Лазурной Дивы, – вставил Бломтвист с ухмылкой на лице.
-Просто задумался, – с легкой улыбкой сказал Вилимен. - Я что-то пропустил?
Он осмотрелся. Иза Луна только что закончила первую часть своего выступления, и «Корспешиал» разразился овациями, которых еще не слышали его стены. «Богиня Корусанта» с кроткой улыбкой благодарности поклонилась публике и отступила на платформу. К сцене уже торопились поклонники: многие хотели произвести на нее впечатление особенным подарком. Несколько из них она приняла и позвала своих музыкантов взять остальные. Она бросила быстрый взгляд на ложу, парившую ближе остальных, а всего через несколько секунд исчезла в тени так же, как и появилась. Овации продолжались еще долгое время, в то время как все обитатели ложи уже вернулись к столу. Бломтвист, как всегда, широко улыбался, консул Гу налег на напитки, Нулмек, весь раскрасневшийся от пережитых впечатлений, подзывал официантку, Эун Умен на удивление жарко спорил с Дейзеном об Изе Луне.
-Говорю тебе, Эун, она с Корусанта.
-Слишком непосредственна, чтобы быть местной.
-Да говорю же…
Вилимен встал.
-Боюсь, я вынужден покинуть вас, господа. Сегодня меня ждет еще одна встреча.
-Бросьте, Вилимен, что же может быть важнее такого вечера. Совсем скоро закончится перерыв.
-По всей видимости, консул способен получать удовольствие лишь от политических побед. Что ж, я вас в этом не виню. Это общий недуг тех, кто играет на нашем уровне.
Вилимен улыбнулся.
-Не стоит так думать, консул. Мы с вами все те же обычные существа, с той лишь разницей, что обременяющие нас обязанности намного больше, чем нам самим бы хотелось.
Консул Гу улыбнулся морщинистой улыбкой, предназначенной одному лишь Вилимену. Он один был способен понять. Она говорила громче любых слов: «Мы же оба знаем, что вы и сами не верите в это».
-Неужели? – ответил он вслух.
Браслет Вилимена пикнул, и перед ним появилась холопроекция управляющего.
-Консул Вилимен, ваш спидер прибыл.
-Благодарю.
-«Корспешиал» всегда вам рад.
Изображение Ан`андрака пропало и Вилимен, поклонившись присутствующим в ложе, удалился на летающей платформе.
-Сила его разбери, я ждал выступление Изы Луны почти месяц, а он просто уходит, даже не взглянув на нее в новом наряде, – Нулмек удивленно глазел на то место в пространстве, где еще несколько секунд назад был Вилимен.
-Даже среди джедаев его считаю необычным существом. Вилимен имеет удивительно четкое представление о будущем. Это завоевывает умы.
Эун Умен стоял у перил и смотрел вниз, наблюдая как консул идет к выходу по красному ковру. Его мантия развевалась следом, создавая в глазах публики эффект решительного движения вперед. Он кивал прощания знакомым не останавливаясь. Муун продолжал:
-Господин Гу, держу пари, вы завидуете влиянию Вилимена. Хотели бы вы быть на его месте?
Консул от внешних систем горько усмехнулся.
-Большое влияние порождает большие ожидания. Вилимен никогда не принадлежал себе. Его личная воля раньше была ограничена правилами джедаев, теперь же – обязательствами перед гражданами Республики. А я… я всего лишь балансир на шатких весах в борьбе внутри самого триумвирата консулов. Я удерживаю полярности вместе и стараюсь направить их на службу народу.
-Хорошо сказано, консул. И все же, думаю, вы недооцениваете Вилимена. На мой взгляд, он уже очень давно перешагнул через ограничения принципов и догм. Думаю, он намного свободнее в своей воле, чем вы полагаете.
-Если это так, то моя роль еще более важна.
На дальнем конце стола слышались разгоряченные пикантной темой голоса Дейзена, Бломтвиста и Нулмека.
-Ваша нелепая любовь обречена, мой друг. «Лазурная Богиня Корусанта» и такой как вы - невозможно. Тогда уж проще искать расположения госпожи Ландо.
Нулмек, раздражаясь, крутил в толстых пальцах кусок мяса на кости.
-И что, по-твоему, со мной не так? Говори прямо!
Дейзен прыснул в сторону, не в силах сдержать смешок, что еще больше взбесило Нулмека.
-Оставьте, Херст, – не унимаясь подшучивал Бломтвист, - сохраните ваши чувства к Изе чистыми, неопороченными неминуемым разочарованием, и сполна предайтесь грязным порокам с кем-нибудь другим.
-Но могу же я хоть попытаться! Я могу подарить…
-Что бы вы ни собирались ей подарить, она может получить это в любой момент.
-Но я чувствую к ней особое притяжение…
-Поверьте, мы все его чувствуем, но стараемся не питать иллюзий, – Бломтвист с наигранным сочувствием положил руку на плечо толстяка.
Внезапно свет снова погас, прервав оживленный треп за столом. Когда Дива вновь появилась на сцене и ослепила всех своей свежей красотой, Бломтвист, с несвойственной ему задумчивостью, произнес:
-Нда… возможно единственный, кто мог бы произвести впечатление на такую женщину, только что вышел из «Корспешиал».
Через тридцать стандартных минут, консул легким быстрым шагом поднимался по ступенькам здания оперы. Обычно, находясь в публичных местах, он не мог рассчитывать на то, чтобы не быть узнанным. Но сейчас большинство зрителей уже были внутри, наслаждаясь представлением, и он, накинув на голову капюшон, чтобы не привлекать лишнего внимания, торопился внутрь.
Ложа овальной формы была роскошна и одновременно проста. Металлические, отражающие свет стены и всего два глубоких черных кресла, одно из которых уже было занято. Под покровом темноты, Вилимен прошел внутрь и сел в свободное кресло, погрузившись в него всем телом. Наконец-то, консул видимо расслабился. Перед ним, в центре гигантского шарообразного зала плавали несколько сфер, от которых исходило зеленоватое свечение, и лилась лучшая, на его взгляд, музыка в галактике.
-Ты опоздал, – прозвучал сухой голос.
Вилимен улыбнулся краем рта, и, не глядя на собеседника, ответил:
-Потрясающе... эта музыка… Словно звезды далеких галактик поют нам свою песнь, - он не мог оторвать взгляда от причудливых пузырей, менявших свою форму, объединявшихся и распадавшихся, создававших поток звуков, словно сотканных из хаоса и удерживаемых в общем кратчайшем мгновенном порядке.
Высокий старый человек, сидевший от него по правую руку, задумчиво улыбнулся.
-Возможно, так оно и есть.
Одетый в черную простую робу из лучших материалов, он был воплощением педантичности. Его осанка, положение рук, его коротко постриженные седые волосы и борода, наконец, сами его глаза, как будто следящие не только за каждой сферой в зале, но и за ложами напротив, — все это выдавало в нем существо необычное и значительное.
Он продолжил:
-Я когда-нибудь
