— Ты же уже ездил? — недоуменно поднял брови Хартог.
— Да, но подходящей девицы не нашлось.
— А не лишком ли ты привередлив в выборе подстилки на одну ночь? — немного грубее, чем хотелось бы, вопросил альфа.
Просто, по сути так и было. А если женщины беременели, то их жизнь продлевалась на несколько месяцев.
— Я поддержал ваши изменения в законе, и убивать жертву не стану.
— Ладно, езжай! — одобрил старый волк, но при этом посчитал нужным напомнить: — Через три дня Великая охота, а потом совет, когда мне могут бросить вызов. Не опоздай.
— Разумеется. Я быстро управлюсь.
Пока Рант летел в самолете, невольно вспоминал мягкий овал лица, светло-каштановые локоны, которые вызывали желание зарыться в них руками, горячий, жаждущий действий взгляд, губы, застывшие в полуулыбке, которая не коснулась глаз. Ярость и страсть, готовая сжечь до тла их обоих и воскресить вновь обновленными и удовлетворенными.
Разве мог он забыть аромат той таинственной и невероятно жестоко с ним поступившей незнакомки, хмельной запах ванили и мёда? Теплый… Волнующий… От него кровь бурным потоком неслась по венам, напитывая желанием все его естество. Когда же она ответила на ласки, он понял, что окончательно погиб. Печаль, смирение и робкая надежда, таящиеся в синих глазах, искорка интереса и брошенный из-под ресниц взгляд вызвали внутри него настоящее безумие. Зверь словно сорвался с цепи, требуя в ту же минуту пометить меня, сделать своей.
Но самка сбежала. Боль оттого, что он не может быть с ней и не может жить без неё, разрывала его на части.
"Проклятие какое-то, не иначе!"
А что он еще должен был думать?
Попытаться найти уникальную волчицу? А где? Мир настолько велик, а девчонка отлично умела заметать следы.
Его волк был в ярости от бездействия человеческой половины и с легкостью отметал все доводы рассудка. Рант опасался, что зверь станет неуправляемым, что он бесконтрольно обратится и, следуя инстинктам, начнет зверствовать, рыскать в поисках желаемого. Не приведи Луна, еще причинит вред сыну альфы… Звериная природа брала верх, но сила и воля беты пока еще укрощали зверя, сдерживали, как могли.
Как мантру, он несчетное количество раз повторял себе, что незнакомая волчица не может быть его парой. Пытался убедить себя в этом, но уже понимал, однако не верил или, если быть точнее — не хотел принимать. Холодный, отстраненный, он вопреки всему стремился находиться рядом с Линдором, касаться его.
— Абсурд! Свои засмеют! — и смешно и непонятно что с этим делать.
За последние часы, проведенные на острове до отлета, его взгляд то и дело выхватывал мальчишку из толпы, следовал за ним. Стоило какому-либо самцу приблизиться к парню, как его зверь впадал в такое неистовство, что силу его гнева ощущали многие.
"Это просто инстинкт защитника" — твердил Рант.
Ему было больно, когда Линдор стал все больше и больше избегать его. Если он пытался с ним заговорить, юный оборотень уходил от ответа и быстро сбегал в свой коттедж. Рант готов был завыть от безысходности.
Решено. После Великой охоты он на некоторое время покинет остров, предварительно узнав, состоится ли смена правления в клане. Возможно, придется отстаивать свое положение беты, там видно будет. Но после он уедет, улетит в тот же курортный городок, где встретил её, эту волчицу, которая свела его волка с ума и лишила покоя. Он весь город. всю страну перевернет с ног на голову, но найдет следы своей страстной и убийственно прекрасной самки.
***
Стоило мне узнать, что Рант покинул остров, хоть ненадолго, но все же я вдохнула с облегчением. Догадалась, что между нами что-то произошло тогда, в ту злополучную ночь в отеле. Это была не просто желание, перешедшее в безудержную страсть, это было нечто новое и неизведанное оборотнями — истинное слияние не только тел, но и душ. Я теперь чувствовала все перепады его настроения, ловила злобные, ненавидящие взгляды со странной смесью вожделения. Он, наверное запутался в своих чувствах, ведь даже не догадывается, что я не мальчишка, а та самая горячая штучка, неутомимая любовница, покорившая его внутреннего волка.
Отец сменил мне тренера на Тора. С ним мне было легче, он относился ко мне, как к очередному задания и к моей радости, жаркими взглядами не одаривал. Наоборот. я даже была в какой-то степени благодарна ему и папе за то, можно было довериться с сложных, спорных моментах быть собой.
— Линдор, а почему вы с альфой решили скрывать твою истинную половую принадлежность?
— Когда я родилась, законы были на порядок более жестоки. Отношение к женщинам потребительское. Да и сейчас не лучше. Папа посчитал, что никому не будет дела, что я волчица и меня пустят по кругу, едва дождавшись течки.
— Мда… Не радужная перспектива, — согласился темноволосый гигант.
Тор был выше меня почти на две головы. Я всегда думала, что ему место в роли нашего нового главы, но мужчина не жаждал власти, был спокоен и уравновешен, никому не бросал вызов и сам их не получал. Все просто приняли его статус, единогласно наградив привилегиями заместителя альфы.
— Однако, это все предположения, мы ничего не знаем наверняка… — я вздохнула.
— Хартог сказал мне, что ты впервые будешь участвовать в Великой охоте.
— Да… Иначе нельзя. Пойдут слухи. На меня и так косятся, я ведь и ростом не вышла и строение тела — скрывай не скрывай, а в глаза бросается. Я не такая, как все волки.
— Тоже, правда…
— Даже не знаю, как это будет выглядеть…
— Вот и я о том же…
— В любом случае, я буду охотиться не в общей куче, а выберу себе отдельное тихое местечко. Например, небольшой лес у озера? Что скажешь.
— Я с тобой.
— И отца возьмем…
— Для подстраховки не помешают лишние волки. А что скажешь о девушке?
— Какой еще девушке? — не сразу сообразила, что собеседник имеет в виду.
Мы шли по кромке леса, наслаждаясь звуками природы и получая от этого добрую порцию внутреннего удовлетворения. Скоро я свою волчицу выпущу на свободу
