Само награждение особо ничем не запомнилось. Конечно вполне торжественно всё было, неплохо выполнено, я иностранных журналистов заметил, награждённых было пять десятков, из них восемнадцать получили Золотые медали, я девятнадцатый. Сюрпризом стало то что я получил повышение в звании, став капитан-лейтенантом. Калинин награждал. А так награды именно те что и озвучил Трибуц, Звезда Героя, орден «Ленина» и «Боевик». Я поблагодарил за награды, после этого вернулся на своё место. Потом был банкет, после которого, уже под конец, я задержался потому что мы долго общались с капитаном-танкистом, зацепившись языками, меня остановили на входе. Оружие я не брал, в номере осталось, шинели нет, так что пройдя к выходу, надеюсь не замёрзну, ночами в Москве уже холодало, а тут тормознули. Сержант госбезопасности козырнул и сказал:
- Товарищ капитан-лейтенант, попрошу пройти за мной.
Вели недолго, вскоре завели в небольшой зал для совещаний, человек на тридцать. В зале было шестеро, кроме Берии, Сталин, Мехлис и Шапошников. Помимо них начальник охраны Сталина, генерал Власик, и нарком ВМФ адмирал Кузнецов. Когда я зашёл в зал, то Сталин первым нарушил тишину:
- Проходите, товарищ Мальцев. Да, спасибо за башню с часами, действительно делал мастер. Немецкий трофей?
- Из Любека, товарищ Сталин, - кивнул я.
- Я так и понял. Товарищ Мальцев, я пригласил вас поговорить о боевых знамёнах советских частей, что попали в руки врага. Их действительно девятнадцать?
- Именно так.
- Когда вы сможете их передать?
- Так прямо сейчас, товарищ Сталин. Парни из террор-группы подали сигнал, всё уже тут. Как я понял самолётом доставили. Нужна машина, я съезжу и заберу.
- Чуть позже. Сегодня для вас радостный день, награды вы заслужили и получили честно, но у страны не всё так хорошо. Сегодня замкнулось кольцо окружения колыбели советской революции Ленинграда. Работа подразделений, с которыми вы два месяца воевали с противником, признаны успешными. Даже я слышал о их действиях, только недавно стало ясно кто это работал. Ситуация действительно тяжела для страны, поэтому я хочу задать такой вопрос, чем вы можете помочь стране и народу?
- Постараюсь всем чем могу, товарищ Сталин. Я конечно не самый опытный подводник, но надеюсь обо мне ещё услышат.
- Я имею ввиду то вооружение, что вы уже передали морякам-балтийцам.
- А, вы о захваченных трофеях и складах? - понял я, и подумав, ответил. - Всё можем передать. Только около недели потребуется всё это перекинуть под Москву. Я конечно всех возможностей парней из террор-групп не знаю, но видя как они работают, подсчитать сроки не так и сложно. Семь дней.
- На что мы можем рассчитывать?
- Так на всё, - пожал я плечами. - Точнее все склады что наши не уничтожили при отступлении мы отбили обратно и вывезли, брошенное вооружение и технику. В основном то что целое и брошенное из-за отсутствия топлива. Повреждённые и сломанные образцы вооружения не брали. Танков около пятисот, в основном «тридцатьчетвёрки» и «КВ», хотя и «Т-двадцать восемь» восемьдесят единиц. Девятьсот стволов артиллерии разного калибра, тягачи, грузовиков три тысячи, «полуторки» и «Зисы». Стрелкового оружия на корпус, включая пулемёты. Их как раз на две армии хватит, включая крупнокалиберные и зенитные. С авиацией не так хорошо. Большую часть передал Балтийскому флоту, остались трофеи в количестве трёхсот единиц. Брали всё новое без использования. Аэродромная техника присутствует.
- Однако, - только и сказал Мехлис.
