– Ты хоть понимаешь, что натворила? – вся брезгливость ко мне и обстановке вокруг полностью вернулась к Аластару. Он разглядывал собственные руки, трусы, тело, и я видела его желание отмыться от моих прикосновений с мылом. – Ты понимаешь?!
Я зло усмехнулась. Мерзко ему значит. А как нашептывать глупости на ушко, тут ему было не мерзко.
– Разумеется понимаю. Заработала триста тысяч, – в моем голосе звучал вызов. – Я вообще на этом диванчике много денег заработала. Поэтому даже хорошо, что после всего между нами случившегося, вы на себя трусики натянули, а то испачкаться поди боитесь.
– Дура. Сука конченая! – прорычал брюнет, растеряв всю напыщенность и манеры аристократа. Кажется произошедшее наконец окончательно накрыло его. Он остервенело пытался надеть измятую одежду и явно спешил покинуть мой не гостеприимный дом. – На кону спора стояла моя честь! А теперь мне придется признаться, что я нарушил свое слово, ради ночи с продажной девкой…
Я вскинула бровь в удивлении. Неужели он надеялся этим произвести на меня хоть какое-то впечатление, разжалобить или воззвать к моей совести? Можно подумать это я к нему пришла с деньгами и упрашивала с ним переспать ради проверки его моральных устоев.
Зря он попытался еще и меня виноватой сделать, этим только окончательно вселил желание унизить его до конца.
– Вам еще придется заплатить друзьям по счету, – напомнила я. – Насколько помню, на кону стояли огромные деньги.
– Три миллиона!
Я невольно присвистнула, но тут же яркая улыбка озарила мое лицо.
Даже привычная осторожность и правило, не лезть на рожон, не помешали громко расхохотаться:
– Выходит вы такая же продажная сучка, как и я, господин Аластар. Только вы свою честь и достоинство оценили несколько дороже. Что ж, признаюсь, мне абсолютно не жаль, что ваш кошелек обеднеет на данную сумму. Как раз наоборот, желаю вам немного думать прежде чем ввязываетесь в подобные авантюры. А еще испытать все прелести жизни отвратительного для самого себя человека. Вы ведь уже ненавидите себя, не так ли?
В ответ он просверлил меня испепеляющим взглядом, одновременно заканчивая застегивать пуговицы пиджака. Жилет так и оставался распахнутым, а я в очередной раз насладилась собственной вредностью, что сумела оторвать от него все застежки.
– Стерва! – Аластар подхватил с пола плащ и кинулся на выход из гостинной.
– А как же маска? Вас же могут узнать, а это станет ужасным клеймом на репутации такого достойного человека, как вы!– издевательски крикнула я вслед, но вместо ответа услышала лишь как из гардероба забрали второй плащ, а затем грохнули входной дверью.
Тенденция, что уже вторую ночь подряд из моего дома клиент сбегает, сверкая начищенными ботинками, мне не нравилась. Сегодня необходимо срочно ее исправлять, надеюсь, в городе подобных Аластару клиентов более не найдется.
Я убрала со стола чайный сервиз, а так и недочитанную книгу отнесла в спальню. Продолжать ее изучение я планировала днем, после того как немного высплюсь и схожу в банк обналичить вексель.
Несколько минут под душем дали мне возможность немного расслабиться после затянувшихся на два дня боевых действий с Аластаром. А едва голова коснулась подушки, сон немедля одолел уставшее сознание.
***
Проснулась от назойливого трезвона в дверь. Кто-то уже как десять минут стоял на пороге и упорно мучил входной колокольчик.
– Кого там черти принесли? – я, позевывая, встала с постели, накинула халат и побрела открывать. – Надеюсь это не сноб решил за маской вернуться…
Пока спускалась по лестнице, пыталась окончательно проснуться, но организм еще не успел восстановиться и требовал продолжать отсыпной.
– Кто там? – подходя к двери, поинтересовалась я и уже приготовилась провернуть ключ в скважине.
– Доктор Стоун, мисс Фелз. Откройте, пожалуйста.
Холодный озноб мгновенно прошил мое тело, а рука невольно отдернулась от связки ключей, передумав открывать.
– Никого нет дома, – ляпнула я и тут же зажала себе рот рукой.
Вот дура! Невыспавшаяся дура!
– Очень смешно, мисс Фелз, – отозвались за дверью. – Но я принес успокоительные капли, поэтому вам в любом случае придется открыть.
Черт возьми! Дурацкий докторишка!
Я попыталась взять себя в руки и восстановить сбившееся от волнения дыхание. Удалось.
Я распахнула дверь и вымучила приветливую улыбку:
– Доброго утра, доктор Стоун!
– Вечера, – поправила он. - Доброго вечера, мисс Фелз! Уже четыре часа пополудни, – в его руках кроме вчерашней трости действительно обнаружилась литровая бутыль с биркой на боку. – Вы так и не пришли за лекарством, поэтому я решил взять на себя смелость и занести его самому.[b]
Я глядела на те самые “успокоительные капельки”, судя по объемам которых, угомонить ими можно даже слона, не то, что хрупкую меня.
– Проходите, – вежливо пригласила я и посторонилась, пропуская незваного гостя в дом. – Чаю?
– Благодарю, но нет. – доктор прошел в гостиную и уверенно уселся на диван.
Вот уж кто не стеснялся испачкаться о мои интерьеры. Стоун чувствовал себя вполне естественно в гостях, и не знай он мой маленький секретик, я бы даже не насторожилась его приходу, а действительно восприняла как добрый жест воли и желание отдать пациентке лекарство.
Я поплотнее закуталась в халат и села напротив, в свое кресло. Как же так я проспала практически весь день и не успела не только в банк, но и деньги Каролине отдать. А ведь хотела забежать к коллеге. Да и подготовиться к следующему клиенту еще нужно.
– За лекарство спасибо, – я бросила взгляд на пузырек. – Но не стоило утруждаться, я бы в любом случае зашла к вам завтра.
Доктор Стоун очаровательно улыбнулся и откинулся на спинку мебели. Он не выглядел мне угрозой, но только я все равно искала подвох в его поведении.
– Почему вы так на меня смотрите? – не выдержала я, а рука сама потянулась за сигаретой и зажигалкой. Заправлять курево в мундштук не стала, хотелось поскорее втянуть тяжелый дым и почувствовать то лживое облегчение, которое он нес.
– Вы очень много курите, – наконец произнес мужчина. В голосе слышались явные нотки неодобрения. – Вы ведь молодая девушка, зачем гробить здоровье? Вам еще рожать как-никак.
– Мое здоровье убивает эта работа. Курение же помогает немного скрасить столь медленное самоубийство, – парировала я. – Что же касается детей, я не собираюсь рожать.
– Почему? – на лице Стоуна мелькнул интерес.
– Не делайте вид, что не знаете маленького закона куртизанской жизни. Дети рожденные в публичном доме собственность публичного дома.
