ж была между – вера!
«Вера», что мир их – не будет разрушен.
И у каждой ж – останется «свой»!
Но мелкая дрянь все решила порушить,
наблюдая за смертью же той…
Веры… Не «копии». Что задыхалась…
Без шансов, чтоб выбраться, да.
Пассивна – физически! Истощена – и морально…
Перегородку ж в удар ей – снесла.
По факту – «концлагерь» разрушен на месте.
И строить ж на нем – запрещалось…
Запрещалось играть на том месте и «детям»…
Без него ж «взрослым» – места досталось!
Но скорее ж – как память. И даже пример -
«как» не стоит, «что» может случиться…
Стандартами, правилами взять так пренебречь -
никому, никуда же скрыться!
Заимев биполярку, расщепление личности…
Многократное ж плюс ко всему!
Расфокус по зрению – не был же «излишностью».
Ведь в карем и рыжем – по «дну»…
Зверь
Я вижу, что они погибнут.
Как и она ж – тогда. По карме…
И ошарашен! Но не двинут.
«Давно же не звонил я маме…».
Чтоб – по душам, не «как дела?».
После ж «привета». «До свидания».
Как в детстве чтобы, как тогда…
Вспомнил ж – как кровью истекаю!
Стекла торчат. И арматура…
Автобус ж, поезд – набекрень…
Я ж – выжил и… Дурак! Не дура.
Но воспитали ж – «дикость», Зверь…
Как данность
А языком – нужно дышать.
Писать ж и говорить – лишь малость.
Его надо – понять, сознать…
Принять и… принимать! Как данность.
Ты ж можешь знать языки мира…
Иль знать от силы – два, ну три.
Но ты ж рожден в «своем», скотина!
В своем, пожалуйста ж, умри.
«Менять – себе не изменяя»:
пожалуй ж, лучшая из черт!
Пусть говорит – страна, «другая»…
Но понимает – город, «цвет».
Рабочая сила
«Я – наемная рабочая сила».
«От слова: «наем»?». Нет, «наеб»…
Я – наебная рабочая сила!
Пусть для каждого ж будет – свое.
Подход – свой. И методика, правила…
Свой же – свод, взгляд… Рабочий процесс.
Сколько б нервов ж мы так ни оставили,
при любом же раскладе – пиздец!
Управляющий
«Я – управляющий культуры».
А ею можно управлять?
Зовите ж – как угодно… «Дурой»!
Но та ведь может наподдать…
Тому, кто власть же заимеет.
Почувствует величие… Но!
«Мазки» ж и слог – где будут «бредом».
Все ж – до поры. Как: «занемог».
А в помощи и обращении -
тот отворот же поворот…
Не посчитайте ж только – мщением…
«Градус» ж – там был! Хоть и не тот.
Почему?
Почему «дети творчества» должны так страдать?
«Родителей ж творческих» – к слову!
Не могут ж быть – вне? Вне системы. И, да…
Вне политик, институтов крамольных…
«Вне». Это ж дети – то будущее наше!
А какое оно – со «скамьи»?
С «пеленок» ж вводимые в эти все «храмы»,
куда Панночку еще не внесли…
Не отпили. И топчется ж нечисть – под Вием.
В ожидании ж прихода его…
Данность ж, понимание сие – не остыло…
У всех! А не каждый – свое.
Не аванс или вклад – в что-то лучшее. Не бывшее!
Будущее. Не в наследство ж – сей мир…
От родителей. У детей же, что и сами родившие…
Воздвигнувших силой – взаймы.
Карма
Злой герой, даже пусть же исправился,
понесет наказания – все.
«Нести» ж должен, даже – если раскаялся!
Это – логика, если по мне…
Это ж – карма. И удар той – разящий.
Бумерангом ж вернется – за все.
Дым же темный – будет, отныне, искрящим…
И гореть, подгорать же – в «своем»!
Вернуть
Не помогла ж она мне… «Попросить!
«Попросить» же ее ты могла?
Рот ж для этого – кто-то спустил.
Под нос… И чуть ниже. К ушам…
К ушам ж – «улыбон» растягаем…».
Губы сможем ли так разомкнуть?
Ты в какую игру здесь играешь?!
«Мозг сменив – не отдать, а вернуть».
Не
заиметь
«Last man of the moon»: красиво звучало.
«Last man of the woman»: чай, гордо.
Вереница же эта, более-менее, скончалась…
«Надолго?». Скорей – на немного.
«Приоритет – в расстоянии? Разница – в этом?
До луны ж – очень долго лететь…».
А до женщины – близко! С попутным же ветром…
Приоритет-принцип – не заиметь.
Верю
«Шикарно-талантливые» – с кем не встречаюсь.
И не встречусь, надеюсь, в дальнейшем.
Оставлю ж – такими. Останутся, знаю…
Мне ж хватает врагов – среди «злейших»!
Не хочется ж еще и о них – «все» менять.
«Как Высоцкий: «в хороших людей»?».
Верю ему. И в обратно ж длань…
Я в «плохих» верю! Вплоть ж – до измен.
Костер
Разведу под луной я красивый костер…
Большой – потому и «красивый»!
Посижу я под ней, у него и с собой…
В молчаливом же треске… «Он – милый».
Сжирает бумагу и… сушит слезу,
которую в него отпускаю…
То ли смотреть на него не могу.
То ли терпеть… Уж не знаю!
Жар обдает, согревает кусочки,
разделенной в ладошках души…
Все, что до этого, были ж «цветочки»!
«Ягодки» – теперь вот пошли…
С рыданием, ревом… Истерикой полной.
Срываются искры к верхам…
Или – к нему. Я сама уж готова -
взлететь… Иль сгореть! Дочерна.
Не вхож
Делай теперь же ты – что «хошь».
Теперь – не запрещаю!
Ведь в дом ты мой, «увы», не вхож.
И, ах, я понимаю…
Ведь в месте, там, где всем молчать -
ты выбрал говорить…
Не буду по тебе скучать…
И дверь можешь закрыть!
Каша
«Скрепа, топорное решение…
И каша ж, что из топора!
Все ж «лучшее», что с нами всеми,
обведем мелом – и пошла…
Хоть вкривь, хоть вкось. А как иначе?
Учили ж этому – всегда…
Сподручными. А там – дай паче».
Молись ж, чтоб сам же не попал!
Не заказывали