Сталин слушал внимательно, Шапошников какие-то записи делал, видимо с моих слов количество вооружения и имущества. Кузнецов благожелательно смотрел на меня. В прочем на этом было всё, меня отправили за флагами, выдав «эмку» без водителя, я сделал круг, сбросив хвост, и вернулся уже со знамёнами. Их проверили на входе, и забрали, меня же отвезли в гостиницу. Время одиннадцать ночи, так что я в душ, пропотел хорошо, нервы, и спать. А форму отдал дежурной, та пообещала, что их мастер пришьёт дополнительный галун на форму, у капитан-лейтенанта два средних галуна, над ними узкий и выше звезда. То есть, они проводят такую работу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Утром я посетил наш наркомат, Кузнецов приказал, тут мне сменили удостоверение, выдав новенькое, соответствующее моему званию, только после этого отвели в кабинет к адмиралу. Тот со мной поговорил по общим вопросам, видно, что знакомился со мной, желая узнать, что я за человек, можно положится или нет. Всё-таки я твёрдо сказал семь дней, и всё что я перечислил должно быть тут, а не у Ленинграда. Хотя про Ленинград ещё решают, так что, что-то придётся там передать, что-то тут. Требуются списки вооружения, но понимая, что я помнить всё и знать просто не мог, предавать будем по ходу дела. Я его успокоил, мол, всё будет решено, после этого тот отправил меня обратно в гостиницу, вопрос насчёт меня ещё решается, а то так бы уже летал обратно. Кстати, истребитель, на котором я прилетел, ещё вчера отправили обратно, так что на транспортнике полечу.
Вернувшись в номер, я попросил вызвать мне портного, шинель пошить, желательно из готового подогнать, так быстрее, а то моя в Ленинграде, а в Москве действительно холодно. Забавная ситуация, я в Ленинграде, где севернее, гонял по окрестностям в обычной повседневной форме и ничего, только пар шёл, а как сюда прибыл, мёрзнуть начал. Это точно из-за истребителя, пусть колпак хорошо закрыт был и не дуло, заморозило меня в нём, вот и не могу отогреться. Поэтому и лежал в ванной в горячей воде, пока не пришёл портной, это я отогревался. Тот снял мерки, сказал, что через час шинель будет у меня, и ушёл. Не обманул, принесли, сидела как родная, так что расплатился и ещё сверху доплатил в качестве премии. Ну теперь легче. А после обеда, ближе к двум за мной прислали машину что отвезла в Кремль, там Сталин у себя в кабинете лично поблагодарил за знамёна и приколол к груди орден «Ленина», второй у меня. После этого сказал, что ждёт меня в Москве через шесть дней, на передачу вооружения и техники, а пока свободен. Наградное удостоверение я забрал у секретаря.
Дальше заехал в гостиницу, забрал пожитки и меня отвезли на аэродром, там как раз отправлялся в Ленинград «ПС-84», копия американского транспортного «Дугласа», вот на нём и долетел. Над линией фронта встретило звено истребителей, что и довлело до аэродрома, поэтому полёт закончился благополучно. А вообще стоит ночью летать, а то засветло в Ленинград прибыли. Опасное это дело.
***
Следующие две недели прошли в такой спешке, что и спать не успевал. По пять часов на сон тратил, не более. Я только дважды по часу бывал на борту своей лодки, учёба там шла аврально, но похоже подходила к концу, можно выходить, о чём я отрапортовал командующему. У родственников Мальцева был, поругали что забыл о них, но понимали, война и служба. Сделали семейное фото, со мной при полных регалиях, я ещё пару раз заскакивал гостинцы передать, сладкое, запас угля в квартире сделал. Там печь дровяная, с углём тоже работает. Но мало ли зимой буржуйку потребуется поставить. Теперь по передаче добычи Союзу. На данный момент заполнение хранилища двадцать три процента, и то в основном за счёт топлива слитого с терминалов.
