их пресечения академию на орбитальной станции разместили. Хрен с нее сбежишь без корабля. Так что хочешь, не хочешь, а на пилота учиться придется. Вполне себе эффективный дидактический прием. Тут преподы, вообще, затейниками оказались, но об этом — чуть позже.
Станция оказалась довольно большой. Не гигантской, как в некоторых романах читал, а где-то с панельную двенадцатиэтажку постройки советских времен. Только в форме цилиндра, вокруг которого (посредине) еще «бублик» — тор имелся. С тремя утолщениями-шариками на равном расстоянии друг от друга. По двум средним этажам, которые здесь называют «уровнями», от цилиндра к тору шесть спиц-переходов идут. В каждый «шарик» и посреди между ними.
Знаете, как я форму станции узнал? Думаете, в иллюминатор при подлете разглядел? А вот и нет. Не было никаких иллюминаторов. Это я по схемам экстренной эвакуации при пожаре вычислил. Меня, когда первую схему увидел, чуть слеза умиления не прошибла. Как будто домой на Землю вернулся. Пожарники — во всех мирах одинаковые! На каждом этаже по четыре копии таких планов навесили. Я не поленился, по всем этажам проверил.
Лифты (девять штук) в центре «цилиндра» расположены. Посредине небольшого холла, если его так назвать можно. Или — просто коридора метров шести шириной, идущего вокруг лифтов. То есть полезная площадь каждого уровня — круг, из которого в середине вырезали квадрат.
Уровней, как я уже говорил, всего двенадцать, но для Академии, в настоящее время, оставили только половину из них. Верхний и нижний, как я понял, технические, а на четыре центральных какой-то ремонт затеяли. Вроде пытаются станцию для боевого дежурства приспособить. Собственно, она и создавалась когда-то, как узел планетарной обороны, но за древностью и ветхостью была выведена «в глубокий запас» и приспособлена под учебные цели. А теперь ее собираются слегка реанимировать, добавить вооружения и «усилить» ею оборону планеты. Что-то меня перспектива не обрадовала. Хотя, чего ждать? Война же идет. Понять бы еще с кем и как…
«Бублик» вокруг основной части станции — причалы и ангары для небольших космических кораблей. В принципе, «припарковаться» к какому-нибудь шлюзу и большой может, но в ангар точно не влезет. Ну а «шарики» на «бублике», оказывается, форты. Их сейчас в первую очередь укрепляют и вооружают. На тех же четырех центральных уровнях должны и гарнизон разместить. Для нас только проход к причалам оставят.
Из шести академических уровней два отведены под жилье. Один для комсостава (они же преподаватели), второй — для курсантов. Про препов ничего не скажу, в гости не приглашали, а курсантов в казарме поселили. Четыре здоровых помещения на пятьдесят коек каждая. Из-за того, что уровень — круг, форма у казарм своеобразная. Одна стена — дуга, от нее две параллельных стены, которые посредине «ломаются» и дальше идут по радиусам, пока не упрутся в стену лифтового холла. «Удобства» — в «ломтиках пирога», между боковыми стенами соседних казарм (у внешней стены). На картинке было бы проще показать, а так пока эти ломаные линии стен опишешь, сам язык сломаешь.
Между койками не тумбочки, а узкие пеналы шкафов, к которым по крохотному столику прислонено. Дверцы у шкафа — рольставни, так что столик их открывать не мешает. Интересно, это специально так придумывали, или здесь рольставни — основная форма дверей?
У койки есть одна нормальная спинка, подушку подпирать, и одна условная — сбоку справа. Сантиметров десять всего, ничего не закрывает, а обозначает границу «личного пространства». Получается, койка и шкаф со столиком слева от нее — моя территория, за спинкой — уже территория соседа. Столь крохотного «личного пространства» у меня никогда в жизни не было. Хорошо, если три квадрата наберется! Причем просматриваемых со всех сторон. Это как? В целях экономии или у них дидактические подходы к воспитанию молодых пилотов такие?
Старую одежду не отбирали, новую выдали. Довольно организованно даже. Видимо, наши антропометрические данные на станцию передали заранее, так что каждого вновь прибывшего уже ждал полный комплект, помеченный номером, который курсанту еще при посадке в челнок сообщили. Мой, кстати, был тридцать шестой. Особо счастливый, если древнеримским приметам верить. У них число шесть счастливым считалось почему-то. А шесть-ю-шесть — «полное счастье». Ладно, посмотрим. Так что по прибытии объявили построение в порядке номеров, а, далее, подходи по одному. Даже расписываться не надо.
Да, о перелете я ничего не сказал, так как он ничем не запомнился. Прямо из «зала суда» меня отвели в припаркованный на крыше местный «автолет» размером с микроавтобус. Эфа ожидаемо оказался уже внутри и радостно меня приветствовал. Тоже в армию «записался», как мне и говорил. Кроме нас, больше из КПЗ никого в «автолете» не было, только два охранника и два дроида в салон к нам забрались. Ну и водитель впереди за полупрозрачной стенкой.
Окон в «автолете» предусмотрено не было, так что почти ничего не видел, меня еще и в самый дальний от водителя угол посадили. Летели больше часа. Направление я засек а вот расстояние? Видел только кусочек неба впереди, по такому ориентиру скорость не определишь. Да и не особо важно, возвращаться в КПЗ у меня в планах не стоит. Просто любопытно, с какой скоростью здесь транспорт летает. А так, ощущения, как будто в обычном автомобиле едешь по ровной дороге, резких подъемов и спусков не было, резких поворотов — тоже. Никаких особых впечатлений не словил.
Куда-то приехали, на какую-то крышу. Там — десять метров до будки лифта, из лифта через пустой переход в «кишку», как у нас в аэропортах выход к самолету, только раза в три длиннее. Ну и на входе пара мужиков в «скафандрах» и пара дроидов.
Мужики с моей охраной парой фраз обменялись. Потом ко мне.
— Курсант Рей, твой номер тридцать шесть беж. Проходи в каюту, занимай кресло тридцать шесть.
И все. Кстати, при чем тут «беж», я на станции узнал. Стены в нашей казарме бежевые. Еще есть зеленые, голубые и серые. Так что цвет — не самый плохой. Хотя, как я потом узнал, здесь понятие «голубой» не используется. В армии таких сразу в расход пускают. Хоть что-то хорошее в их порядках имеется.
«Каюта» оказалась залом (снова без окон) на пятьдесят шесть кресел. Заполнявшихся в порядке прибытия. Пятьдесят курсантов, шестеро в «скафандрах» — сопровождение (охрана?). Эфа за мной следом шел, ему тридцать седьмой номер дали. Остальных тринадцать в течение пятнадцати минут подвезли. Двери закрыли и снова их открыли часа через три. Ощущений по дороге — ноль, как будто
