________________________
*Поль-Бонкур (Paul-Boncour) Жозеф (04.08.1873 – 28.03.1972), французский политический и государственный деятель. В 1911 г. министр труда. В 1909–14 и 1919–31 депутат парламента, в 1931–40 сенатор. В 1916–31 и с 1945 г. член Социалистической партии, в 1931–38 один из лидеров социалистов-республиканцев. В 1932-м военный министр, в 1932–33 гг. премьер-министр и министр иностранных дел, в 1933–34 и 1938 г. министр иностранных дел, в 1936-м государственный министр. В 1932–36 постоянный представитель Франции в Лиге Наций. В 30-е гг. выступал за организацию отпора германской агрессии, за сотрудничество с СССР. В 1940-м возражал против перемирия с фашистской Германией и передачи власти Петену. В 1944-м стал членом Консультативной ассамблеи (в Алжире). Представлял Францию на международной конференции в Сан-Франциско (1945). В 1946–48 гг. сенатор.
Но если даже не война (к чему в Европе тогда были мало готовы), то уж внешнеполитическая изоляция Берлину была обеспечена. В европейских столицах задумались над тем, как ответить на выходку Гитлера и что предпринять в целях обуздания его очевидного курса на германский реванш. Но у Гитлера в рукаве была заготовлена «польская карта», которую он намеревался бросить на игральный стол.
(...)
Настало время выпускать на арену поляков. И Гитлер не преминул воспользоваться этим своим «польским резервом» от внешнеполитической изоляции.
15 ноября 1933 г. агентство Вольфа (информационное агентство печати Wolffs Telegraphisches Bu..ro) опубликовало официальное коммюнике по итогам встречи Гитлера с польским послом в Германии Липским. В данном коммюнике отмечалось, что обмен мнениями выявил «единодушное намерение обоих правительств разрешить вопросы, касающиеся обеих стран, путем непосредственных переговоров и в целях укрепления мира в Европе отказаться от применения всякого насилия в отношении друг друга»[3]. По сути это был вербальный пакт о ненападении.
________________________
3. Документы внешней политики СССР (далее – ДВП СССР). – М., Госполитиздат, 1970, т.16, с.869.
В Москве и Париже шокированы (и не только там, но и в Праге). Так поощрить выходку Гитлера! Почему «данный демарш Польши был обставлен такой таинственностью и от Франции, и от Малой Антанты»? Почему «именно теперь Польше понадобилось искать соглашения с Германией. Ведь это объективно укрепляет Германию, бывшую в изоляции и подготовлявшую почву к переговорам с Францией»? [4].
_______________________
4. Там же, с.668–669.
Да это не Польше понадобилось. Это Гитлеру понадобилось — избежать внешнеполитической изоляции. А поляки и оказали ему эту услугу. Конечно, не просто так, а в обмен на обещания захватывающих перспектив в рамках планов строительства «великой Польши».
Дело в том, что еще с начала 1933-го в дипломатических кругах, да и в европейской прессе всплывали разного рода германские инициативы, суть которых сводилась к тому, чтобы достичь германо-польского соглашения на антисоветской основе. В феврале того же года Геринг в беседе с послом Франции в Берлине Франсуа Понсэ изложил следующий план: Польша заключает военный союз с Германией против СССР, возвращает польский коридор и Данциг, но взамен получает часть Советской Украины с выходом к Черному морю. Франции, как союзнику Польши, предлагалось одобрить такой план, а то и примкнуть к германо-польскому союзу. Париж подобные идеи отверг и известил о предложении Геринга Москву.
В мае Альфред Розенберг (начальник внешнеполитического управления НСДАП) в Лондоне изложил «большой план» Гитлера, заключающийся в урегулировании германо-польских территориальных споров и «удовлетворении» Польши за счет СССР и Литвы («обмен» Литвы на польский коридор и Данциг). [5].
_________________________
5. Там же, с.356.
Хотя все эти прожекты высказывались как бы неофициально, через эмиссаров (Геринга и Розенберга в советской прессе заклеймили как «шутов» и «клоунов в роли дипломатов»), к ним относились со всей серьезностью. Ибо это была стандартная для Гитлера дипломатическая метода — «вести переговоры неофициальными или полуофициальными путями». «Удобства для Германии очевидны: ничем себя не связывая и сохраняя за собой возможность отрекаться от заявлений и предложений эмиссаров, зондировать официальных представителей других государств», — напишет советский нарком индел полпреду СССР во Франции[6].
