Великолепная подготовка русских плюс опыт Первой мировой и Гражданской войн дали блестящие результаты. И это притом, что армия противника абсолютно доминировала в живой силе и боевой технике.
Князь Язон Константинович Туманов, капитан 1-го ранга, к 1936 году имевший чин морского капитана парагвайской службы (позднее он стал Председателем парагвайского отделения РОВСа), писал:
«Парагвайское Правительство и народ высоко ценят самоотвержение русских и их участие в защите страны. Признание заслуг русской колонии выявилось в декретах правительства, согласно которым русские генерал-майоры Эрн и Беляев зачислены в ряды парагвайской армии чинами генерал-лейтенантов «гонорис кауза»[20] со всеми правами и привилегиями парагвайских генералов».
* * *
Несколько русских офицеров сложили головы на поле брани в Чакской войне.
Так, например, 28 сентября 1932 года при штурме форта Бокерон пал смертью храбрых батальонный командир пехотного полка Корралес («Кораллы»), майор парагвайской службы, Василий Федорович Орефьев-Серебряков, казак станицы Арчадинской, бывший есаул Донского казачьего войска. Имя этого отважного казака увековечили улица Basilio Serebriakoff в Асунсьоне и город Fortin Serebriakoff (форт Серебрякова) на северо-западе страны.
Майор парагвайской армии Борис Павлович Касьянов, бывший ротмистр 2-го драгунского полка, был убит 16 февраля 1933 года у деревни Сааведра. В честь него названы дорога, мост и улица Mayor Kasianoff в Асунсьоне.
Капитан парагвайской армии Василий Павлович Малютин, бывший сотник Кубанского казачьего войска, был убит 22 сентября 1933 года под Пасо-Фаворито. Бюст в память В. П. Малютина установлен ныне в Асунсьоне.
Командир полка в парагвайской армии Сергей Сергеевич Салазкин, бывший ротмистр Добровольческой русской армии, был убит 30 октября 1933 года под Нанавой (по другим данным, он умер от полученных ран 13 ноября 1933 г.). В его честь в Асунсьоне есть улица Comandante Sergio Salaskin.
Начальник отдела картографии в Генеральном штабе парагвайской армии Николай Иосифович Гольдшмит, бывший участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Офицерском полку, был убит 20 мая 1934 года в Каньяда-Строгесте.
Это лишь несколько имен погибших в Парагвае русских воинов. Сколько их было всего, включая простых солдат и нижних чинов, знает один Господь.
В столице Парагвая напоминают о славных русских офицерах улица Teniente Kanonnikoff (в наши дни в доме № 998 по этой улице находится офис Святослава Канонникова, сына героя Чакской войны, а ныне вице-председателя Ассоциации русских и русскоязычных жителей Парагвая), улица Capitán Nicolas Blinoff, улица Colonel Butleroff и т. д. Памятник русским воинам стоит на перекрестке у площади Federación Rusa.
Глава пятая
ГЕНЕРАЛ А. В. ФОН ШВАРЦ — ПРОФЕССОР ФОРТИФИКАЦИИ, УЧИТЕЛЬ ХУАНА ДОМИНГО ПЕРОНА
23 сентября 1953 года в Буэнос-Айресе умер русский военный инженер, генерал-лейтенант Алексей Владимирович фон Шварц.
Этот человек родился 15 марта 1874 года и происходил из дворян Екатеринославской губернии. В 1892 году он окончил реальное училище, а через три года — Николаевское инженерное училище[21].
В своих воспоминаниях, опубликованных в «Архивах русской эмиграции» в Париже в 1973 году, Алексей Владимирович пишет:
«Я на втором курсе Николаевского инженерного училища, где впервые узнал, что такое фортификация, и начал изучать ее. Курс „Долговременной фортификации“ читал тогда еще недавно кончивший Академию капитан Э. К. Энгман. Совсем молодой, высокий, стройный, приятной наружности, с блестящими пылкими глазами, он производил на нас, еще молодых слушателей, чрезвычайно сильное впечатление. Мы чувствовали, что он знает предмет до тонкости, и он умел излагать этот, по существу, сухой предмет в форме занимательного рассказа, и этим увлекал нас.
С той поры фортификация сделалась моим любимым предметом. Когда я кончил училище, Энгман, уже подполковник, уже видел во мне способности к фортификации и считал, что я должен непременно пройти курс Инженерной академии, и для этого должен остаться в Петербурге. Однако я прельстился продолжительным морским путешествием вокруг света и вышел на службу в 1-й Уссурийский железнодорожный батальон в Восточной Сибири. Однако подполковник Энгман, прощаясь со мной, взял с меня слово, что я непременно поступлю в Академию, что я и сделал четыре года спустя.
