Потом отбросил ее руки и отошел, дыша как загнанный. Она осталась, смаргивая слезы и дрожа.
Как больно было ему….
Как больно было ей…
* * *
Если бы при этой сцене мог присутствовать сторонний наблюдатель, он бы сперва, таща за уши, заставил их помириться и поцеловаться, а потом пинками погнал обоих в постель, где и хотели, и должны были бы оказаться эти двое. Если бы умели справиться со своей дурацкой гордостью.
Но, увы, рядом никого не было.
* * *
Она как-то резко взяла себя в руки.
— Мне никогда не нужны были ничьи деньги, тем более, твои, — тон стал спокойным и официальным, — И я докажу это. Мы разведемся. Я, в конце концов, адвокат, и мой профиль семейное право. Составить документы таким образом, чтобы навсегда избавить меня от твоих проклятых денег, можно безукоризненно! Деньги… Да пусть их у тебя никогда не станет меньше!
Ее слова падали на него, как проклятия на голову грешника.
Внезапно ему стало страшно.
Но тут невероятная, противоестественная комбинация в доли секунды вспыхнула в мозгу, и его деловой нюх почуял лазейку. Он понял, что это ШАНС. Только надо все тонко разыграть, у него нет права на ошибку.
— На спор, говоришь, подошла… Угу, — сделал глубокомысленное лицо, — На спор… Вот только ты проиграла тот спор, как мне помнится, куколка…
Михаил уже знал, что она бесится, когда он ее так называет, а ему и надо, чтобы она взбесилась. Поэтому он напустил цинизма в голос и продолжил:
— Это ведь не ты сняла меня, а я снял тебя, детка, — он противно захихикал, с удовольствием отмечая, как искры бешенства разгораются в ее глазах, — Дааа… Где тебе, снять меня…
Он даже позволил себе смерить ее насмешливым взглядом, видя, что она закипает.
— Так что, куколка моя, предлагаю тебе вот что… Хотя нет…
Сделав вид, что раздумывает и, оглядывая ее циничным насмешливым взглядом, Миша выдал, наконец, свою спасительную идею:
— На спор, — он выдержал паузу, — Сможешь затащить меня в постель, получишь и развод, и мои бабки. Не сможешь… — развел руками, — Все останется, как было, с той лишь разницей, что ты у меня будешь по струнке ходить.
Его мерзкий смех выводил ее из себя, смех гиены.
— На спор, говоришь?!
Он уже увидел в ее глазах это долгожданное чудо — кураж! Мишкина душа возликовала. Да! Клюнула! Теперь не испортить…
— Вот когда я смогу над тобой от души поиздеваться… Но ты никогда не посмеешь, куда тебе, соплюхе…
— Квест?! — глаза его жены горели бешеной решимостью.
— Что? — не понял Михаил.
— Принимаю спор.
Он протянул руку и Аня с жаром ее пожала.
— Но учти, куколка, есть несколько условий!
— Говори, что за условия.
— Ты не будешь меня касаться, это раз, ты не будешь лазить ко мне в постель, пока я сплю, и вообще, пока я не позову, это два, и наконец, никаких подлых приемов, вроде стриптизов и афродизиаков!
Аня тряхнула головой и призадумалась.
— Небось, так и собиралась, напасть на мое бедное беззащитное тельце, пока я сплю?
— Иди к черту! — вообще-то подобная мысль у нее мелькала…
— Что, передумала?
— Не дождешься! У меня тоже есть условие.
— Ну, говори.
— Никаких баб у тебя! Иначе я близко к тебе не подойду.
Михаил весь подобрался, как-то просветлел лицом и торжественно произнес:
— Клянусь. Больше никогда.
И она почему-то поверила. А он понял это по ее глазам. А сам вернулся к насмешливому тону и сказал, глянув на часы:
— Ну что? Время пошло, — демонстративно зевнул, — Пойду-ка я спать. И дверь спальни на всякий случай запру, а то, ходят тут разные нимфоманки озабоченные…
— Шут! — скривилась Аня, и удалилась, задрав нос в свою спальню, как легендарный Ахиллес в свою палатку.
* * *
Когда она скрылась за дверью, Миша вскинул руки вверх и потряс кулаками, его распирало такое чувство, будто он забил победный гол в решающем матче на чемпионате мира по футболу. Хотелось подпрыгнуть и еще, и еще, но он сдержанно и степенно ушел к себе и с глупейшей счастливой улыбкой завалился спиной на постель.
Все просто. Пока она будет его соблазнять, сама влюбится по уши. Уж он-то постарается, он ей легко не дастся! Все будет отлично!
