Зоя уже едва дышала, борясь с желанием выкрикнуть. Свое разочарование мастерами, что обманули. – Что… Чем она была? Его отражением?
Крайтон довел их до угла и свернул к площадке перед домом. Открытой и просматриваемой со всех сторон, в центре которой росли деревья. К ним он и направился. Проигнорировав лавочку, прислонился спиной к тополю, пока Зоя, вспомнив про Теуша, звонила ему и говорила, что дома. Потом остановилась напротив Крайтона, стараясь не заглядывать в провал капюшона.
– Она была всем. Она не ограничилась одной чертой. Она приняла человеческий облик и находилась рядом с тем мальчиком. До жути пугая его отца.
– Это было чудовище?
Крайтон медленно качнул головой.
– Нет. В том-то и дело, что совсем не чудовище. Тот священник написал, что тень была больше похожа на человека, чем сам ребенок, – на явное недоумение Зои пояснил: – Предок был из духовенства, и вроде как к нему привели мальчишку, думая, что в него вселился злой дух. Таким образом он и узнал все, записал. А после начал разбираться, методом проб и ошибок выявляя других подобных людей. Собирал вокруг себя эмпатов, помогал. Его потомки продолжили. Аман и Пауль до сих пор учатся. Но записи свои тот предок спрятал.
– Что стало с ребенком после возвращения? Почему записи спрятал? – Зоя ощущала на себе тяжелый взгляд, но, задрав подбородок, прямо смотрела туда, где пряталось лицо эмпата. Ей показалось, что он улыбнулся.
– Эросы, – пробормотал. – Вы даете жизнь, в то время как мы дарим смерть. И все же с тобой приятно находиться рядом. – Он огляделся и продолжил: – То дитя потеряло свою душу. Она осталась в забвении, он вернулся пустым. Ни чувств, ни привязанностей, ни эмоций. Он походил на куклу – посадили, положили, накормили. Тянулся только к тени, что привел с собой, поэтому купец, стиснув зубы, позволял ей находиться рядом с сыном. Сдвиг случился, когда на одном из сеансов экзорцизма, пока ребенок полеживал на столе, а монахи раскачивались над ним, одному из них стало плохо. Старик был, может, время пришло. Он захрипел и упал, а мальчишка свесился со стола и наблюдал за ним, пока остальные монахи с послушниками суетились. В тот день ребенок впервые проявил какие-то эмоции.
– Он его убил?
– Нет, как бы он это сделал? Но то, что смог втянуть в себя что-то из этого старика, поняли только после третьей смерти, которой тогда уже подросток стал непосредственным свидетелем. Он оживал. Тут отец и смекнул, что не священник ему нужен. И взгляд его обратился на второго подростка. Он решил, что этот молчаливый ребенок вытянул из его сына душу своим появлением.
Купец не стал долго заморачиваться и убил тень на глазах своего сына. Но вместо ожидаемого возрождения сын его рухнул рядом и испустил дух.
– Они связаны, – застыло произнесла Зоя. Зябко поежилась. Теперь поняла, почему записи спрятаны, а ушедшие в забвение эмпаты не возвращались насильно. И сопротивление Пауля вопросам обрело смысл. И резкие слова Амана.
– Конечно, связаны. Уверен, что если бы сначала умертвили сына, результат был бы тот же – погибла бы и тень. Его кости там, внизу. Я их видел, – Крайтон дышал ровно, тогда как Зою колотила дрожь. – Тонкие, как светятся все. Хотел бы взять на анализ, только Пауль точно заметит. Он их даже взвешивает постоянно.
– Тень была похожа на мальчика?
– Об этом ничего не написано, – широкие плечи эмпата задвигались. – Не могу сказать. Только то, что он был способный. Насколько я понял, свои исследования тот предок с него и начал. – Он вскинул голову вверх, но в этот раз показал только свой подбородок. Жесткий и гладкий, ткань кофты скрыла все остальное. – Я к чему это тебе говорю… Не стоит расспрашивать мастеров, не то дождешься пинка из клуба. И из Альянса, а сама ты не продержишься. Никто еще не смог. И… – он выдержал паузу, голос стал тверже, в нем прорезалось беспокойство. – Насчет твоего благодетеля… Я не уверен, это лишь предположение… Ты могла встретить тень. И если я прав, то где-то рядом ходит возвращенный.
Слова застряли в горле. Долгие секунды Зоя смотрела на массивную фигуру Крайтона, не уверенная, что он имел в виду то, что сказал. В конце концов выдавила смешок, в то время как жуть принялась выедать все внутри, оставляя тянущую пустоту.
– Ты шутишь.
Он молчал. И так же неотрывно смотрел на нее. Потом достал телефон и глянул на время. А Зоя мучилась сомнением.
Сказать ли ему о том, что видела незнакомца не единожды. Что он приходил к ней, знает, где живет. И что он, скорее всего, тот, кто напал на мэра. Но она не была полностью уверена, что поступит правильно. Еще и слова о том, что тень была человечней своего оригинала, только множили колебания.
– Что ему здесь нужно? В этом мире?
– Думаешь, он хочет здесь быть? – вопросом ответил Крайтон. – Если он тень, то у него нет выбора, уйти не может. Ему приходится выживать среди нас.
– Его можно узнать? Он отличается от людей?
– Ты отличила? – склонил голову Крайтон.
Нет. Она не отличила его от человека. Только вот обладал он одной особенностью, неподвластной людям. Он мог исчезать, о чем и сказала Крайтону.
А эмпат внезапно рассмеялся.
– Ну-ну. Во-первых, спроси себя и ответь себе же – ты уверена в том, что видела это? На все сто процентов? Во-вторых, как будешь проверять?
Зоя подумала.
– Ты говорил, что каждый эмпат может скрыть лицо.
– Говорил, – легко согласился Крайтон.
– Научи меня.
Убийца оторвался от дерева.
– Я найду тебя позже. Сам.
8.
Аман вернулся неделю спустя. Стоило ему только сообщить о себе в чате, как в клуб потянулись люди. Они хотели услышать, что мастер узнал. Они хотели получить инъекцию. И имена.
Ненужный им хлам все копился, и его нужно было куда-то деть. Передать. И получить оплату. Не деньги, которые тоже поступали и их было достаточно для комфорта, а чистую кровь. Чтобы отмыться и отодвинуться как можно дальше от забвения.
Разумеется, избавиться от чужих и обременяющих эмоций мог каждый из них, достаточно было встретить человека и войти с ним в контакт. Но все же это был товар, и довольно специфический. Так просто дарами эмпаты не разбрасывались. Они не предназначались для толпы, к тому же вполне могли довести до койки в каком-нибудь закрытом учреждении, ведь прекрасно известно было, что большинство людей не справляются с контролем над своим языком.
Сайгена отпустили из
