дитятко под сердцем не носишь? – шепотом осторожно спросила мама, едва младшие засопели под толстым одеялом.
– Мама! Да ты что?! – также шепотом возмутилась я, ощутив, как покраснели не то что щеки, а все тело разом. – Мы еще даже не… ну…
– Вот и правильно, – верно поняла она мое смятение. – Сначала отношения нужно оформить по закону. Только, доченька, а нужен ли тебе лорд? Не обидит ли он тебя?
– Я теперь сама кого хочешь обидеть могу, мама, – улыбнулась я ей и крепко обняла. – Барсвиль станет мне отличным мужем. Я в этом уверена.
К себе в комнату я вернулась уже совсем поздно. В таверне стояла глухая тишина, и только ведьмаки в темно-синих плащах перекатывались с ноги на ногу, верно держа пост в коридоре у каждой двери.
Закрыв за собой створку, я поставила подсвечник на стол возле гримуара. Одинокая свеча тускло освещала пустую комнату.
Спать вроде бы и не хотелось – за прошедшие два дня я словно выспалась на месяц вперед, но и бездельничать тоже нельзя было. Дормез, нанятый Элеотом для родителей, уезжал рано утром, и я очень хотела их всех проводить.
Проводить и поставить ведьмовскую защиту на каждого. Теперь я это умела.
Покрутившись под одеялом и так и этак, я села и тяжело вздохнула. Мне не давала покоя мысль, что Барсвиль спал от меня буквально за стенкой. Мы распрощались с ним сразу после ужина, но мне будто было мало этого дня, чтобы наверстать все упущенное.
Я скучала по ощущению надежности, которое возникало, когда я находилась в его объятиях.
Решив, что имею полное право один разок нарушить правила приличия, я быстро натянула на себя тунику и сапоги и вышла в коридор. Под любопытными взглядами ведьмаков ощущала себя немного неуютно, но меня грела мысль, что в случае насмешек я могла запросто превратить их в жаб.
Ненадолго, конечно, но крайне поучительно.
Стукнув в дверь дважды, я толкнула створку, не дожидаясь ответа. И застала Барсвиля за любопытным делом. Сидя за крохотным потертым столом, он работал, разбирая стопку писем и бумаг.
– Тиана? – удивился мужчина, поднимаясь при виде меня. – Что-то случилось?
– Скажи мне, а в каком платье я была в нашу первую встречу?
– В темно-синем. Оно твое любимое, – ответил господин Эйлер, нахмурившись. – А почему ты спрашиваешь?
– Просто так, – пожала я плечами, не собираясь говорить, что это проверка, да так и замерла у порога, ощутив стеснение. – А можно я с тобой лягу? Мне у себя не спится.
– Конечно, можно. Только кровать узкая, – заметно обрадовался Барсвиль, хотя и пытался свои чувства так явно не показывать. – Дать тебе мою рубашку?
Неловко кивнув, я дождалась, пока ведьмак достанет из саквояжа черную рубашку. Переодевалась быстро, но для этого мужчине пришлось ненадолго отвернуться.
Правда, создавалось стойкое ощущение, что он подглядывал. Я это затылком чувствовала.
Застегнув последнюю пуговицу, я юркнула под тяжелое одеяло, разместившись у самого края. Потушив свечу, Барсвиль тоже подошел к кровати, но, в отличие от меня, раздеваться не стал. Только сапоги скинул и перелез через меня, разместившись поверх одеяла.
Миг, и его рука накрыла мою. Чтобы поместиться с удобством, пришлось лечь на бок, но я нисколько не жалела насчет отказа от лучших условий. Крепкие согревающие объятия были гораздо лучше, чем возможность лечь на спину.
Он вдыхал аромат моих волос, щекотал дыханием шею, а я…
Я бессовестно наслаждалась возможностью наконец снова быть к ведьмаку так близко.
Однако имелось и то, что понемногу грызло меня изнутри. За весь день Барсвиль так и не спросил, было ли что-то между мной и Калем за то время, пока я находилась в его власти. Я хотела, чтобы он знал, что ничего не было.
Но Барсвиль меня об этом так и не спросил.
Глава 11: В плену открытий
– Напишите, как обустроитесь! – напомнила я, махая вслед уезжающему дормезу.
Меня этим утром разбудили позже всех, уже перед самим завтраком, но ругаться на этот счет я и не подумала. Понимала, что Барсвиль меня просто пожалел, желая дать мне возможность поспать чуть больше.
Впрочем, все, что нужно было сделать, мы успели ко времени отправления. В дорогу были куплены небольшие запасы еды – ровно столько, чтобы хватило до следующего более-менее крупного города, а под лавки помещены новые одеяла и подушки. Даже защиту на всех поставили, но это как раз было сделано без меня. Родителями занимался сам Барсвиль, а моими сестрами – Элеот.
Последним этапом к дормезу был прикреплен поисковый маячок.
– Готова? – спросил Барсвиль, обнимая меня за плечо, прижимая к себе.
– Пойдем. Сколько ни оттягивай, а сделать это все равно нужно. Элеот, ты с нами?
– Конечно, – усмехнулся ведьмак, и по его улыбке я сразу поняла, что сейчас он скажет гадость. – Кто-то ведь должен прикрывать ваши спины, пока вы друг другом любуетесь.
Ничего не ответив на выпад брата, директор ведьмовской академии сотворил в воздухе рядом с таверной большое зеркало. Первым в него вошел Элеот, затем я, и лишь после меня Барсвиль.
Вышли мы в таком знакомом глазу городке при ведьмовской академии.
Здесь мне была привычной каждая улица, но я все равно после длительного отсутствия будто смотрела на все другими глазами.
Снежно, красиво, уютно. Лавки на главной улице уже успели украсить к празднику. Через несколько дней наступали самый короткий день в году и самая длинная ночь.
Зимнее солнцестояние было принято проводить в кругу семьи и самых близких друзей, но это нисколько не мешало людям украшать свои дома и снаружи. Вечнозеленые растения и остролист, красные ягоды и горящие свечи за стеклами. На каждую дверь вешали ароматные венки, а в домах витал запах ветчины и ромового пирога.
В аристократических семьях в этот день по традиции подавали шоколад.
Здание городской стражи размещалось чуть дальше по улице. У главного входа стояли сразу два черных тюремных экипажа. Видимо, работы у хранителей правопорядка хватало и
