Но как же мне это отыскать? Ведь потребуется много времени. Ведьма провела в яме последние тринадцать лет, значит, где-то должно быть написано, как Ведьмаку удалось ее туда посадить. Вдруг на нижней полке я обнаружил кое-что получше. Там стояли большие книги, каждая из которых посвящалась отдельной теме. Например, на одной было написано «Драконы и черви». Книги были расставлены в алфавитном порядке, поэтому мне не составило труда найти именно то, что я искал.
Ведьмы.
Дрожащими руками я открыл книгу и увидел, что она разделена на четыре части…
«Злонравные», «Благодушные», «Ложные», «Не ведающие».
Я начал с первой части. Все было исписано рукой Ведьмака и расположено в алфавитном порядке. Я сразу нашел нужную страницу с заголовком «Мамаша Малкин».
Дело оказалось хуже некуда: Мамаша Малкин была самой злой ведьмой всех времен. Она много где жила и везде творила ужасные злодеяния. Самое страшное происходило на болоте к западу от Графства. Она жила на ферме и предлагала кров беременным незамужним женщинам. Некоторых из них больше никогда не видели. С тех самых пор ее и прозвали «Мамаша».
У ведьмы был сын – молодой человек по имени Клык, наделенный невероятной физической силой. У него были очень большие зубы, которые пугали всех вокруг, поэтому никто не решался подходить близко к их дому. В конце концов местные жители набрались храбрости и заставили Мамашу Малкин убраться в Пендл. После ее ухода вокруг дома было найдено много могил с костями и гниющей плотью. В основном это были останки младенцев, которых она убивала ради крови, а также тела молодых женщин со сломанными ребрами и конечностями.
Деревенские мальчишки упоминали о странном существе с большими зубами. Так может, это и есть Клык – сын Мамаши Малкин, который и убил тех женщин?
Мои руки так дрожали от ужаса, что я едва мог держать книгу. Некоторые ведьмы использовали «костяную магию» – они были некромантами и питались душами умерших. Мамаша Малкин была еще хуже: она использовала «кровную магию», то есть питалась человеческой кровью, и особенно кровью младенцев.
Я вспомнил о черных липких лепешках и содрогнулся. На Долгом Хребте пропал ребенок, который даже не умел ходить. Что, если его украла Костлявая Лиззи? Вдруг лепешка была пропитана его кровью? А что случилось с тем ребенком, которого искали жители деревни? Что, если Костлявая Лиззи утащила и его, чтобы Мамаша Малкин смогла им подкрепиться, когда вылезет из ямы? Значит, ребенок сейчас может находиться в доме Костлявой Лиззи!
Я заставил себя продолжить чтение.
Тринадцать лет назад, ранней зимой, Мамаша Малкин и ее внучка Костлявая Лиззи поселились в Чипендене. Вернувшись из зимнего дома в Англзарке, Ведьмак решил не терять времени зря и начал борьбу с ведьмами: он изгнал Костлявую Лиззи и, связав Мамашу Малкин серебряной цепью, посадил ее в яму в своем саду.
Казалось, Ведьмака мучили сомнения: ему совсем не хотелось хоронить ее заживо, но выбора не было, и он объяснил почему. Убивать ведьму было слишком рискованно – она обладала огромной силой и могла воскреснуть, став еще более опасной.
Хватит ли у нее сил сбежать? Еще одна лепешка – и она запросто согнет железные прутья и вылезет из могилы. Третью порцию она уже не получит, но вдруг и двух достаточно? В полночь она может выбраться из ямы. Что же мне тогда делать?
Если бы Мамашу Малкин удалось связать серебряной цепью, ее следовало бы закрепить поперек ямы, чтобы ведьма не выбралась. К сожалению, серебряная цепь всегда хранилась в сумке Ведьмака, а ее он унес с собой.
При выходе из библиотеки я увидел длинный список на пожелтевшей бумаге, висевший на двери. На нем рукой Ведьмака было написано тридцать имен. Мое имя – Томас Дж. Уорд – было в самом низу, а над ним – имя Билли Бредли. Оно было зачеркнуто, а рядом стояли три буквы – ПСМ.
Я похолодел: совершенно очевидно, что Билли Бредли погиб, а эти буквы означают «Покойся с миром». Примерно две трети имен из списка были зачеркнуты, из них девять учеников были мертвы.
Возможно, кто-то из них просто не прошел испытания Ведьмака и отправился домой после месяца обучения. Меня беспокоило другое – что случилось с Билли Бредли и остальными? Тут я вспомнил слова Алисы: «…если не хочешь закончить так же, как последний ученик старины Грегори».
Откуда Алиса узнала, что случилось с Билли? Кажется, об этом знали все вокруг, кроме меня. А может, ее семья имела к этому отношение? Надеюсь, что нет, но мое беспокойство только усилилось.
