– Да щаз, разбежался, – фыркнул Сергей. – Я это так просто не оставлю. Это моя девчонка, понятно тебе? И раз уж начала говорить про разрывы, говори внятнее. Я сам все организую. Подгоню нужные лекарства, врачей, че там еще надо… И не учи меня жизни. Вы все тут ученые. Вишь, запрещает она мне… да мы все в одном котле варимся! Ты сама хороша, вон сколько дел наворотила!
– Спасибо, и без тебя как-нибудь обойдемся. Я завтра же выпишу Галю, и идите вы с богом оба. Я слишком долго шла у нее на поводу. “Сережа так любит эту девочку, тебе что, жалко ее к нам отпустить?”. Мне не жалко, мне жалко девочку. Сколько она с тобой натерпелась! Это уму непостижимо! Найди себе кого-нибудь другого, оставь ты уже Настю в покое!
– А ее парню ты разрешаешь здесь появляется? Я видел их вместе, как они целовались. Это обычный школьник. Разве больница разрешает посещения детям?
– Да, как ни странно. С четырнадцати лет им можно посещать своих родителей. Но это Настин друг, и я разрешила ей с ним видеться. Для ее самочувствия так будет лучше. Ее мама часто навещала, пока не заболела. Настя сказала, что мама не берет трубку, что наводит на определенные мысли. Я надеюсь, ничего страшного ты с этой женщиной не сделал. На твоем бы месте я бы все исправила и оставила девочку в покое. Не твоя она, понимаешь? И ты слишком старый для нее. Будь добр, не появляйся больше здесь, не делай нам проблемы!
– Я тоже Настин друг. Значит, я тоже имею право на посещения.
– Нет, не имеешь! С этого дня тебе запрещено здесь появляться! Уходи, Сергей. Не доводи до греха.
– Окей. Но я обязательно сюда еще вернусь.
15
Сергей вернулся домой очень поздно. Весь остаток дня он провел в баре, выпивая виски и думая, как вернуть то, что принадлежит только ему. Людмила была непреклонна и запретила племяннику посещать девочку. Сергей пытался найти выход из этой ситуации. Не такая уж она и безвыходная, считал он, наблюдая, как посторонние мужчины цепляют опьяневших дам и уводя их в неизвестном направлении. Да, такие они, все женщины, развязные. Но есть и недоступные, как Настя. Пусть у них все и случилось, но она по-прежнему его к себе не подпускает.
Сергей чувствовал себя охотником. В нем проснулся азарт. Чем недоступнее женщина, тем сильнее напор: он готов устлать ей дорогу розами, чтобы она не повредила свои стройные ножки, пока идет по ней, сама не понимая, куда. Влюбленный мужчина способен на многое.
Сергей закурил и выпустил дым. Он обязательно найдет выход. И начнет прямо сейчас.
Расплатившись за выпивку, Сергей покинул бар и вышел на улицу. Вечером становилось прохладнее. Солнце скрывалось за горизонтом, на город опускались сумерки и наступала самая настоящая, непроглядная, тьма. Центр Кемерова в этот момент начинал сиять сотнями тысяч маленьких огоньков. Вывески магазинов загорались ярче, уличные фонари освещали дороги, разгоняя темноту. Редкие порывы ветра нежно гладили ветви деревьев, склонившиеся к земле. Красота, да и только.
Сергей сел за руль и завел мотор. Его дом находился в паре кварталов отсюда. Машина сдвинулась с места. Из головы не выходил силуэт этой изумительно красивой девочки – и он облизывался, представляя, как трогает ее груди, как ласкает карамельного цвета соски, как нежно касается языком ее узкой пещерки, как запускает туда своего дружка и начинает двигаться. Сначала медленно, а потом дико, как оголодавший зверь. Ему хотелось Настю все больше и больше. Ради ее фигуры и соблазнительных глаз Сергей был готов на все.
Сергей приехал домой уже за полночь. Он колесил по городу, пытаясь собрать свои мысли воедино, и уже приблизительно знал, что делать. На заднем сидении Сергей обнаружил карточку, историю болезни. Он так ее и не отдал своей тетке. Хотя Людмила наверняка заметила пропажу, и, скорее всего, скоро с ним свяжется.
