— Нет, ведь сейчас масса безработных, — ответила Марта. — Имей в виду, скоро все изменится, если начнется война.
— Войны не будет, — быстро возразила Фло. Она в страхе посмотрела на свою сестру. — Или будет?
— Ох, не знаю, дорогая. Если верить газетам, у этого Гитлера просто непомерные аппетиты.
Как и о смерти мамы, о войне лучше не думать. После ухода Марты Фло попыталась с головой уйти в книгу, но мужчина, по которому сходила с ума героиня романа, представлялся ей жалким подобием Томми О'Мара, и вместо букв на странице перед ней вставал его образ: темные бесстыжие глаза, беззаботное лицо, залихватски заломленная на бок кепка. Фло старалась внушить себе, что лучше всего ей не видеть Томми О'Мара. Но если она произвела на него такое же потрясающее впечатление, как и он на нее, он мог пригласить ее на свидание, и, хотя добрая католичка никогда, никогда не станет встречаться с женатым мужчиной, у Фло вовсе не было уверенности, что ей удастся устоять перед Томми О'Мара.
Она увидела его снова всего лишь два дня спустя. Он вошел в прачечную, держа в руках две белые рубашки, которые и без того выглядели совершенно чистыми и свежими. Фло подняла голову от пресса и обнаружила, что он улыбается ей так, будто она — единственная женщина в мире, и плевать ему на прачечную.
— Я хочу, чтобы вы выстирали это, пожалуйста.
Прошло довольно долгое время, прежде чем Фло смогла ответить.
— Вам нужно отнести это через переднюю дверь в контору, и мистер Фриц даст вам талон, — ответила она чужим и незнакомым голосом.
Томми нахмурился.
— Значит ли это, что я не увижу вас, когда буду забирать белье?
— Боюсь, что да, — голос ей по-прежнему не повиновался.
Он перебросил рубашки через плечо, засунул большие пальцы рук за ремень и стал раскачиваться с пятки на носок.
— В таком случае, я не намерен терять времени. Не согласитесь ли вы как-нибудь пойти со мной на прогулку, Фло? Попутно мы можем выпить пивка — вы ведь достаточно взрослая, чтобы зайти в пивную, правда?
— В мае мне исполнится девятнадцать, — едва слышным голосом ответила Фло. — Хотя я еще никогда не была в пив… в баре.
— Ну, все бывает в первый раз. — Он подмигнул. — Тогда увидимся завтра вечером, в восемь часов у ворот парка «Мистери», в конце Смитдаун-роуд.
— Хорошо. — Она смотрела ему вслед, сознавая, что сделала что-то совершенно недопустимое. Фло чувствовала себя очень взрослой и опытной, будто внезапно оказалась намного старше Салли и Марты. Завтра вечером она идет на свидание с женатым мужчиной, и, самое удивительное, ей на это наплевать !
— Что ему понадобилось? — Оливия Кнотт вернула ее на землю, больно ткнув пальцем под ребра.
— Он принес свои рубашки не туда, куда следовало. Я отправила его к переднему входу.
Оливия озабоченно нахмурилась.
— Он ведь не приглашал тебя на свидание, а?
Первый раз в жизни Фло солгала.
— Нет.
— Он положил на тебя глаз, это очевидно. Он умеет очаровывать, этого у него не отнимешь, но таким честным девушкам, как ты, Фло, лучше держаться подальше от таких, как Томми О'Мара.
Но Фло уже погибла. Она пошла бы на свидание с Томми О'Мара, даже если бы Оливия сообщила ей, что он сам дьявол во плоти.
Пятница оказалась еще одним тусклым днем, дождь то начинался, то переставал, пока наконец после полудня не выглянуло солнце. В темно-голубом небе оно казалось мягким, как воск, и его нежные и робкие лучи наполняли воздух золотистым сиянием.
Направляясь к парку, Фло чувствовала себя престранно. Каждый шаг приближал ее к чему-то очень важному, будто она шла навстречу своей судьбе, и ей казалось, что после сегодняшнего вечера все будет не таким, как раньше. Она вспомнила ложь, которую преподнесла дома — что идет к Джози Драйвер, потому что та заболела и мистер Фриц хотел узнать, как она себя чувствует, — это было все, что она смогла придумать, когда Марта потребовала от нее сказать, куда это она собралась.
Когда Фло оказалась на месте, Томми уже поджидал ее. Одетый в чуточку великоватый темно-синий костюм, в рубашку в бело-голубую полоску с высоким стоячим воротничком и серый галстук, он стоял перед воротами, насвистывая. На затылке под тем же бесшабашным углом сидела едва ли более пристойная кепка. От одного вида этого нахального и дерзкого мужчины Фло едва не лишилась чувств.
— А вот и вы! — Он улыбнулся. — Вы опоздали. Я боялся, что вы передумаете.
Такая мысль даже не приходила ей в голову. Она нервно улыбнулась и сказала:
— Привет.
— Вы отлично выглядите, — одобрительно сказал он. — Вам идет зеленый. Как раз в тон вашим глазам. Это было первое, на что я обратил внимание, когда вошел в прачечную, — на ваши зеленые глаза. Держу пари, у вас отбоя нет от ухажеров.
— Не совсем, — пробормотала Фло.
— В таком случае, местные парни, должно быть, сошли с ума!
Когда он взял ее под руку, на Фло пахнуло смешанным ароматом крепкого табака и карболового мыла. У нее снова похолодело в животе, когда они пошли по парку, хотя «Мистери» больше походил на площадку для гольфа: огромное поле травы в окружении деревьев. За парком тянулась железная дорога Ливерпуль — Лондон. Деревья возрождались к жизни, готовясь встретить лето, и бледные солнечные лучи просачивались сквозь ветки, которые бросали пятнистую тень на траву.
Без каких-либо просьб и намеков Томми коротко поведал ей историю своей жизни. Он родился в Ирландии, в графстве Лимерик и приехал в Ливерпуль десять лет назад, когда ему было двадцать.
— У меня четырнадцать братьев и сестер, и половина из них все еще живет дома. Я посылаю матери несколько шиллингов, когда у меня бывают лишние.
Фло сказала: она думает, что он поступает очень благородно. Она поинтересовалась, где он работает.
— Я слесарь-монтажник на верфи «Кэммел Лэйрд» в Биркенхеде, — хвастливо ответил он. — Видели бы вы корабль, который мы сейчас строим. Это подводная лодка класса «Т», «Тетис». Угадайте, сколько она стоит?
Фло призналась, что не имеет ни малейшего понятия.
— Триста тысяч монет!
— Триста тысяч! — выдохнула Фло. — Она что, сделана из золота?
Он рассмеялся и сжал ее руку.
— Нет, но это самая последняя модель. Если бы вы видели приборы в боевой рубке! И у нее десять торпедных аппаратов. Не завидую немецкому кораблю, который окажется поблизости от «Тетиса», если будет война.
— Войны не будет, — упрямо возразила Фло.
— Женщины всегда так говорят. — Он коротко рассмеялся.
Она сообразила, что об одной очень важной подробности своей жизни он не упомянул — о своей жене. Какое-то время они молча шагали по траве, если не считать того, что он насвистывал. Апрельское солнце начало опускаться за деревья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