Я решил не терять времени и отправился в деревню. Наверняка мясник общался с Ведьмаком, раз у него хранился мешок учителя. Я собирался рассказать ему о своих подозрениях и уговорить пойти на поиски ребенка в дом Костлявой Лиззи.
В полдень я добрался до лавки мясника, но она оказалась закрыта. Я постучал в двери еще пяти домов, прежде чем мне открыли. Оказалось, что мясник вместе с остальными мужчинами ушел на поиски ребенка в сторону холмов, и они вернутся только к полудню следующего дня, потому что оттуда они собирались пойти через долину к подножию Долгого Хребта, где пропал первый ребенок – там они тщательно все обыщут и переночуют.
Я остался совсем один, и мне придется рассчитывать только на себя. Грустный и напуганный, я возвращался к дому Ведьмака. Я прекрасно понимал: если Мамаше Малкин удастся выбраться из могилы, то к утру ребенок будет уже мертв. А еще я знал, что спасти его могу только я.
Глава 9
На берегу реки
Вернувшись в дом, я пошел в комнату, где Ведьмак хранил походную одежду, и взял один из его плащей. Конечно, он был мне велик и волочился по земле, а капюшон спадал на глаза, но от холода плащ защищал. Еще я взял один из его посохов, чтобы легче было идти, – он был короче остальных и толще на конце.
Когда я наконец вышел из дома, было около полуночи. На небе не было ни облачка, и высоко над деревьями светила полная луна. В воздухе пахло дождем, а с запада дул свежий ветер.
Я пришел в сад и сразу направился к могиле Мамаши Малкин. Мне было очень страшно, но, кроме меня, никто этого сделать не мог. К тому же я один был во всем виноват. Если бы я только рассказал Ведьмаку о той встрече с Алисой и о возвращении Костлявой Лиззи! Учитель бы все уладил и не попался в ловушку друзей ведьмы, которые заманили его в Пендл.
От этих размышлений на душе скребли кошки – ведь ребенок с Долгого Хребта мог бы выжить. Я чувствовал огромную вину и не мог даже думать о том, что жизнь еще одного ребенка находится под угрозой.
Я прошел мимо второй могилы, где вниз головой была похоронена мертвая ведьма, а затем, ступая еле слышно, подошел к третьей яме. Сквозь деревья пробивался лунный свет, освещая могилу. Взглянув на нее, мне сразу стало все ясно.
Я опоздал.
Железные прутья были раздвинуты еще шире, образовав круг. В эту дыру смог бы протиснуться даже грузный мясник. Но сколько я ни вглядывался в черноту могилы – ничего не увидел. Меня тешила слабая надежда, что ведьма могла устать, пытаясь выбраться наружу, и теперь без сил лежит на дне ямы.
Конечно, это было очень наивное предположение: несмотря на то что в эту минуту облако закрыло луну, даже в наступившей темноте я смог разглядеть помятые кусты папоротника в том направлении, куда уползла ведьма.
Я пошел по ее следу, двигаясь медленно и очень осторожно. Что, если ведьма спряталась и поджидала меня неподалеку? Уйти далеко она точно не могла, потому что полночь наступила всего пять минут назад. Из чего бы ни были сделаны лепешки, без черной магии тут не обошлось – она усиливалась в полночь и помогла вернуть силы Мамаши Малкин. Ведьма съела всего две штуки, но и этого хватило, чтобы раздвинуть железные прутья.
Выйдя из-за деревьев, я без труда нашел след в траве. Он спускался по холму, но в противоположном направлении от дома Костлявой Лиззи. Сначала я сильно удивился, но потом вспомнил о реке в овраге неподалеку. Злонравные ведьмы не могут переплыть реку – об этом мне рассказывал Ведьмак, – поэтому Мамаша Малкин, скорее всего, двигалась вдоль извилистого берега.
Когда я увидел реку, то остановился на склоне холма и оглядел берег. Из-за тучи показалась луна, но поначалу, даже при свете, я не мог ничего разглядеть – деревья на обоих берегах отбрасывали черные тени.
Вдруг на ближнем ко мне берегу я заметил серебристый след. Он был виден лишь при свете луны и напоминал след улитки. Через несколько секунд я уже различил темный силуэт ведьмы, ползущей вдоль реки.
Я что есть сил бросился вниз по холму, чтобы не дать ей доползти до поворота реки, откуда она могла без препятствий добраться до дома Костлявой Лиззи. Мне удалось ее опередить, но теперь предстояло самое трудное – встретиться с ведьмой лицом к лицу.
Меня била дрожь, и я задыхался, будто бежал целый час. От переполнявшего меня животного страха подкашивались колени, и чтобы не рухнуть на землю, я всем телом навалился на посох Ведьмака.
