— Жареная курица полезна?
— Да, они используют только кур на свободном выгуле и жарят всё на органическом жире.
— Ну, тогда глупо не питаться там каждый день.
— А ты бы не хотел быть дураком. — Она положила руку на дверную ручку.
— Тогда мы договорились на понедельник?
— Так и есть. Ещё раз спасибо за предложение.
— Спасибо, что согласилась.
— Естественно. — Мне показалось, что в её глазах мелькнула озорная искорка. — Мысль, что ты не будешь спать по ночам для меня невыносима.
«Детка, если бы ты только знала».
ГЛАВА 7
Сэйлор
Брей и Милли делали вид, что никогда не раздвигали жалюзи и ничего не видели, подсматривая за мной с Кордом. Они сидели на диване, держась за руки, а увидев меня, улыбнулись с наигранным удивлением.
— Как поплавала? — спросила Милли с милой улыбкой.
Брейден был более конкретным.
— Нашла в воде какую-нибудь рыбу?
Милли толкнула его локтем вбок, а я улыбнулась в ответ.
— Боже, какие вы милые.
И они действительно такими были. Мой двоюродный брат всегда был чувствительным юношей, на которого девчонки не обращали внимания, пока не выросли сами и не научились ценить такую заботливую душу. В старших классах я говорила Брейдену, что когда-нибудь он встретит замечательную удивительную женщину, которая сразу же распознает, какое сокровище у неё в руках. Он в ответ смущённо переминался с ноги на ногу и говорил, чтобы я прекратила нести сентиментальную чушь.
Брейден рассеянно обнял Милли за хрупкие плечи, и я почувствовала себя счастливой, что всё-таки оказалась права. Мне было приятно видеть, что мужчина может быть таким же, как и он, а не просто жестоким как Дэвин, или равнодушным как мой отец.
— А как же Корд?
Милли усмехнулась, словно прочитав мои мысли. Я перешла в оборону.
— А что с ним?
— Ты ведь была с ним, верно?
— Мы живем в свободной стране. Он тоже имеет полное право пользоваться бассейном.
Брей хлопнул себя по колену и рассмеялся.
— Боже мой, тебе нравится Корд Джентри!
Я покраснела от ярости.
— Я этого не говорила. На самом деле, ты лучше других должен знать, как мне трудно на него даже просто смотреть.
— Я смотрела, — издевалась надо мной Милли. — Он не так уж плох.
— Эй, — запротестовал Брейден, слегка нахмурившись, но Милли быстро поцеловала его в губы, показывая, что шутит.
— Ты знаешь, я люблю только тебя, мой дорогой.
— Как думаешь, они поженятся? — задумчиво спросил Брейден, словно меня и не было в комнате. — Может, произведут на свет стайку маленьких золотоволосых детишек Джентри?
— Я бы сказала: почти наверняка, — ответила Милли.
Не заботясь о том, что вся мокрая, я плюхнулась на подлокотник дивана.
— Очень смешно, придурки.
Брейден погрозил мне пальцем.
— Сэй, не жалуйся. — Затем его лицо стало серьёзным. — Ты же знаешь, я просто шучу. После всего, через что тебе пришлось пройти, ты, возможно, захочешь немного расслабиться.
— Послушай-ка. Кто ты? Мой отец?
— Нет. Хочешь, я ему позвоню?
— Позвони, пожалуйста. Так мы сможем услышать, как он в течение пяти минут притворяется, как я ему небезразлична, прежде чем его отвлечёт какая-нибудь пара сисек.
Брейден встал и подошёл. Когда я смотрела ему в глаза, всегда видела себя. Их зелёный цвет — отличительный знак МакКеннов.
— Эта горечь тебе не идёт. — Он замолчал и глубоко вздохнул. — Я просто хочу, чтобы ты позаботилась о себе.
Я встретилась с братом взглядом.
— Вроде как, я пытаюсь.
— Хорошо, — кивнул он и полез в задний карман за бумажником. — Слушай, я заскочу на угол и возьму пиццу. Что скажешь?
— Да, Брейден, звучит как отличная идея.
Он улыбнулся мне, нежно поцеловал Милли и ушёл. Я натянула полотенце на живот и театрально вздохнула, пока Милли на кухне накрывала на стол.