Правда, в глубине души таился маленький страх, что он может и проиграть. Документы на развод придется подготовить. И он докажет ей, что…
— Не ври хотя бы сам себе! Давно уже понял, что она тебе важнее твоих проклятых бабок!
Он перевернулся на живот и уткнулся носом в подушку. Ему предстоит безумно приятная и безумно трудная задача. Потому у него от одних мыслей о ней крышу сносит, а что будет, когда она за него всерьез примется?
Все будет хорошо, все должно быть хорошо, должно…
* * *
Аня стояла под душем, так ей лучше думалось. В своих силах она не сомневалась, она затащит его в постель и очень скоро. При этой мысли внутри все сладко сжималось. Но вот развод… Хочет ли она в действительности развестись?
Завтра же начнет готовить документы. И займется этим типом. Предвкушение прокатилась по телу, вызвав нежую волну сладкой дрожи.
Глава 10
Рано утром приехал Петрович, привез чемодан с Аниными вещами. Аня забрала его в свою комнату. Отлично, на войне как на войне, побьем противника тем оружием, которое он же нам и дал.
Миша пил свой утренний кофе, когда эта мелкая поганка, его жена, вплыла в кухню в убийственном утреннем неглиже. Мужчина тут же воззрился на нее, открыв рот и не замечая, что кружка немного наклонилась, а кофе капает на… короче, на штаны горячий кофе капает. Он смог отклеить от нее свои глаза, только когда почуял, что малость ошпарился. И тут же зашипел от боли и заметался на месте в поисках полотенца.
Мерзкая девчонка с понимающей улыбкой протянула ему полотенце и выдала:
— Я могла бы сама высушить, но… Мне, к сожалению, нельзя касаться… — и вздохнула.
При мысли, как она могла бы его касаться бедный ошпаренный чуть не задохнулся от нахлынувших образов. Э, нет! Так не пойдет! Он так в два счета проиграет! Надо брать себя в руки.
— У тебя пятно, вон там, здоровое! — и показал пальцем.
— Где? — кинулась искать.
— Ха! Развел! А ты и купилась, детка!
Она тут же надулась и засопела как еж. Фуххх, он заслужил маленькую передышку!
— Ну, я пошел. Будь умницей, детка. И придумай уже что-нибудь посолиднее, чем разгуливать в нижнем белье. Со мной этот номер не пройдет, — потянулся похлопать ее по щечке, она фыркнула и отстранилась, сверкая на него глазами.
— Ай, ай, ай, какие злые глазки… Разве так соблазняют мужчину? Книжки почитай, кино посмотри, в интернете поройся, в общем, подготовься к моему приходу. А я вечером приду, домашнее задание проверю…
С последними словами он выскочил из кухни, потому что в него уже летело то самое полотенце.
* * *
— Мама. Это я сам все вот это своими руками купил?! Она же меня в гроб загонит! — он ехал на работу, а на лицо все время наползала глупая улыбка.
Да, ему теперь предстоит райский ад, или адский рай, называйте как угодно. И он был счастлив.
* * *
Аня злилась и пыхтела, и бегала по кухне, как лев по клетке.
— Урод! Гад! Домашнее задание он проверит!
А на душе приятно было… Она-то видела, как у него челюсть отвисла, и ей это понравилось. И хорошо, что он не сдается, так гораздо интереснее. Ее уже захлестнул азарт. Но Аня решила устроить этому своему мужу мелкую месть. А вот не будет она его вечером соблазнять! Это же она решает, когда нанести удар, вот пусть удар и будет неожиданным! А пока, займемся-ка мы документами на развод.
* * *
Служащие отметили беспричинную веселость босса, его мечтательную улыбку, и сделали вывод, что наконец-то у их Величества семейные дела пошли на лад.
* * *
Аня просидела над документами большую часть дна, только когда день начал склоняться к вечеру вспомнила, что хотела приготовить нормальный мущщинский ужин. Быстренько свернула всю работу и побежала в кухню.
— Тааак… Борщ, пюре с котлетками, салат и шарлотка на сладкое, — она с удовлетворением оглядела сверкающую чистотой кухню и пошла переодеваться к его приходу.
Он был так любезен, этот ее муж, что позвонил заранее, не забыв напомнить про домашнее задание. Р-р-р-р….
Михаил чуть не бегом бежал домой, поймал себя на мысли, что отродясь такого не было, но тут же все мысли дружно испарились, потому что только он собирался вытащить ключи, как дверь открылась. Его ждали. В дверях стояла Аня и, улыбаясь, сделала приглашающий жест. И он вошел. Эта улыбка подействовала на мужчину так, что он бы и в клетку со львами и аллигаторами вошел и не почувствовал никакого страха. Она прошла в кухню:
— Переодевайся, мой руки и иди за стол.