Сергей прижал карточку к груди. Это его счастливый билетик в будущее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На обложке всегда писали имя, фамилию и отчество больного, его контакты и контакты родных, а также адрес и предварительный диагноз. Шизофрения параноидная, детский тип. Сергей не был силен в диагнозах, как и во врачебном почерке: он не смог прочитать и половины. Ему не нужна история болезни. Сергей впился взглядом в номер телефона самой пациентки. Настин мобильный. Значит, так образом, он сможет поддерживать с ней связать. Одна проблема решена.
16
– Ну и что теперь делать будем?
Я внимательно посмотрела на Людмилу Афанасьевну.
– Все так плохо, да?
Она сняла очки и протерла глаза.
– Нет. Всегда есть выход. Только тебе придется забыть о выписке… на время. Я свяжусь с твоей матерью и все объясню.
– Нет, не надо!.. – я аж подскочила. – Не говорите ей ничего! Она меня убьет!
Людмила Афанасьевна задумалась.
– Ты предлагаешь ее обмануть?
– Лучше вообще ничего не говорить. Меня за это по головке не погладят.
– Насть, – врач тяжело вздохнула, – она все равно обо всем узнает. Нет смысла скрывать. Рано или поздно твой участковый врач направит тебя к гинекологу, а гинеколог скажет ей. И твой парень… он тоже об этом узнает. Надо рассказать все как есть. Ты же уже не маленькая девочка, сама все отлично понимаешь. Сейчас двадцать первый век. Люди с твоим диагнозом ведут еще более худший образ жизни, и никто ничего не скрывает. С одной стороны, твою маму можно понять, она переживает за тебя, а с другой… ты же не совсем потерянный человек. Ты красиво выглядишь, умно рассуждаешь, почему бы тебе не найти достойного мужчину для жизни? Я сейчас не про Сергея, – поспешила объясниться Людмила Афанасьевна, – а вообще. Тебе всего лишь девятнадцать, и ты хочешь провести всю свою жизнь под указкой своей мамы? Ты не хочешь построить свою счастливую жизнь?
– Я и не думала об этом. Я просто живу. И что теперь, мне предстоит новый курс лечения? Я не про… это, а вообще, – я смутилась.
– Предстоит, и такой, и такой. Ты очень сильно нервничаешь в последнее время, и это наводит меня на мысль, что выпускать тебя рано, нужно еще чуть-чуть подлечиться. Я скоро ухожу. На моем месте будет другая врач. Она будет решать, что делать с тобой дальше. Пока я здесь, я пропишу все необходимое. А пока… иди, отдыхай. Если что, я тебя позову.
Я кивнула и покинула ординаторскую.
– И че тебе сказали? Все плохо? – меня встретила обеспокоенная Нина.
– Нет, все нормально. Правда, о выписке придется забыть.
Я была очень огорчена этим фактом, но поделать ничего не могла.
– Отлично. Отдохнешь еще месяцок. Чего тебе терять-то? Работать ты не работаешь, не учишься, сидишь дома. Лежи себе да отдыхай. Правда… вся эта ситуация… с твоим женихом…
– Не надо мне об этом напоминать! Я и так вздрагиваю, когда вспоминаю этот кошмар.
– Ладно, ладно. Молчу.
На улице светило солнышко.
Больные готовились к обеду.
Внезапно мой телефон, что лежал под подушкой, зазвонил.
Я с удивлением достала мобильник и увидела, что звонит незнакомый номер. Я уж между делом подумала, что это мама.
– Алло…
– Привет. Узнала?
Я испуганно икнула.
– Сергей?..
– Да, малышка, это я. Ты только не бросай трубку, хорошо?
– Что ты хочешь?
– Поговорить с тобой. Услышать твой чудесный голос. Узнать, как твои дела, все ли у тебя в порядке.
– Как ты узнал мой номер?
– Это останется нашим маленьким секретиком. Идет?
– Нет, не идет. Я не понимаю, что ты от меня хочешь.
– Куколка, я же тебе уже сказал: хочу узнать, как твои дела. Поговорить с тобой… о том, о сем. Почему бы не поболтать просто так, по душам?
– Сергей, я тебе тоже все сказала…
– Не начинай, солнышко. Давай в этот раз не будем выяснять отношения, а просто пообщаемся. Как твои дела? Я очень переживаю за тебя. Мне бы хотелось прийти к тебе, но…
