Если, скажем, Китай в очередной раз атакует инфосистемы США в киберпространстве, то комментируют эти события в прессе — причём по несколько раз в неделю — всегда одни и те же люди. Если же надо донести предчувствие грядущей кибервойны, то в качестве визионеров, смотрящих куда дальше остальных, опять выступают те же самые авторитеты.
По этой причине в блоге Dick Destiny было решено прочесать сообщения прессы на данную тему за последние 12 месяцев, отсеять многочисленные дубликаты (все издания ныне дружно перепевают одни и те же новости) и навести статистику на предмет подлинных "королей цитаты". Подробное описание всей этой процедуры и полные итоги подсчётов можно найти на странице оригинала. Здесь же достаточно привести лишь пятерку абсолютных лидеров.
Во-первых, однозначным чемпионом здесь оказался некто Ален Пэллер (Alan Paller), знающий про кибербезопасность практически всё и попутно возглавляющий институт SANS, где энергично зарабатывают на жизнь курсами переподготовки и платными семинарами по защите сетей и компьютеров. На втором месте — известная фирма компьютерной безопасности McAfee, далее следует уже известная нам Booz Allen Hamilton и не менее знаменитая в данном ИТ-секторе фирма Symantec. Замыкает же группу лидеров лично Майк Макконел, которого обычно цитируют как бывшего главу национальной разведки и просто очень авторитетного эксперта. Если же принять во внимание его большой пост в Booz Allen Hamilton, то места в группе "королей цитат" от этого чуть-чуть поменяются в пользу BAH…
Завершая этот краткий экскурс в тему "ужасов кибервойны" и её ключевых действующих лиц, было бы несправедливо совсем забыть о недавно полыхавшей войне с терроризмом. Бизнес-структуры, наварившие на этой кампании очень приличные деньги при прошлой госадминистрации США, ныне, похоже, испытывают значительный спад спроса на свою продукцию.
Поэтому вполне можно понять весьма тревожную по своему эмоциональному заряду недавнюю статью в газете Washington Post, написанную видным автором по имени Майкл Чертоф (Michael Chertoff). В администрации президента Буша-сына этот человек с 2005 по 2009 год возглавлял новую спецслужбу DHS, т. е. Департамент безопасности отечества. Ныне же он, как свидетельствует статья в газете, крайне обеспокоен тем, что в аэропортах страны притормозилась массовая установка современных сканеров, в терагерцевом диапазоне частот просвечивающих людей сквозь одежду в полный рост, что по картинке на мониторе равносильно полному раздеванию. Более того, есть вероятность, что в США скоро будет принят новый закон, запрещающий применять подобные сканеры в большинстве ситуаций — как неоправданное посягательство на права граждан, обеспечивающие им приватность.
Чертоф, со своей стороны, всячески доказывает полезность подобных сканеров и их острую необходимость в деле обеспечения национальной безопасности и борьбы с терроризмом. При этом, правда, автор скромно умалчивает, что после ухода с важного государственного поста он стал сооснователем и главой фирмы Chertoff Group, специализирующейся на безопасности и управлении рисками, а в качестве одного из клиентов обслуживающей как раз изготовителей тех самых сканирующих аппаратов для просвечивания публики в терагерцевом диапазоне.
Как это ни грустно, но для подобных людей и компаний любые новости об очередных угрозах атак со стороны бомбистов-террористов — всё равно, что бальзам на раны.
К оглавлению
Василий Щепетнёв: Учитель Добреску
Я с уважением отношусь к людям, которые не довольствуются готовыми решениями, а всё стараются сделать сами. Вот хоть мой коллега, специалист по кожным болезням, что в кабинете центра борьбы со СПИД сидит за соседним столом: новый компьютер принципиально собирал собственными руками, долго разыскивая и особенный корпус, и винчестер, и материнскую плату, в общем, всё-всё-всё, потакая своему вкусу. Теперь не нарадуется: компьютер у него не абы какой, а точно отвечающий его прошлогодним чаяниям. А у меня компьютер самый обыкновенный, над которым я не сиживал ночами, ища причину капризов и нестабильностей. Просто пришёл, заплатил и унес. Ни кусочка моей души. Безликая вещь, независимая от хозяина. Как чужая взрослая собака, взятая по случаю.
