Статус школьных учителей в связи с этим ни с чем больше не сравним. Кроме тех, кто хочет стать учителем и готовит себя к этому, Комитет по образованию просматривает досье по сотням параметров вообще всех молодых людей от 21 до 30 лет на предмет подбора подходящих кандидатов. Чем до этого занимался человек, не имеет значения, переход в школу — это большая честь и ответственность. От предложения стать учителем, как правило, не отказываются.
Соответственно и уважение в обществе. Скажем, школьному учителю Императора армия оказывает такие же почести, как и самому Императору. Был введен обычай школьной десятины. Если Человек добился в чем-то большого успеха и ему полагается большая экономия, то десятую часть ее он отдает своей школе. Если бывший ученик вводится в высшую степень кавалеров Ордена Героев, а его учитель в более низкой, то учитель вводится в такую же степень. (В связи с чем учитель Императора является вторым кавалером первой степени обоих Орденов.) Во всех справочниках известных людей России их школьный учитель обязательно указывается.
…Школу заканчивают осенью в год исполнения 17 лет.
Дальнейшее образование
Дальнейшее образование Человек получает самостоятельно.
Окончив школу, молодые Люди прежде всего устраиваются на работу по участию в жизнеобеспечении страны. Повторяю, что неучастие в этом процессе воспринимается Людьми больно, они не желают чувствовать себя инвалидами, жизнь которых обеспечивают другие. Сама по себе профессия не имеет особого значения. Комитет по образованию, который ведет подробное досье на каждого Человека всю жизнь (состоящее из результатов его работы и тестирования), обычно рекомендует Человеку сферы деятельности, в которых ему лучше всего себя применить. Но рекомендации эти необязательны, и Человек может пробовать себя в каком угодно деле. Может поступить на завод любой отрасли и стать учеником любой профессии, может стать учеником владельца магазина и заменить того со временем. Важна работа Человека в обеспечении жизнедеятельности, а не его профессия.
Естественен вопрос — а может ли молодой Человек поступить в университет или институт? Нет, не может. По той причине, что нет в новой России таких заведений, как нет и никаких званий вообще — ни воинских, ни ученых, ни гражданских. У всех одно звание — гражданин. И есть Дела, которыми Человек занимается.
То есть, нет, скажем, званий «инженер-металлург» или «доктор физико-математических наук», или «полковник». А есть просто металлург, просто физик и просто воин. В этих Делах разные люди занимают разные должности, отвечающие за разные дела. Должности, если это важно, указываются: старший мастер доменного цеха, заведующий экспериментальным реактором или командир полка. И молодой человек, поступивший на работу в штат персонала упомянутого реактора, уже физик, но должность у него — лаборант. Эта должность так же престижна, как и все остальные, на ней можно работать всю жизнь и стать лауреатом всех премий.
Но вернемся к образованию. Предположим, вы поступили учеником на автомобильный завод. Вас сначала знакомят со всем заводом, рассказывают, где больше всего требуются люди (или потребуются в ближайшее время) и предлагают определиться. Предположим, вам приглянулась работа токаря. Вас ставят к мастеру, который учит вас этому делу. Одновременно вам дают программу в обучающей сети, которую разработали специалисты этого же завода и по которой вас будет обучать компьютер Комитета по образованию. Он узнает у вас профессию, какие детали вы сейчас обрабатываете и начнет обучать вас теоретическим основам работы токаря, но в том объеме, который об этом деле знает инженер, т. е. с необходимым объемом математики, физики, химии и т. д. Вы будете задавать ему вопросы, а он будет отвечать и непрерывно вас тестировать до тех пор, пока вы не узнаете о работе токаря все и вам останется только следить за новшествами в этом деле и самому их искать. Компьютер сообщит об этом на ваш завод и предложит вам начать обучение конструкторскому делу. Если вы согласитесь, то он вернется и дополнит ваши знания по математике, физике и начнет делать из вас конструктора, пока не сообщит на завод, что вас можно пробовать в конструировании простых деталей. Далее компьютер предложит вам освоить дело технолога, научит вас основам управления людьми и т. д.
Напомню, что при обучении на компьютере его лекции обязательно сопровождаются показом всего, о чем говорится, более того, в ряде случаев вы можете в виртуальном мире и щупать то, чему вас учат — разбирать и собирать узлы, механизмы, устройства.
