– Я не понимаю, над чем вы смеетесь, – фыркнула красавица недовольно. – Уничтожающий взгляд, которым она его одарила, пришелся ему по душе. – У меня прекрасная квалификация. Я только что закончила факультет журналистики в Колумбийском университете с превосходными оценками. У меня личная рекомендация от самого Фреда Френдли. Я уверена – мистер Магнус мною заинтересуется.
– Честно говоря, сомневаюсь, – ответил он. – Сотни людей, таких же квалифицированных, как вы, и так же жаждущих деятельности, готовы работать кем угодно, лишь бы зацепиться здесь.
– Но я же лучше многих, – заверила она его. – Я образована. Я трудолюбива. Я фотогенична. Наконец, я решительна. «Магнус» – первое место, куда я пришла устраиваться. И если меня не возьмут здесь, так с распростертыми объятиями примут в любом другом месте. Поверьте мне, Магнус очень быстро поймет, что я для него подарок судьбы.
Самое удивительное – она оказалась права. Ее не приняли на работу в тот же день только потому, что не было свободной вакансии. Но, как истинный дальновидный бизнесмен, Магнус взял ее на заметку. Уже через год после их первой встречи он узнал, что из репортеров ее перевели в помощники продюсера Новостей Си-Би-Эс. Через несколько лет после этого он с удовлетворением отметил, что ее репортажи для выпусков новостей стали более профессиональными.
В тот год, когда умерла Милли, Миранда стала ведущей программы новостей на Си-Би-Эс. И он каждый день с нетерпением ждал одиннадцати часов вечера, чтобы посмотреть телепередачу со своей любимой молодой ведущей. Он никому не рассказывал об этом своем увлечении и смотрел программу в одиночку, запершись за дубовой дверью своего кабинета. И однажды, когда один из исполнительных продюсеров предложил Магнусу создать у них на канале новый часовой выпуск новостей, то первое имя кандидата на должность диктора этой передачи, которое пришло в голову Магнусу, было имя Миранды.
Он так и не признался ей ни тогда, ни позже, почему пригласил на работу именно ее. Он просто послал начальника отдела новостей, чтобы тот переговорил с ней. Хотя ему самому очень хотелось побеседовать с ней о том, какой ему видится будущая передача, этого делать он не стал и вообще долгое время держался от Миранды на расстоянии: он боялся, что она догадается о его тайных чувствах, и понимал, что она очень неглупа и слишком горда, чтобы согласиться на работу, куда ее приглашают не из-за деловых качеств, а по каким-либо другим причинам. И за это он дорого поплатился. Через два месяца после премьеры «Неприятных новостей» она познакомилась на какой-то презентации с Джесоном Дарином, а спустя еще шесть месяцев вышла за него замуж.
Он вспоминал тот постигший его удар в самое сердце и то, что за ним последовало, пробираясь сквозь гостей, которыми была запружена его обычно пустынная двухуровневая квартира. Горел ослепительно яркий свет, поскольку орудовали сразу две съемочные группы: они брали интервью у друзей Миранды, словом, отснимали материал для будущей передачи, которую готовил отдел новостей «Магнуса». Публика в квартире собралась самая разная: кроме «сливок общества» и, разумеется, представителей прессы, здесь присутствовали также режиссеры с Бродвея, несколько знаменитых писателей, оперная звезда, наиболее известные киноактеры, группа либеральных политиков, некие прославленные модельеры и даже рок-певец. Но были и такие, которых сестры-сплетницы Лиз и Сьюзи Смит видели впервые. К одной из девушек, чье лицо никогда не появлялось ни на экране, ни на страницах модных журналов, Магнус вдруг обратился очень любезно и по имени:
– Касси… – Он подошел к ней. Она стояла у огромного, во всю стену окна и печально смотрела на заходящее солнце. – Почему вы одна? А где Джесон?
Она обернулась, и, увидев ее красные глаза и щеки, он понял, что она плакала. Неожиданно ему в голову пришла мысль, что за все эти годы он ни разу не видел, как плачет Миранда.
– Джесон остался дома, – слабо улыбнулась Касси. – Он… он не мог прийти. Джесон просил извинить его, но он… должен побыть с Хивер. – Касси не стала передавать Магнусу того, что Джесон сказал ей на самом деле: «Я скорее удавлюсь, чем пойду на этот вечер». – Ему очень тяжело все это, – добавила она.
– Вам, насколько я понимаю, тоже нелегко, – усмехнулся Магнус. – Представляю, что сказал Джесон, когда увидел в церкви журналистов. Наверное, он обвинил во всем меня. Я сейчас для него враг номер один.
– Вы? Да нет же, для него сейчас все враги. Весь мир, – ответила Касси. – Он словно раненое животное. Рычит на всех, кто к нему приближается. Даже на тех, кто хочет ему помочь. – Касси вспомнила, как ей было нестерпимо больно сидеть рядом с ним в машине – всего в нескольких сантиметрах – и чувствовать себя такой ему далекой. Касси прекрасно знала, как ужасно терять любимых людей. Она до сих пор не могла прийти в себя после смерти родителей. Она очень скорбела по Миранде. Но она никогда не видела, чтобы кто-нибудь встречал смерть с такой яростью, как Джесон.
– Я думаю, вам не стоит особенно переживать, – прервал ее размышления Магнус. – У него просто очень плохой характер. Он слишком строго всех судит.
– Да, мне от него достается, – обиженно произнесла Касси, и ее голос вдруг так неожиданно напомнил Магнусу голос Миранды, что он даже смутился. Касси была такой же высокой, как и ее сестра, и так же хорошо сложена. Но если тело Миранды казалось всегда готовым к прыжку, то Касси явно была гораздо сдержаннее. Красота Миранды ослепляла – словно зеркало, отражающее солнечный свет. Внешность же Касси производила впечатление более заурядное. Ее лицо нельзя было назвать красивым. Но полные губки, тонкие брови, ямочки на щеках, едва заметные веснушки на переносице делали ее очень миловидной. Заметив, что Магнус разглядывает ее, Касси покраснела.
– Простите, – извинился Магнус, поняв, что стал причиной ее смущения, – просто вы очень напоминаете мне Миранду. Я ничего не могу с собой поделать.
– Мне всегда так странно слышать, что мы с ней похожи… или были похожи. – После секундного колебания Касси добавила: – Она всегда была идеалом для меня. Примером того, как нужно жить. И что нужно делать. Потерять ее – все равно, что потерять жизненные ориентиры…
– Я понимаю, как вам тяжело, Касси, но давайте поговорим о ваших планах. Миранда рассказывала мне, что вы очень увлечены вашей работой в газете… Скажите, вы не хотели бы переехать в Нью-Йорк?
– Работой своей я не особенно увлечена. А переехать… не знаю. – Ее первая мысль была о Джесоне. Не о том Джесоне, каким он был сейчас, а о том красивом ироничном мужчине, которым она бредила все время, пока не узнала о смерти Миранды. Ее сладкие грезы прервало известие об ужасной гибели сестры, но вовсе не означало, что он перестал ее интересовать. Даже напротив: теперь, когда она так болезненно переживала его холодность с ней, она особенно остро ощутила, что нуждается в нем. Но к этому чувству примешивались и другие, разобраться в которых Касси никак не могла…