В детстве, когда люди ещё жили дворами (вступление, достойное эпических мемуаров), был у нас учитель труда Константин Добреску. Двор как-то нечувствительно знал, что до войны Добреску был не то историком, не то физиком и учился не то в Бухаресте, не то в Париже (двойственность есть плата за дворовое всеведение), при румынах работал то ли в гимназии, то ли в конструкторском бюро, а после войны (много после!) вернулся в Кишинёв и поселился в подвальной комнатушке двора на улице Фрунзе, в двух кварталах от памятника Котовскому. Поселился с женой Катериной и сыном Женькой. Преподавал Константин Добреску в ближайшей школе, специальность его была не история, даже не физика, а трудовое воспитание. Работой он, по-видимому, был доволен: никто не видел Добреску ни слишком грустным, ни слишком веселым, пил он по дворовым меркам мизер, стаканчик во время семичасового обеда, с посторонними не откровенничал, соседей не чурался. Да и мудрено было чураться, поскольку к скудному куску учительского хлеба он добавлял и масло, пусть часто постное, ремонтируя всё, что ломается — патефоны, швейные машинки, примусы (общим у них были иголки), радиоприёмники, велосипеды мужские, дамские и детские, фонарики-жужжалки, да мало ли разноплемённых вещей, царских, советских, румынских, немецких и прочих попадало в кишинёвские дворики в послевоенные и послепослевоенные годы. Особой статьей кормления были телевизоры КВН, которые требовалось не то, чтобы чинить (чинить, конечно, тоже). Нет, их ещё нужно было «настраивать», и настройка от Добреску ценилась, молва о ней шла, его звали в другие дворы и даже на другие улицы (сейчас я думаю, что он просто ставил хорошие антенны). Впрочем, тому способствовало и то, что учитель никогда цену не ломил, брал, что давали, хоть полдюжины яиц или пяток кукурузных початков, а своим, дворовым, мог и вовсе сделать даром, особенно мальчишкам — камеру залатать, обод поправить, книжку восстановить — он ещё и заядлым книгочеем был, обладателем "Трех мушкетеров", "Собаки Баскервилей", "Таинственного острова", «Фантомаса» и других лакомых для пацанов кусочков. Книжки, правда, мы просили не у него, а у Женьки, его сына. Тот давал, но по железному правилу — из дому выпускалось не больше трёх книг зараз, и получить "Шестой океан" можно было лишь после того, как Витька-тети-Анин вернет на полку «Аэлиту». "Фантомас" из-за незнания французского, оставался недоступным.
Говорят, что Женькин отец был ещё и отличным механиком-автомобилистом, но это двор знал лишь понаслышке, поскольку во дворе автовладельцев не было, и Добреску чинить машины уходил на весь день, далеко, за много кварталов, стен и ворот, куда нам, пацанам, путь был заказан.
— А вы можете машину — «Победу» или «Москвича» — собрать целиком? — спрашивали мы учителя.
— Не могу. В машине много деталей, которые ни вручную, ни на токарном станке не сделать.
— А уже из готовых деталей?
— А из готовых деталей нельзя. Закон не позволяет.
— Но почему?
— Не знаю. Может быть, боятся, что соберут неправильно, и машина посреди дороги рассыплется. Или, наоборот, возьмет, и полетит быстрее самолета.
В свободное время… Свободного времени было немало, не так уж и часто ломались у кишинёвцев вещи, особенно после хорошего ремонта. Главное же, самих вещей было не густо… Итак, в свободное время учитель Добреску (остальных учителей мы, а вслед за нами и взрослые, звали по имени-отчеству, Мариванна или Палпалыч, а учителя труда только по фамилии, было в нем что-то, отличившее его от других, и крепко отличавшее — полный рот железных зубов, может быть? или взгляд, колючий и морозный, как сухой лёд, от которого стужа есть, а воды — нет?)…
Зайду в третий раз. В свободное время учитель Добреску занимался моделированием. И про тот же автомобиль говорил, что собрать его из запчастей нельзя, а вот смоделировать можно. Он делал разные модели — бронепоездов, крейсеров, субмарин, танков, самолетов, телевизоров, даже ракет и самодвижущихся лунных аппаратов, лунобилей. В школе он вёл кружок "Умелые руки", но работу особо сложную или интересную брал на дом, и вечером во дворе (в каморке и темно, и тесно) наматывал индукционные катушки, набивал трансформаторы или что-то полировал или шкурил — тщательно, с удовольствием, получая радость от самого процесса: была занозистая палочка, а вышел штурвал лунобиля. Как сейчас помню, был этот лунобиль колесным, и колес было восемь. Хотя, быть может, потому и восемь, что помню сейчас, а прежде их было шесть?
Изредка он проводил испытания прямо во дворе, и тогда лунобиль с тихим гудением минут пятнадцать-двадцать ползал по «полигону» — участку два на два, где планировалось разбить клумбу к двадцать второму апреля, но все как-то не вытанцовывалось. Он, лунобиль, мог бы и дольше ползать, но учитель Добреску забирал его — чистить, выковыривать грязь из колес и писать золотой краской на корпусе главные в мире буквы, «СССР». Женька говорил, что отец не хочет лишней шумихи. Вот будет выставка, тогда пожалуйста. Да и батарейки у лунобиля слабоваты, который раз заряжены-перезаряжены кипячением в солевой гуще с последующей герметизацией гудроном. Бензиновый моторчик поставить? На Луне бензиновым моторчикам делать нечего. Вот если бы солнечную батарею соорудить, или атомную, но опять — из подручных средств такое не сделаешь…