На данный момент было двадцать четвёртое сентября, и моя «семёрка» в сопровождении двух тральщиков шла в сторону минных полей, было восемь часов утра. Вот так встав на рубке, держа в руках отличный трофейный бинокль, и иногда осматриваясь, я размышлял. Мне не мешали вахтенный командир и двое сигнальщиков, что также внимательно наблюдали за горизонтом. Зенитчиков у орудий не было, если что мы сразу уйдём под воду. Кстати, перед пересечением минных полей нас ожидало первое учебное погружение. На мелководье. Там сорок метров всего. Так вот, по передаче. Большую часть продовольствия я передал командованию обороной Ленинграда и руководству городом. Множество небольших складов было создано и взято под охрану. Одно явно, тут на пару лет блокады точно хватит без экономии. Этим я снял с себя огромный камень с души. Из вооружения две сотни артиллерийских стволов, столько же миномётов, танков не так и много, сорок «Т-28» и пятьдесят «Т-34», грузовиков пару сотен. Всё топливо что было в бочках тут же передал созданными складами, стрелкового оружия на шесть стрелковых полков, патронов и гранат, но не так и много, у самого мало было. Всё остальное под Москвой. Там как раз Киевская катастрофа произошла, вооружение как раз в тему было. Сейчас по улицах Москвы пара тысяч немецких авто каталось, из них шестьсот роскошных. Свой наркомат не забыл, Кузнецову «Хорьх» подарил. Берии тоже. Да и пятьдесят машин в его гараж, как и обещал. Вот на всё это и ушло время. Себе оставил продовольствия двести кубов, и то топливо что без ёмкостей. Дрова да уголь. Из оружия, два пистолета «Вальтер» с глушителями, и хотя последние расстреляны так, что уже ничего не глушат, я ещё решу эту проблему. Сотня «СВТ», двадцать винтовок и двадцать карабинов «Мосина», десять ручных пулемётов «ДП», десять «ДТ» пять «Максимов», пять «ДШК» на пехотном станке и ещё пять зенитные. Плюс четыре зенитных установки счетверённых пулемётов. К каждому двойной боекомплект, пару ящиков оборонительных гранат - «лимонок», «РГД-33» я не любил, три ящика противотанковых. Два полковых миномёта, два батальонных и два ротных, к каждому по пятьсот мин. Из артиллерии лишь одна противотанковая пушка в пятьдесят семь миллиметров и пять сотен снарядов к ней, и по одной гаубице в сто двадцать два миллиметра, и сто пятьдесят два миллиметра, двести снарядов составлял боекомплект каждой гаубицы. Из мото и автотехники: два легковых мотоцикла-одиночки, один тяжелый советский купленный мной в Минске, одна вездеходная «эмка» и французский пикап. Пять «полуторок», пять «Зис-5». Один броневик «БА-10М», пять танков «Т-35А», два «Т-40», и по одному «БТ-7М», «Т-28», «ХТ-26», «ХТ-130», ХТ-133», «Т-34», «КВ-1», «КВ-2». Все на ходу, полностью заправлены, топливом, огненной смесью и боезапасом, хоть сейчас бой. Из авиации один «У-2», два «Шторьха» и два гидропалана «Арадо-196». Лётчик тот же. Также стоит вспомнить наличие советского автожира модели «А-7». Тот в полном порядке, заправлен, вооружение установлено, но лётчика для него не было. Всё купленное мной съестное, и приготовленное осталось. Так что восемь армейских полевых кухонь, что наших, что немецких, остались при мне. Из золота, отбитого или захваченного немцами, а мной у них, отдал восемьдесят процентов, при мне осталось пять тонн в слитках и монетах, из восьмидесяти миллионов рублей оставил пять, немецкие деньги все оставил, чуть больше двух с половиной миллионов рейхсмарок. Золото моё НЗ. Остальное всё ушло, включая трофеи от немцев, технику и авиацию. Ах да, морской моторный катер и моторная яхта, это да, как и шлюпка, купленная мной в Риге, тоже в Хранилище. «Девятка» на месте была. Ну и запчасти, и боекомплект для субмарины. Вот теперь точно всё. Лошадей в этот раз я не брал, только тягачи, трактора и грузовики.
