Адриан наигранно тяжело вздохнул.
– Это смешно, Шарни. Я намерен остаться в твоей жизни надолго. Поэтому, чем быстрее твои друзья узнают, как я выгляжу, тем лучше.
Она запаниковала.
– Остаться в моей жизни? В каком качестве?
– В качестве друга. Любовника. Твоего парня.
– Мое мнение не учитывается?
– Твое мнение мне стало ясно, когда мы целовались у дверей.
– После этого я попросила тебя уйти.
Он усмехнулся.
– А еще ты говорила, что дела значат больше, чем слова. Ты можешь сто раз мне повторить, чтобы я уходил, но твои губы обманывать не могут.
– Ты заносчивый и самоуверенный.
– И еще я знаю, чего хочу. Тебя, Шарни Джонсон.
Его пылкие слова и взгляд смутили ее.
– Пожалуйста, не надо, – взмолилась она, когда он поднес ее руку к своим губам.
Он отпустил ее руку и кивнул.
– Спасибо.
Она удивленно заморгала.
– За что?
– За то, что остановила меня. Я обещал себе, что сегодня не буду заниматься с тобой любовью. Я хотел доказать тебе – мои чувства намного более сильные, чем просто физическое влечение. Но находиться с тобой наедине у тебя дома выше моих сил. Поэтому я считаю, нам лучше отправиться за твоей собакой.
– Моцарт частенько кусается, – предупредила его Шарни. – Может, ты все-таки вернешься домой?
Он улыбнулся ей одними глазами.
– Хорошая попытка, дорогая. Перестань выдумывать отговорки, и пойдем.
Он как-то странно действует на меня, думала Шарни по дороге в ветлечебницу. Он невероятно сексуальный. Когда он поцеловал ее, каждая ее клеточка отозвалась на близость его тела. Если он останется на ночь – а он вряд ли решит возвращаться так поздно в Сидней, – они неминуемо окажутся в одной постели. Даже, несмотря на обещания, которые он дал самому себе.
Мысль, что она будет спать с Адрианом в своей супружеской спальне, заставила Шарни ощутить чувство вины.
– Ты не можешь остаться у меня, Адриан, – наконец выдавила она.
– Я и не собирался. Я как раз хотел забронировать номер в мотеле, который мы только что проехали. Эй, смотри на дорогу!
Шарни вцепилась в руль.
– Я не приду к тебе, если ты на это надеешься.
– Даже не думал.
Его ответ удивил и расстроил ее.
Шарни, Шарни, ты глупая женщина.
– А завтра ты что будешь делать? – спросила она.
– Работать.
– А, – протянула она, ругая себя. Она-то ждала, он скажет, что останется, и они пойдут куда-нибудь. – В понедельник утром здесь ужасные пробки. Тебе нужно выезжать пораньше.
– Мне не нужно никуда уезжать. Первым делом я наведаюсь в местный магазин и куплю более подходящую одежду. А потом я собираюсь привести твой дом в порядок.
От неожиданности она выпустила руль, и Адриан схватился за него.
– Если ты будешь и дальше так вести машину, предоставь это мне.
– Ты считаешь себя идеальным мужчиной? – раздраженно спросила Шарни.
Она подозревала, что больше злится на себя, чем на него. Ей не нравилась его манера все решать за нее.
Адриан улыбнулся.
– Не без этого.
– Ты неисправим. В доме и, правда, нужно много чего сделать.
– Я заметил.
Он сказал это без сарказма, но ее все равно укололи его слова.
– Наверно, прозвучит странно, но я сама не замечала. Зато, когда приехала из Сиднея, словно прозрела.
– После отдыха так бывает.
Она посмотрела на него.
– Следи за дорогой.
– Не волнуйся, – успокоила она его, сворачивая с шоссе к ветклинике. – Мы приехали.
– Но это лечебница для животных, – удивленно заметил Адриан. – Твой пес болен?
– Нет. Здесь я работаю, помощником ветеринара. Помнишь, я тебе рассказывала о Джоне? Это мой босс. Он приютил здесь Моцарта на выходные. Я не люблю оставлять его с незнакомыми.
– Понятно. Тут все так ухожено. Но само здание нужно отреставрировать.
Шарни улыбнулась.
– Пожалуй, я не буду говорить об этом Джону. Подожди меня здесь.
Он не стал спорить. И, слава богу. Просто закатил глаза.
– Только не задерживайся, – попросил он. – Терпение не является моим достоинством.
– Хочешь сказать, оно у тебя вообще есть? Адриан сухо улыбнулся.
– Что случилось с той девушкой, которую я встретил вчера?
– Она вдруг поняла, что ее прекрасный принц на самом деле оказался серым волком, – пробормотала Шарни, выходя из машины.
Джон находился на своем рабочем месте. Он был очень добрым человеком, преданным своей профессии. Большинство врачей уже бы уволились к семидесяти двум годам, но только не Джон. Спасение животных было делом всей его жизни.
– Тише, – успокаивающе сказала Шарни, когда вошла в комнату и один из псов начал громко лаять. – Это я.
Джон поднял глаза.
– Неужели это Шарни Джонсон и она улыбается?
– Правда? – она даже не заметила.
Она не могла сказать, что счастлива, но перепалка с Адрианом взбодрила ее.
– Определенно. Похоже, выходные в Сиднее пошли тебе на пользу, несмотря на то, что ты вернулась на день раньше.
– Не знаю. Я потратила кучу денег на одежду, которую вряд ли еще хоть раз надену.
– Так, может, пора уже начать посещать такие места, куда можно надеть эти вещи? – предположил Джон. – Ты же не становишься моложе с годами. Однажды ты проснешься утром и поймешь, что тебе уже почти сорок. Потом пятьдесят. Шестьдесят. Семьдесят.
– Спасибо за такой оптимистичный прогноз. Как вел себя Моцарт?
Джон скорчил гримасу.
– Ничего не ел. Бесс в итоге взяла его домой и хотела накормить там. Это всегда срабатывает. Но только не с Моцартом. Он сейчас в саду.
– Боже! Что же мне делать с ним, Джон?
Старик пожал плечами.
– Бывают животные, которые признают только одного хозяина.
– Я возьму его домой и попробую накормить. Спасибо, что приглядел за ним.
– Да на здоровье, милая. Рад видеть, что хоть кто-то из вас немного счастлив. Ты не обидишься, если я не пойду тебя провожать? Я хочу остаться с Мармеладом, псу очень плохо.
– Он ведь не умрет, правда? – Это больше всего убивало Шарни в ее работе – когда умирали животные.
Чья-то смерть могла вывести ее из равновесия за считанные секунды. Она даже новости не смотрела, не желая расстраиваться.
– Я постараюсь помочь ему. Иди домой и не волнуйся за пса. Он выживет.
Шарни вымучено улыбнулась.
Разве просто выжить – достаточно?
Она думала об этом, выходя в сад.
Иногда на самом деле лучше умереть.
Увидев ее, Моцарт вскочил, но не залаял и не начал махать хвостом. Но все же он позволил ей отвязать его. В последнее время он был очень агрессивным. Луиза благоразумно держалась от него подальше. Так же, как и почтальон.
Шарни только сейчас пришло в голову, что присутствие в машине Адриана вызовет у Моцарта очередной приступ агрессии. Она недовольно поморщилась. Он заставляет ее вообще ни о чем не задумываться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
