьи вместе.
— Твоя подруга? — любопытство Марка берёт верх.
— Да.
— А Тёма?
— Сын.
— Не хочешь говорить?
— Да нет, просто… — тяжело вздыхаю, но решаю объяснить ситуацию. — Она замужем. Боря — тиран домашний. И он очень яро настроен против меня, потому что по его мнению я — шлюха и проститутка.
Лицо Словецкого каменеет