Таким образом, я должен признать, что всей моей карьерой (считавшейся исключительной) обязан влиянию Э. К. Энгмана, заметившего во мне, еще на школьной скамье училища, способности к фортификации».
Николаевская инженерная академия дала России таких известных людей, как атаман Оренбургского казачьего войска А. И. Дутов, генерал-лейтенанты Ф. Ф. Абрамов, Р. И. Кондратенко, А. С. Лукомский, В. З. Май-Маевский, Н. А. Буйницкий, и многих других. После окончания этого прославленного учебного заведения А.В. фон Шварц под руководством будущего генерала А. П. Шошина участвовал в инженерных работах в крепости Ломжа, где спроектировал, по его собственной оценке, «удачный и оригинальный» проект соединявшей форты крепостной ограды.
Во время Русско-японской войны в чине капитана А.В. фон Шварц служил военным инженером в крепости Порт-Артур. Там он был одним из самых активных участников инженерных работ по проектированию и строительству оборонительных сооружений. Там в 1905 году он был награжден орденом Святого Георгия 4-й степени за, как было сказано в приказе, «построение под огнем неприятеля моста через горжевой ров форта № 3 и за успешное ведение минных и контрапрошных работ против головы японской сапы, чем значительно задержал движение неприятеля, направлявшегося на сказанный форт».
Позже Алексей Владимирович вспоминал:
«В Порт-Артуре, уже самостоятельно, я проектировал и исполнял на месте много оборонительных сооружений, оказавшихся удачными. Из Порт-Артура я вынес известный и большой опыт, легший в основание новых идей в области крепостного строительства, которые я опубликовал в „Инженерном журнале“, в „Военном голосе“ и в „Русском инвалиде“, что сделало меня известным в России, а переводы их, появившиеся заграницей, привлекли на меня внимание в иностранных инженерных кругах. Я стал уже известным в Европе. Тогда я был командирован заграницу для ознакомления с иностранными крепостями. Я посетил Льеж, Антверпен, Шербург, Верден, Бизерту и вошел в контакт с наиболее известными специалистами по фортификации».
В 1906 году А.В. фон Шварц был назначен членом комиссии по приведению в порядок Приамурского военного округа, занимался инспекцией Владивостокской крепости. Многие его предложения позднее были использованы при разработке плана усиления этой крепости.
С октября 1907 года Алексей Владимирович был членом Военно-исторической комиссии при Главном управлении генерального штаба (ГУГШ) по описанию действий Русско-японской войны, а также членом Главного крепостного комитета Военного министерства. С 26 марта 1909 года он стал штатным преподавателем Николаевской инженерной академии и училища. В том же году он выступил против плана военного министра генерала от кавалерии В. А. Сухомлинова по ликвидации ряда крепостей (Новогеоргиевск, Ивангород и др.) близ западной границы России.
В 1908–1910 годах А.В. фон Шварц опубликовал ряд работ по военно-инженерной проблематике, в том числе книгу «Оборона Порт-Артура» в двух частях и книгу «Влияние данных борьбы за Порт-Артур на устройство сухопутных крепостей». Многие его работы были переведены на иностранные языки, он входил в состав редакции «Военной энциклопедии».
С началом Первой мировой войны, в августе 1914 года, А.В. фон Шварц был назначен комендантом Ивангородской крепости, основанной в XV веке московским князем Иваном III Васильевичем и названной в его честь.
В своих воспоминаниях Алексей Владимирович пишет:
«Это было в августе 1914 года в Ивангороде. Я проснулся рано утром и торопливо одевался, чтобы ехать на работы, спешно производившиеся, чтобы привести старую заброшенную крепость хотя в сколько-нибудь годное для обороны состояние. Рыли окопы между фортами, строили убежища от бомбардирования, натягивали проволочные сети, заболачивали низкие места перед фортами. Но все это было примитивно, и трудно было рассчитывать, что удастся отбиться. Комендант крепости, генерал Михелис, так это и понимал и откровенно говорил, что сделает лишь попытку отразить штурм, а затем взорвет мост и уйдет. Я был в отчаянии, но торопил работы, насколько можно было, располагая лишь двумя инженерами и сотней рабочих.
Все же старался расшевелить, воодушевить и привлечь к работе всех, способных к ней, влить в них энергию, заставить понять, что без новых укреплений крепость не может стать крепостью. Энергия моя, мой пыл, мое воодушевление заразили многих, каждый день прибывали новые помощники, и работы развивались так, что скоро слух о них вышел из крепости. И вот утром 13 августа денщик мой Афанасий торопливо доложил мне, что меня просят в штаб крепости к телефону, что меня вызывают из штаба армии. Бегу, беру трубку, и, вероятно, никакой удар грома, ни взрыв бомбы по соседству не могли бы поразить меня сильнее, чем слова генерала Гутора: „Вы назначаетесь комендантом крепости!“
