до н. э., и это произвело подлинную сенсацию, ведь в 60-е годы прошлого века даже в богатых домах Лондона, Парижа или Петербурга такая же мера удобств, как правило, была новинкой. Лишь в самом конце XIX века раскопки на Крите показали, что и на этом острове так называемая мйнойская цивилизация достигала близкой степени комфорта, во всяком случае во дворцах, и только в наше время исследования засыпанного вулканическим пеплом города минойцев на острове Санторин вновь заставили изменить представления об истории жилища. Выяснилось, что трех- и даже четырехэтажные жилые дома, возведенные в Акротири, ничем существенным не отличались от современных нам построек.
В самом деле, в первых этажах домов были устроены мастерские и лавки, большие гостиные, спальни располагались на верхних этажах. Дома почти вплотную обстроили неширокую улицу и маленькую треугольную площадь, но это не типовые здания - их планы не повторяют друг друга. В домах были ванные комнаты с выводом воды в подземный коллектор, идущий посреди улицы. Наиболее удивило археологов то, что в домах были вполне привычные для нас окна с подоконниками, на которых стояли горшки с цветами (могущество минойского флота делало излишним укрепление городов), и, по-видимому, серьезных внутренних конфликтов в них тоже не было, иначе дома не были бы так раскрыты вовне. И все же самое восхитительное то, что гостиные, маленькие спальни и даже ванные комнаты оказались покрыты замечательными фресками с жанровыми сценами и декоративными мотивами. Фрески были найдены во дворцах Крита, и это поразило не слишком: все дворцы были украшены, но вот обнаружить, что росписью покрыты помещения заурядных домов, что эти росписи практически не повторяются, не ожидал никто. Человек всегда заботился не об одной лишь чистоте своего жилища: так, идеально затертой цветной штукатуркой были покрыты стены комнат и в Иерихоне VII тысячелетия до н. э., однако художественная роспись стен, выполненная по индивидуальному заказу обитателей дома не позже середины XV века до н. э., когда минойская цивилизация была уничтожена взрывом вулкана на Санторине, остается и сегодня удивительным памятником искусства устраивать себе жилище.
История не развивается по прямой восходящей линии, и греческие племена, устроившиеся на руинах крито-микенских городов, так и не сумели и даже не хотели (их религия, их этика были суровые) восстановить уже, казалось бы, отработанный тип жилого дома. Вновь утверждается в правах «месопотамский» тип жилища с внутренним двориком и глухими двухэтажными стенами на улицу; нет и речи о бытовой канализации, коль скоро сооружение первых стоков для ливневых вод, грозивших всякий час подмыть фундаменты домов, отмечалось историками и поэтами как великое событие. Не везде, но во множестве городов-государств, включая знаменитые Афины, внутреннее пространство дома разделяется на мужскую и женскую половины, и женщины обрекаются на замкнутую жизнь в светелках второго этажа.
Даже в эпоху наибольшего расцвета греческой культуры, после победы над персами в освободительных войнах, вкладывая огромные силы и средства в строительство общественных зданий, в театральные представления, обитатель дома остается довольно равнодушен к его пространственному устройству, вновь и вновь повторяя старую схему. Правильнее будет сказать, что «дом» и «здание» отличаются один от другого будто бы сильно: «дом» - это разнообразная, замечательно украшенная керамическая посуда для мужских пирушек - симпозиев; это высоко ценимое оружие, свитки любимых поэм; это кладовая для необходимых припасов; это, как правило, недорогая и простая, но отличной формы мебель, а вот «здание» - это лишь пространственная коробчатая оболочка для всего этого содержимого. Это тем более так, что в классическую эпоху «домом» в наибольшей степени для свободного горожанина было публичное пространство площади собраний или торговой площади (иногда соединявшихся в одну), окружавших эту площадь портиков, называвшихся стоями, обособленно стоявших гимнасиев для спортивных упражнений, театров, устроенных на склоне горы.
34. Я. П. Оуд (1890 - 1963). Проект дома для застройки экспериментального квартала Вайсенхоф. Штутгарт. 1927 год. Совмещенное изображение Якобур Йоханнес Питер Оуд - голландский архитектор, сыгравший весьма значительную роль в становлении так называемого современного движения в архитектуре. Наряду с В. Гропиусом Оуд вложил огромные усилия в профессиональную разработку темы «рабочего жилища». Архитекторы-новаторы стремились соединить идею города-сада (каждое жилище должно иметь примыкающий к дому земельный участок) с задачей максимальной экономии строительных затрат и городской территории. Отсюда внимание к традиционной английской теме сблокированных жилищ, образующих непрерывный фронт застройки по обеим сторонам неширокой улицы.
Компромисс между, казалось бы, взаимоисключающими идеями отдельного жилища и многоквартирного дома породил вариант «жилой улицы», привлекавшей архитекторов возможностью экономно и достаточно комфортабельно застраивать целые кварталы на окраинах городов, где земля была дешевле, чем в центре. Неустранимая монотонность облика «жилой улицы», бросающаяся в глаза современному горожанину, в середине 20-х годов, когда это было не правилом, а исключением из правила, приобретала в глазах критиков положительное звучание
Поскольку после персидских войн множество городов следовало фактически выстроить заново на руинах прежних (только Афины полностью сохранили совершенно хаотическую застройку), поскольку возникали сотни новых городов-колоний во всех уголках Средиземноморья, градоустроение, естественно, приобрело глубоко дисциплинированный характер. Одинаковые (иногда два-три типа в разных частях города, как в Милете) кварталы расчерчивались строго и расчленялись на совершенно одинаковые участки, а те, в свою очередь, застраивались практически одинаковыми жилыми зданиями. В целом греческий дом малоинтересен, а там, где исключение становилось правилом, как на священном острове Делос, многоэтажные, сложные в плане дома, облик которых перекликается с домами минойцев, строились столь богатыми торговцами, что их следует считать скорее виллами или малыми дворцами, чем рядовыми домами.
Жилища раннего республиканского Рима в целом повторяли дома греков и этрусков (все тот же «средиземноморский» тип с внутренним двором-атриумом), но были, кажется, еще скромнее. По мере того, как бесчисленные войны расширяли римские владения, римляне все теснее вступали в контакт с эллинистическими культурами Востока и суровые воинские нравы постепенно смягчались. Если вчитаться в книги древнеримских писателей, вслушаться в речи политиков, направленные против роскоши, то становится очевидным: пристрастие к комфорту распространяется быстро. Причитания моралистов помогали мало, и великому историку Плинию, погибшему при оказании помощи беглецам из засыпанной пеплом Помпеи, оставалось только меланхолично констатировать: «Иначе было у наших предков: у них в атриумах на показ были выставлены не произведения чужеземных мастеров, не работы из меди и мрамора, - по отдельным шкафам были расположены восковые лики, чтобы образы тех, кто умер раньше, присутствовали… На родословном древе отдельные нарисованные портреты соединялись расходившимися в разные стороны линиями. Таблинумы наполнялись свитками и памятниками того, что было совершено при отправлении должностей…»
