Хотя на первых фотографиях вокруг подземного хода земля была сильно изрыта - верней даже сказать вытоптана. И было такое чувство, что этим ходом пользовались совсем недавно, и явно там прошёл не один человек. Уж с десяток это точно. Что это могло, значить, Николай сказать не мог. Ну, может следующие кадры, что-то прояснят.
Следующие кадры...
Лучше бы он не видел их... От всего увиденного дальше, Николая замутило. И было от чего.
На снимках была зафиксирована, как понял Николай по длинному уставленному всяческими блюдами столу, столовая. Снимок охватывал всю комнату, и что находилась за пища на столе, Николай никак не мог понять.
Хотя... Нет, бред! Этого не может быть!
Нужны были кадры стола, покрупней. И Николай сделал подряд четыре фотографии, со следующих снимков. В темноте пока они проявлялись и фиксировались, толком понять ничего было нельзя. Но вот Николай включил лампу над столом и пригляделся.
Теперь он понял, что за тёмные лужи были во дворе и на полу столовой - это была кровь. И не кровь, каких-то там животных, а ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ кровь. На одном из блюд лежала отрубленная человеческая рука. В центре стола стояла большая супница - заполненная человеческими внутренностями. Недоеденное человеческое сердце лежало в глубокой тарелке, наполовину заполненной кровью. На краю стола, валялся отрезанный большой палец руки и из него по белоснежной скатерти, на пол стекала струйка крови. Под одним из стульев лежал обглоданный добела, человеческий череп. Под ножкой другого стула Николай увидел частично раздавленный человеческий глаз. Стены, пол, и даже местами потолок были забрызганы кровью.
Николаю стало плохо, и он выскочил из квартиры на лестничную площадку и, прикрыв за собой дверь, уселся на порожек и стал глубоко вдыхать свежий воздух, чувствуя, как внутри растекается тяжелое предчувствие и пустота.
Ну, он и влип! Он слышал о людоедстве, но чтобы здесь...в Ростове. Да ещё с таким размахом.
'Да Николай, влип ты в дерьмо по самые уши'.
- Коленька, - раздался голос тёти Маши, как всегда выглядывающей из своего окна, - тебе что плохо? Может скорую вызвать?
- Нет, спасибо, - Николай постарался сделать вид, что у него всё в порядке, правда в горле пересохло, и слова выдавливались с трудом.
- Ну, смотри. Какой-то ты бледный, - даже это умудрилась углядеть соседка на таком расстоянии, - А вот мой Димочка в больнице, в коме. - Грустно добавила женщина, качая головой из стороны в сторону. - Избили его какие-то бандюганы. Ты не слыхал, кто бы это мог сделать?
- Н-н-нет, - еле выдавил из себя Николай, - я-я пойду. У меня дела.
И Николай поднялся, опираясь спиной о дверь. Ноги тряслись, но надо было заканчивать этот разговор, а то чего доброго, тётя Маша почует что-то недоброе. У неё на это нюх.
Николай нехотя вернулся в комнату и уселся на диване перед висящими на верёвке сохнущими фотографиями. Первый ужас от увиденного постепенно прошёл, и он решил напечатать ещё несколько снимков.
Любопытство один из давних человеческих пороков. Сколь человека не пугай, сколь ему не запрещай, он только ещё больше будет совать свой любопытный нос, в те места, на которые наложено табу. Ведь без этого - человек, перестанет быть человеком. В этом он весь.
Дальнейшие снимки были не лучше первых. Всё та же кругом разбрызганная кровь. Раскиданные то тут, то там предметы мебельной обстановки. Было такое чувство, что в доме бесновалась толпа нечисти... И, кстати, на одном из снимков это вскоре подтвердилось. Кровавый отпечаток огромной звериной лапы, возле одной из луж крови, размером почти с голову Николая. На одной из стен было видно четыре огромных параллельных, глубоких борозды - явно от звериных когтей.
'Интересно, каких же размеров был этот монстр, оставивший такие не слабые следы?'
Из столовой в другие комнаты вело ещё пару дверей. Одна из комнат, была заперта на висячий замок, вторая оказалась кухней, и явно ещё и разделочной. Покрытый плиткой пол, был весь залит кровью. В центре большой кухни, стоял металлический стол, такие бывали чаще всего в моргах. Как понял Николай по лежащим на нём окровавленным инструментам и... и лежащей на нём отрубленной человеческой голове, он предназначался для разделки трупов. Голова, лежащая на столе и заснятая Николаем с нескольких ракурсов, принадлежала какой-то старой женщине, с распущенными седыми волосами, слипшимися и висящими как сосульки от впитавшейся в них крови.
'Это до чего же у меня извращённый вкус, - усмехнулся мрачно Николай, потирая ноющие виски и тяжело выдыхая из легких воздух, который кажется, после всего увиденного тоже имел запах крови, - что бы снимать такое, да ещё и с таким смаком. За такие снимки пресса не маленькие деньги отвалить может...'
Даже сейчас на снимке было видно по пухлым щекам, что это старушка была при жизни весьма упитанной женщиной. Её открытые, мёртвые, и всё ещё испуганные глаза смотрели, прямо в объектив фотоаппарата, и как бы просили о помощи...
'Тьфу ты!', - Николай откинул снимок в сторону, не выдержав этого тяжелого взгляда.
До чего же он был там...в этом проклятущем доме зомбирован, что бы выдерживать такое. Да ещё всё это, как он понял, умудрялся приводить в порядок. Это же надо было ему так вляпаться. Теперь понятно, что это за сладковатый запах исходил последние дни от его рук - эта мысль заставила дурноту в очередной раз за прошедший час подступить к его горлу. Запах человеческой крови. Надо было что-то делать.
Идти в милицию, с этими снимками? Да они его первого же и посадят, как соучастника, а уже потом будут выяснять, что да как. А оно ему надо? Сидеть в обезьяннике. Нужно для начала самому выяснить, что же там творится.
Дверной звонок прервал поток его мыслей. В дверях стоял лет двадцати пяти-тридцати, мужчина в милицейской форме.
'Помяни черта, он и явится...' - пронеслось в голове у Николая.
- Добрый вечер, - представился он, приложив руку к фуражке, - ваш участковый - капитан Федосеев. Если не ошибаюсь, Николай Сасин? - После утвердительного кивка, удивлённого Николая, он продолжил, - У меня имеется несколько вопросов, по одному очень неотложному делу. Вы не впустите меня в дом поговорить с вами? В какой-то мере это дело касается одной вашей знакомой - Марфы Игнатьевны.
'Вот и приехали', - Николай не подал вида, что испугался одного имени этой женщины, - 'Интересно, что капитан о ней знает? Ну а может ему всё сейчас рассказать и показать фотографии. Вроде капитан по виду понятливый. Не должен сразу потащить в отделение'.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