Пройдет несколько лет, число которых зависит от ваших способностей и увлеченности, и вам поручат проектирование деталей, одновременно вы будете предлагать заводу новые варианты автомобиля и его узлов, новые схемы технологий. Потом сделанный вами проект какого-либо узла примет главный конструктор для новой модели и попросит вас освободиться от работы токаря и заняться в КБ этим узлом, потом по конкурсу пройдет ваш вариант автомобиля и вы станете его главным конструктором, а потом завод примет к производству автомобиль другого механика и вы вернетесь работать токарем и, возможно, вам больше никогда не удастся предложить удачной конструкции, но вас всегда будут помнить — «его тележку завод гнал с конвейера в такие-то годы».
И так во всем. В новой России не «дают знания», в ней учат конкретному Делу. Обучение не имеет конца. Можно запросить по ОС программу своей профессии, набрать дату, когда вы программой последний раз пользовались, и компьютер начнет обучать вас всему тому новому, что появилось в вашем Деле с тех пор.
Так обучают всему. Хочешь стать врачом — иди санитаром в больницу, хочешь быть капитаном судна — иди в матросы.
А что сейчас?
Когда-то мы с товарищем В.М. Легоньковым написали статью на эту тему, и я с нею до сих пор согласен. Предложения были такие.
«После смерти Сталина и обюрокрачивания при Хрущеве всех сфер жизни школьные учителя получили возможность облегчить себе работу: разъяснение ученику знаний о жизни (природе, обществе, их законах и т. д.) и обучение ученика применению этих знаний в его собственной жизни было подменено выслушиванием зазубренных ответов. Вместо того чтобы работать самому, учитель заставлял работать память ученика. На это изменение целей обучения наложилось и изменение целей педагогической науки — ее деятелям стало важно защитить диссертацию и получить ученое звание, а не помочь школьному учителю решить его задачи. Благодаря академикам от педагогики школьные предметы превратились в такую заумь, что их и при желании трудно понять и применить в жизни. В результате школа начала выпускать дебилов — людей с полной памятью слов, смысла которых выпускник не понимает и использовать в практических делах не может.
Я говорю о состоянии школы в среднем, отдельные энтузиасты ни сегодня, ни раньше ничего изменить не могли, даже если и имели авторитет и высокую трибуну. Скажем, более 20 лет назад уже тогда выдающийся и известнейший математик академик Л.С. Понтрягин писал и не где-нибудь, а в журнале «Коммунист» (№ 14,1980):
«Вместо общепринятого и наглядного представления о векторе как о направленном отрезке… школьников заставляют выучить следующее: «Вектором (параллельным переносом), определяемым парой (А, В) несовпадающих точек, называется преобразование пространства, при котором каждая точка М отображается на такую точку М/, что луч MМ1, сонаправлен с лучом АВ и расстояние (MМ1) равно расстоянию (АВ)» (В.М. Клопский, З.Е. Скопец, М.И. Ягодовский. Геометрия. Учебное пособие для 9 и 10 классов средней школы. 6-е изд. М., «Просвещение», 1980, с. 42).
В этом сплетении слов разобраться нелегко, а главное — оно бесполезно, поскольку не может быть применено ни в физике, ни в механике, ни в других науках».
И что толку? Наша дебильная педагогическая наука, дебильный партаппарат, видимо, и не поняли, что волновало ученого.
…Если в сегодняшней исполнительной и законодательной власти остались умные люди, а не только говорящие органчики, то они должны понять, что действовать надо быстро, отложив все остальные дела. Спасти детей можно, поскольку возможность дает научно-технический прогресс. Необходимо все базовые школьные предметы представить в образном виде — надо снять видеофильмы, в которых все предметы изложить в максимально образном, наглядном виде. Сценарии этих видеофильмов должны написать лучшие школьные учителя — те, кто сегодня достигает лучших показателей в действительном обучении детей. Для максимального понимания все предметы необходимо предельно упростить, убрав всю наукообразную муть последнего полувека. Таким образом мы получим стандартизированные курсы школьных дисциплин на видеокассетах и дискетах. Мы застрахуем детей от учителей, тиражирующих дебилизм. Школьный урок сведется к тому, что ученики 20–25 минут будут слушать объяснение урока с кассеты, а затем учитель будет проверять, как они поняли материал, организовывать обсуждение материала, при необходимости вновь возвращаясь к фильму и дополняя его своими пояснениями.