_________________________
6. Там же, 1971, т.17, с.663.
(...)
Наконец, и внешнеполитические шаги Польши, последовавшие в конце 1933-го — начале 1934-го, говорят за то, что все время, пока Варшава декларировала на публику намерения сближаться с СССР, она вела закулисные переговоры с Гитлером. И в какой-то момент Варшава и Берлин договорились. Более того, с высокой степенью вероятности мы можем заявлять, что именно эта, до поры до времени тайная, польско-германская договоренность, обеспечивавшая Гитлеру восточный тыл и прорыв из внешнеполитической изоляции, и утвердила Гитлера в его решимости бросить столь радикальный вызов версальскому миропорядку.
(...)
...поляки на голубом глазу уверяли, что никакого продолжения не будет. Как не поверить, если представители высшего руководства дают публичные заверения!
В беседах 20 и 23 ноября советского полпреда в Польше с главой польского МИД Беком (вторая беседа проходила в присутствии редактора «Газеты польской» Медзинского, журналиста той же газеты Матушевского, редактора газеты «Курьер поранны» Стпичинского) его твердо заверили: «Не предвидятся и переговоры о пакте неагрессии. Ни в какой мере не затрагиваются интересы третьих государств»[14].
_______________________
14. Там же, с.671.
14 декабря г-н Лукасевич заверит в том же непосредственно советского наркома Литвинова. «На мой (т. е. Литвинова. — С. Л.) вопрос, предполагается ли превратить декларацию в письменный пакт, Лукасевич ответил отрицательно», — говорится в записи их беседы [15].
_______________________
15. Там же, с.746.
Сплошная ложь! Пройдет чуть больше месяца, и коммюнике Гитлера—Липского от 15 ноября 1933-го найдет свое продолжение на бумаге в виде польско-германской декларации о неагрессии (декларации по форме, но пакту о ненападении — по сути).
(...)
26 января 1934 года Польша и Германия (польский посланник в Берлине Юзеф Липский и министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат*) подписали Декларацию о мирном разрешении споров и неприменении силы между Польшей и Германией сроком на 10 лет, еще известную в историографии как германо-польский пакт о ненападении.
_______________________
*Константин фон Нейрат (Konstantin Freiherr von Neurath) (02.02.1873 – 14.08.1956), немецкий дипломат, министр иностранных дел Германии в 1932–1938 гг., рейхспротектор Богемии и Моравии 1939–1943. Был в числе обвиняемых на Нюрнбергском процессе, приговорен к 15 годам заключения. В 1953 г. досрочно освобожден по причине слабого здоровья.
Из названия документа следует, что стороны обязались не воевать друг с другом, а спорные вопросы разрешать мирным путем. Все бы ничего, но обращало на себя внимание отсутствие в польско-германском пакте обычной для такого рода договоров клаузулы (от лат. clausula — особый, отдельный пункт, условие; особое положение международного договора, применяемое для того, чтобы обозначить какое-либо специальное его условие) об утере пактом силы или о праве одной из сторон отказаться от пакта, если другая сторона нападет на какое-нибудь третье государство, т. е. если участник соглашения выступит в роли агрессора.
Как отмечали по этому поводу советские дипломаты, «невозможно представить себе, чтобы опущение этой клаузулы не имело специального значения, особенно если учесть ту энергию, с которой Польша настаивала на внесении этой клаузулы в польско-советский пакт ненападения». Посланник СССР в Польше на основании отсутствия указанной клаузулы в польско-германском договоре сделал в своей докладной в Москву от 4 февраля 1934-го вывод о том, что это «фактически обеспечивает Германии нейтралитет Польши в случае германской агрессии». В частности, что «Польша будет соблюдать нейтралитет не только в случае германского вторжения в Австрию, но также и при германской агрессии против Литвы и вообще на Восток. Разногласия, которые могли бы при этом возникнуть между Польшей и Германией, Польша обязана была бы на основании этого договора урегулировать путем переговоров с Германией»[21].
_________________________
21. Там же, с.108–109.
(...)
Для Гитлера польско-германский пакт стал несомненным успехом. Он как будто перевернул шахматную доску, на которой была проигрышная для него позиция, и начал расставлять фигуры по новой, с выгодой для себя.
