реально опасно. Одно неверное движение…
— Ладно, ладно. Ты просто зануда. Так что мне нужно сделать?
— Когда?
— Сейчас!
— А… Вернуться в свою комнату
— И все?
— И закричать так, как будто тебе очень больно. А когда прибегут родители, нужно сказать, что тебе приснился плохой сон.
— Какой?
— Не знаю, Мир. Любой. Скажи, что снова оказалась на операционном столе.
— Каком столе?
— Операционном. Операцию свою помнишь?
— Нет, если честно. Я вообще мало помню из детства.
Он был удивлен, долго выискивал в моем взгляде искры лжи и, не найдя их, почти улыбнулся.
— Не важно. Важно закричать как можно громче, поняла?
— Поняла, — кивнула я. Потом спрыгнула с кровати, последний раз взглянув на ожерелье. — А кричать надо громко?
— Очень громко, Мира. Иначе ничего не получится.
Я улыбнулась и вышла из спальни, осторожно пробравшись к себе. Было в этом действительно что-то дерзкое. Словно мы с Ярославом шпионы и выполняем важное задание.
Глава 20.
Ярослав
Иногда мне казалось, что между Мирой и мною пропасть.
И ведь дело не в том, что она младше меня. Разница-то небольшая. Тут скорее широта взглядов, интеллект, как ни крути, а самое главное — внимательность. И порой ее наивность раздражает, она не видит дальше своего носа, не может порой признать очевидных фактов, но чаще всего я доволен тем, что она растет в закрытом, по сути, мирке, даже не знает, кем был наш отец, а кем, возможно, он является сейчас, хорошо скрывая свои садистские наклонности.
А может быть я действительно много требовал от нее?
Ведь ей всего десять лет. Чертовых десять лет! И, я уверен, что лучше она сохранит в себе наивность, чем будет как я замечать каждую пылинку на чистом столе этого мира.
Так что она такая какая есть. И когда надо, она возьмет себя в руки и сделает все, как надо.
Вот как тогда.
Она закричала так, что даже я сорвался к двери, чтобы проверить, все ли с ней в порядке.
Только услышав топот ног, я пришел в себя. Схватил ожерелье и стал ждать, когда вся орава беспокоящихся пронесется мимо. Как только все стихло, я выбрался из спальни и побежал в нужное крыло.
Добрался до родительской спальни, и в нос ударил запах горячих тел. Судя по всему, Мира выдернула взрослых прямо из постели. Я взглянул на кровать, и она действительно была не то что не заправлена, на ней как будто играли подушками. Хотя даже я понимаю, что здесь были далеко не детские игры.
Я осмотрелся, нашел гардеробную и положил ожерелье на свое место. Затем тут же направился ко входу в подвал, который зачем-то разместили в спальне отца. Это был наилучший выход, потому что объяснить свое присутствие в крыле родительской спальни я не смогу.
Но я не смог пройти и метра, как мое внимание привлекла чуть сдвинутая картина с обыкновенным пейзажем сибирского озера. Я помню его. В это место возил нас отец, когда я только появился в доме.
Я быстро обернулся на запертую дверь, прислушался к шагам. Но все было тихо.
Только после этого я отодвинул картину полностью и увидел сейф. Нет, воровать я не собирался, но меня разбирало любопытство, что может храниться в этом месте, если меня спокойно допускал к сейфам на работе и в кабинете на первом этаже.
На лбу выступила испарина. Я очень хотел узнать, что здесь находится. Попробовал ввести все кода, которые мне были известны. День рождение Миры. Нины. Отца. Даже своей матери. Потом дату свадьбы, но и она не подходила.
Я выругался совершенно не по-детски и вернул картину на место.
Какая дата могла подойти? Какие документы там хранятся?
В этот момент я услышал шаги и нырнул в угол, где находился люк в подвал, но он был заперт, и я даже на миг запаниковал. Пришлось спрятаться в гардеробе матери и стать частью этого богатства. Я зарылся в шубу и замер, прислушиваясь к тому, что происходит в самой спальне.
— Ты водила ее к врачу? Точно проблем нет?
— Почему ты спрашиваешь? Из-за этого крика? Так она же сказала, плохой сон…
— Ей снова стали сниться плохие сны? Может быть, ты давишь на нее своими тренировками?
— А ты на Ярослава нет? Ты уже даешь ему документы по комбинату. Он не мал для этого?
— Ты прекрасно знаешь, что мозги у него далеко не как у тринадцатилетнего. К тому же ему самому нравится, а Мира стала закатывать истерики.
— Ей десять, а не два. Пусть привыкает, иначе…
— Нет. Лето на то и дано, чтобы отдыхать. Пусть снова выходит на улицу, только с Ярославом. Он ее защитит от любой напасти. А с тренировками до осени стоп.
— Ты несерьезно! Как отменить тренировки? Она не согласится!
— Вот и спросим завтра. И без твоего хищного взгляда, Нина, хотя, — голос отца внезапно изменился, стал глуше, напряженнее как будто. — В определенные моменты мне так даже больше нравится…
— Борис, — недовольно заворчала Нина, но вскоре ее голос тоже стал нежнее. — Борис.
Меня скрутило от плохого предчувствия, и я сразу закрыл уши руками, стараясь абстрагироваться от происходящего в комнате. Я знал все процессы, но слышать этого не хотел, тем более от родителей. Но вдруг отец выругался, а Нина заворковала.
— Что, моя хорошая? Не спится?
— Не-а. Можешь со мной полежать? — канючила Мира, и я закрыл глаза от облегчения. «Моя умная девочка», — подумал я и приготовился выйти. Всем известно, если Нина спит с Мирой, отец идет работать.
Так и вышло. Вскоре комната опустела, и я смог выбраться. Как только Нина все-таки покинула комнату Миры, очевидно, убедившись, что она спит, я тут же занял ее место. Зашел в темную спальню, стараясь двигаться бесшумно, и прикрыл крохотные ступни.
— Яр? — пробурчала Мира, почти не открывая глаза.
— Да, детка. Ты умница. Спасла меня.
— Значит, и я на что-то гожусь.
— Даже не сомневайся, — даже улыбнулся я и присел рядом с Мирой, легонько поглаживая ее шелковистые кончики свободных косичек.
— Значит, у нас все получилось?
— У нас всегда будет все получаться, — вздохнул я, но подумал про сейф. Как же его вскрыть. Какая дата стоит там? Как
