— Странно, — в разговор влез майор, — а этот человек утверждает обратное.
— Сашок, ты чего? — испуганно забормотал Толик. — Мы же с тобой… Пять лет бок о бок… Я тебя как сегодня увидел, так сразу понял — ты крепко влип. Пошел к полковнику, рассказал все… честно, помочь тебе хотел! Чтобы отпустили сразу…
Вместо ответа я послал в его сторону испепеляющий взгляд. Такого подвоха, честно сказать, от него не ожидал. Взрослый же мужик, мог бы и сам догадаться, что разбалтывать наши секреты не стоит. Нигде и ни при каких условиях.
— Ты и дальше будешь утверждать, что вы не знакомы? — полковник откровенно веселился.
— Буду-буду. Первый раз этого мужика вижу.
— Уведите его, — бросил конвоирам полковник.
Когда удивленно лупающего глазами Толика вывели из комнаты, майор резко подался вперед и ухватил меня за шиворот. Его глаза бешено вращались, зубы были плотно сжаты. Он зло процедил:
— Хватит мозги пудрить! Твой дружок нам все про тебя рассказал!
Полковник подскочил и заорал с другой стороны:
— Либо ты перестанешь выпендриваться, либо мои бойцы прострелят тебе ногу и вышвырнут, на хрен, из бункера! Ты спокойно бродишь по улице с серебряным ножом в кармане, когда все те, кто вовремя не спрятались — погибли! Твой знакомый рассказал нам, кем ты работал у Плетнёва.
Услышав фамилию Аркадия Борисовича, я не на шутку перетрусил. Заметив проступившее на моем лице смятение, майор прорычал:
— Ты будешь паинькой, или мне позвать ребят?
Мне так хотелось дать ему по наглой роже, но вместо этого я выдавил из себя:
— Хорошо-хорошо, чего вы хотите?
Мне показалось, что полковник вздохнул с облегчением. Видно, этот разговор нравился ему не больше, чем мне.
Только теперь я обратил внимание на мерное бульканье в углу — это наш добрый профессор колдовал над стареньким чайником и железной банкой кофе.
— Кофейку? — вежливо спросил он, когда заметил, как на него пялюсь.
— Не, я б лучше чаю…
* * *
Больше всего на свете ненавижу, когда чай заваривают прямиком в кружке. Чаинки просто выводят из себя! Ситечком их надо, ситечком.
Теперь в комнате царила довольно-таки приятная атмосфера, можно даже сказать, дружеская. Доктор в неспешной манере посвящал меня в тонкости хаоса, что охватил наш тихий городок. История была одновременно и невероятной, и страшной, и захватывающей, и отпугивающей… Но я бы назвал ее, скорее, печальной.
За какие-то три часа этот, вне всякого сомнения, прекрасный город превратился в обрывок ночного кошмара. То, что пряталось по ТУ сторону железного забора, хлынуло сюда. Кордон пал, войска были разбиты. Полного истребления не случилось лишь благодаря самоотверженности солдат и волшебному золотому диску, что каждое утро противно светит в глаза. Днем кошмар всасывался в щели, подворотни и подвалы брошенных домов. Уцелевшие люди укрылись в старых бомбоубежищах или в военных лагерях. Связь прервалась вечером второго дня. Просто была — а теперь нет. Люди оторваны друг от друга и предоставлены самим себе. Повезло еще, что в бункерах имелись небольшие накопители электричества — именно они давали свет и поддерживали питание вытяжки и водяных насосов…
— А как же власти? — я отставил чашку, стенки которой были облеплены противными чаинками. — Разве сюда не должны прибыть военные подразделения, самолеты… Танки, на худой конец!
— Нет, не должны, — покачал головой полковник. — Волнения начнутся лишь тогда, когда мы не будем выходить на связь десять дней. Да ты и не жди, что сюда нагрянет вся веселая компания! все, что происходит в Н, должно остаться в Н. Иного не предусмотрено.
Я пожевал губу. Где-то под ложечкой появилось странное сосущее ощущение пустоты. Захотелось громко заорать и убежать отсюда куда-нибудь в Бразилию… Но сидел я не под пальмой в Рио-де-Жанейро, а на старом пыльном стуле в бомбоубежище под тоннами земли и железобетона. Так что нужно было что-то решать… Как-то сваливать отсюда.
— Чай — это, конечно, хорошо, — нужно было брать быка за рога. — Но вы ж меня не чаевничать позвали? Тем более, без конфет.
Полковник хмыкнул и бросил вопрошающий взгляд на Стальского. Тот кашлянул в кулак, посмотрел на меня и сказал:
— Нам нужен человек, который сможет добраться до бункера в северо-восточном округе.
— Это который возле водохранилища, что ли? — удивился я. — Он же лет десять как не функционирует… И двери заварены, не влезть.
— Это, как ты уже понял, для отвода глаз, — пояснил майор. — На самом деле, вход в бункер находится внутри здания подстанции водохранилища. Именно там и расположен городской экстренный штаб. Под землей установлена специальная рация, а также пульт управления центральным городским генератором. Кроме того, в штабе находится еще и комната управления воздухоочистительной и охладительной системами в бункерах. Раньше там содержался еще и небольшой гарнизон, но недавно пришлось часть бойцов снять и перебросить к кордону. Осталось там, если не ошибаюсь, человек пять. И на связь они не спешат выходить, и генератор по-прежнему не работает. Соль всей ситуации в том, что заряда в наших накопителях надолго не хватит. Уже сейчас приходится на время отключать вытяжку и водяные насосы, а что будет через неделю или две?
Видимо, нужно был что-то сказать. Героическое, красивое.
— А что я буду с этого иметь?
Офицеры переглянулись.
— Ну, во-первых, мы не прострелим тебе ногу и не бросим подыхать на улице, — майор загнул один палец. — Во-вторых, ты получишь шанс спасти всех тех, кто остался в этом городе… Пока нормально?
— Ну, да, — кисло ответил я.
— Если дело выгорит — не обидим, — полковник по-дружески хлопнул меня по плечу. — От тебя всего нужно: маршрут безопасный подыскать, да парней наших в штаб довести. К тому же не один пойдешь, пару бойцов с тобой отправим.
— О, это меняет дело! А почему бы вам не попробовать для начала связаться еще с кем-нибудь из уцелевших? Чем больше нас будет, тем лучше. Я мог бы заглянуть в какой-нибудь из бункеров по дороге.
— Это неоправданный риск, — впервые за все время нашего разговора подал голос доктор. — Вы — довольно редкий, и по-своему ценный кадр, с большим опытом выживания в экстремальных условиях. Бессмысленная потеря вас очень негативно скажется на наших шансах выжить в этом кошмаре. Сейчас приоритетная задача — проникновение в штаб с последующим извещением властей. Как только прибудет помощь, начнется массовая эвакуация.
Говорил Айболит заумно, но в то же время интересно и с некоторой долей веселья. Правда, что в нашем положении веселого, было непонятно, но, судя по всему, это издержки профессии. Мозги набекрень.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