— Он очень беспокоится о тебе, — мягко сказала она. Эмигрировав из Малайзии, когда ей было десять лет, Милли продолжала говорить с лёгким акцентом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Знаю, я тоже беспокоюсь о себе.
Милли бросила на меня лукавый взгляд.
— Ну и что с этим Кордеро? Он иногда навещает Брейдена, но я не знаю хорошо ни его, ни его братьев.
— Разве Брей никогда не читал тебе лекцию о жизни в Эмблеме с братьями Джентри?
Милли старательно избегала смотреть на меня.
— Да. Он мне рассказывал. Сказал, что они пугали его до смерти. И ещё поведал о тебе и Корде.
— Я и Корд, — усмехнулась я. — Да я провела годы, проклиная воздух, которым он дышит. Если бы земля поглотила его, я бы вообще не возражала. Думаю, это презрение полностью оправданное. — Я прикусила губу, обдумывая всё, что произошло с тех пор. — Но теперь он другой. Он вырос и стал другим человеком. В конце концов, это нехорошее чувство, считать, что у тебя все продумано, и ты раскусил каждого человека в окружении. Мол, вот хороший парень, а вот плохой. Потому что тогда узнаёшь, что это неправда, что, возможно, никогда и не было правдой. Возможно, время от времени даже хорошие люди делают дерьмовые вещи без особой причины. — Я даже не заметила, как начала крутить в пальцах льняную салфетку. Опустила её и попыталась разгладить сделанные складки. — А ты как думаешь?
Милли внимательно на меня смотрела.
— Думаю, ты права, Сэйлор, — сказала она без колебания. — Сердца людей содержат миллионы тайн. Было бы глупо полагать, что в них можно разобраться с лёгкостью.
Я даже не могла выразить словами, что происходит в моём собственном сердце.
— Милли, в этом что-то есть. Я знаю Корда, наверное, с детского сада. Сначала он был грязным маленьким мальчиком, которого я избегала. Потом он вырос и стал горячим парнем, в которого я втайне влюбилась, и наконец, просто холодным придурком, который причинил мне боль…
Мой голос затих, и Милли уставилась на меня.
— А теперь? — спросила она.
— Не знаю, — честно призналась ей. Я вспомнила, как Корд рассказывал мне страшную историю о пережитом в детстве. И как он прищурил голубые глаза, когда смотрел на меня, словно на незнакомку. Я также подумала о его мускулистом теле, прикрытом только мокрыми боксерами, и ощутила, как вдоль тела пробежала дрожь. Затем я вспомнила о Дэвине, о том, что какое-то время даже думала, что люблю его. — Может быть, прямо сейчас я не очень доверяю собственным суждениям, — призналась я.
Милли слегка похлопала меня по плечу, как будто ругала.
— В этом ты никогда не должна сомневаться, подруга.
— Ты когда-нибудь чувствовала себя так?
— Нет, — тут же ответила она. — Никогда.
Быть в компании Милли — это всё равно, что быть рядом с Брейденом. Я почувствовала сильную привязанность к этой девушке и импульсивно обняла. Она не удивилась. Просто обняла меня в ответ, а потом вырвалась, смеясь, и сказала, что от меня воняет хлоркой.
— Что ж, пора принять душ.
Я всегда оставляла температуру воды, граничащей с ожогами, и стояла под ней целую вечность. Когда застряла под душем в доме Корда, он переживал, что я намереваюсь перерезать себе запястья, поэтому и не выхожу. Но подобная мысль никогда не приходила мне в голову. Горячая струя душа покрыла мою кожу, и пар стал таким густым, что я представила себя внутри облака. Это помогало стереть всю печаль и неприятные события дня. Не думалось о том, как моя челюсть рефлекторно сжималась, когда слушала обманчивые заверения Дэвина, и, казалось, неопределённость в том, чем буду заниматься в будущем, тоже теряла большую часть своей силы. Не могли проскользнуть сквозь этот туман воспоминания о днях, проведённых в Эмблем, как не могли проникнуть и люди, которых я предпочла бы забыть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Корд.
Его лицо смогло пробиться ко мне. Я поморщилась и включила на полную мощность струю, позволяя крошечным ножам горячей воды колоть меня по спине. Мне было очень жаль того мальчишку, когда слушала его ужасную историю про отца и бассейн. Вообще-то, жаль было всех троих. Братья выросли в чудовищной обстановке. У моего отца и его приятелей по покеру имелись свои шутки по этому поводу.
