На последних словах Мота понизил голос.
Я внезапно понял, почему именно его прислали сюда с нами. Наверняка, не только из-за того, что он просидел здесь несколько лет.
По всей спине до шеи по мне промаршировало стадо холодных мурашек.
— Поймите, — продолжал он уже нормальным тоном, — мы должны знать, где те, что были здесь и что с ними стало. Даже, если вы не все знаете, мы должны вытянуть из вас все, что удастся. Попросту мы не имеем другой возможности. А я очень бы не хотел, — он сделал паузу и быстро добавил, — впрочем, и не будет нужно. Правда?
Некоторое время царило молчание. Мы сидели без движения, меряя друг друга взглядами. Я не думал ни о чем. Хотел только, чтобы все эти вступительные церемонии закончились и мы могли бы заняться чем-либо конкретным. А прежде всего — пойти спать.
Я внезапно почувствовал себя уставшим.
Не верилось, что какая-то отцовская тирада могла принести что-то большее, чем просто потерю времени.
— Ты спрашивал перед тем, — услышал я тихий голос тогда, когда увидел лицо того, которого называли Дари, понял, что он обращается ко мне, — о наших кораблях: летаем ли мы, какие у нас навигационные устройства и так далее, потом ты мне приказал раздеться. Вы смотрели на меня так, словно никогда не слышали о нашей молекулярной биологии… о генетической инженерии. Теперь он говорит, — он выставил подбородок в сторону Моты, — что вы с Земли. Если это правда…
— Видишь, — воскликнул Фрос, — я же говорил…
— Конечно, правда, — буркнул Мота.
— Если так, — продолжал Дари, — то не удивляйтесь, что мы не хотели с вами разговаривать. Вы не знаете господствующих у нас отношений…
— Кое-что знаем, — вставил я.
— Кое-что — да, — согласился он. — И не надейтесь, если вы из города Новых, что узнаете у нас что-то, что касается нас самих. Мы не имеем никакой гарантии, что вы не завяжите с нами контакт, а может, и больше… ведь они вам ближе, чем вы к нам. Почти сто лет разницы. Именно эта разница научила нас, в каких диаметрально противоположных направлениях развиваются наши цивилизации… И если даже вашу от Новых отделяет сто лет…
— Сто сорок девять, — пробурчал Мота. — Или сто пятьдесят, — продолжал представитель, которого-то там поколения первой земной эмиграции, — то эта разница в свою очередь касается только вас и их. Для нас она означает несущественные нюансы. Достаточно было того, что встретило нас со стороны пришельцев с Земли… Я должен так их называть, так как именно так мы их приветствовали… то есть, мои деды. Вы уже более или менее знаете, что из этого получилось…
— Ваши впечатления, — начал Фрос, но Мота прервал его нетерпеливым жестом руки.
— Оставь! — бросил он. — О философии поболтаем как-нибудь в другой раз. Продолжай, — кивнул он в сторону Дари.
— Уже кончаю. Не знаю, что скажут на это те, с кем я сюда прилетел, — он бросил беглый взгляд в сторону своих молчаливых товарищей, — но я о наших внутренних делах с вами разговаривать не буду. Это мой ответ на твой первый вопрос, — обратился он к Моте. — Зато, что касается земного экипажа этой станции и его судьбы могу тебя заверить, что ни один из нас и никто вообще из нашего Города не несет ответственности за то, что произошло, чтобы это ни было. Когда мы пришли сюда, люк был открыт, а в кабине ни живого духа. Не знаем ничего наверное, в лучшем случае — развивали некоторые домыслы… и ими можем с вами поделиться. Но перед этим вы должны нас убедить, что вы действительно прилетели с Земли. Покажите нам ваш корабль. Это все!
Мота медленно выпрямился. Слова… слова… слова… — промелькнуло у меня в голове. Кто это сказал? Герой какой-то классической трагедии. Не помню.
Я с удивлением констатировал, что слова пришельца с Третьей не произвели на нас слишком сильного впечатления.
— Согласен, — сказал Мота деловым тоном. — Мы постараемся вас убедить. Пусть это будет первое действие. Так как еще и вы должны убедить нас, что не имели ничего общего с тем, что постигло здешнюю команду.
— Понимаю, — серьезно ответил Дари.
Я машинально кивнул головой. Такой подход к делу казался мне приемлемым. Пока.
4.
Я вызвал автоматы. Платформа лифта, мягко набирая скорость, поплыла вниз. Микрофон принес звук высокого прерывистого сигнала. Компрессоры шлюза пошли в ход.
Мота дотронулся до плеча человека с Третьей, сидевшего рядом с ним, — в кислородных скафандрах, взятых для них со склада станции их стало невозможно различать — после чего повернул голову в сторону второго вездехода, стоявшего несколькими метрами дальше.
— Один из вас может поехать со мной наверх, — буркнул он. — Но только один!
— Не нужно! — раздался ответ. В наушниках голос чужака звучал глубже. Сильный, низкий голос человека, которого чем попало из равновесия не выведешь.
— Я того же мнения, — сказал я вполголоса. — Возвращаемся, — бросил я уже громко.
— Ваш корабль, — с колебанием в голосе сказал чужак, — приспособлен для передвижения по суше?
Теперь я его узнал. Голос принадлежал тому несчастному связисту, который напугал Фроса пеленгационным кодом, вместо того, чтобы уведомить Третью о нашем приближении. Как его представил Мота? Да, Клеем.
— Не вижу ни малейшего повода, — резко начал я, — по которому мы должны бы вам…
— Нет, — Мота даже не подождал, пока я кончу. — Нет, — повторил он, — но он может плавать.
— На скольких метрах? — заинтересовался другой голос.
Я услышал смех Моты.
— Видишь, Мур, — сказал он с притворным сожалением. — Я делаю, что могу, а они… — Он вздохнул, — Нет, ребята, — снова заговорил он нормальным тоном, — пока хватит! Ваша очередь!
Некоторое время в наушниках царило молчание. Микрофон приносил шелест пересыпаемых песчинок. Когда мы покидали океан, атмосфера была неподвижной, словно сгустившейся. Может, на этой планете ветры дуют только в глубине континентов?
— Вернемся, — отозвался новый голос. На этот раз я не имел хлопот с его идентификацией. — Он прав, — говорил Дари. — Чем меньше будем мы знать друг друга, тем лучше. Не стройте дорог там, где должна быть тишина!
— Ага. Время изречений, — иронически заметил я. — Но с этой тишиной у тебя не вышло. Было время, когда кто-то говорил с нами из этой системы. И вполне разумно. А мы ничего, только подставляли уши. Так, как сейчас…
— К делу, ребята, — прозвучал сонный голос Моты.
— Вот именно, — подхватил я. — Если надо возвращаться, то давайте. Тут мы ничего не выстроим.
— Поворачиваю, — решил наконец Фрос.
Его вездеход двинулся, описал узкую дугу и помчался в сторону побережья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
