Изложив дополнительные соображения в пользу своей идеи, Сэм выразил уверенность, что создание подобного исследовательского центра усилит позиции компании на самом критическом направлении – ускорит открытие принципиально новых препаратов, в которых она столь отчаянно нуждается. Но почему в Англии?
Словно предвидя подобный вопрос, Сэм постарался дать исчерпывающее объяснение. Он писал, что Британия является ведущей страной в мире в области фундаментальных научных исследований.
«Известно, – писал далее Сэм, – что все эти открытия были взяты на вооружение и поставлены на поток американскими компаниями, – именно они-то в основном и сорвали плоды коммерческого успеха. Это произошло благодаря исключительной американской способности внедрять и продавать, способности, которой так часто не хватает британцам».
Значительную часть своего доклада Сэм посвятил финансовой стороне вопроса. Закончил его он следующими словами:
«Возможно, кому-нибудь покажется, что осуществление крупного, дорогостоящего проекта в критический период существования нашей компании – идея безрассудная и опрометчивая. Действительно, новый научно-исследовательский институт ляжет тяжелым финансовым бременем на бюджет. Но я убежден, что еще более безрассудно и опрометчиво продолжать бездействовать и не предпринять смелых и решительных демаршей, нацеленных в будущее».
Оппозиция планам Сэма Хауторна проявилась с удивительной силой и быстротой. Не успел его доклад, как кто-то выразился, «выскочить из ксерокса» и лишь только начал поступать к директорам компании и ряду высокопоставленных служащих, как телефон Сэма буквально раскалился от звонков. Возражения сыпались одно за другим. «Спору нет, британцам в научной славе не откажешь, – доказывал ему один директор, – но сегодня американцы намного превзошли их по своим достижениям. Так что, Сэм, ваша позиция попросту смехотворна». Других возмущала – как сгоряча выразился еще один член совета директоров – «абсурдная и ретроградная идея разместить исследовательский центр в истощенной, отсталой стране, охваченной всеобщим упадком».
– Можно подумать, что я выступил с предложением об отмене Декларации независимости и возвращении нашей страны в статус колонии, – заметил как-то Сэм в разговоре с Лилиан за обедом несколько дней спустя.
Вскоре после вступления на должность руководителя компании Сэму пришлось убедиться, что его положение отнюдь не дает ему карт-бланш в смысле принятия независимых самостоятельных решений, равно как не высвобождает из болота корпоративной политики.
Главным знатоком практической политики компании оказался директор научно-исследовательского отдела доктор Винсент Лорд. Он сразу же занял негативную позицию по отношению к плану Сэма. Согласившись с предложением о необходимости дополнительного финансирования на исследовательские цели, доктор Лорд отозвался об идее создания соответствующего центра в Англии как о «наивном заблуждении». По его словам, представление Сэма Хауторна о состоянии науки в Великобритании являло собой пример «детского мышления на основе пропагандистского мифа».
В подобных крайне резких, даже оскорбительных выражениях была составлена служебная записка, направленная Сэму. Прочитав ее, Сэм буквально закипел от гнева. Он оставил свой кабинет и отправился разыскивать Винсента Лорда в научно-исследовательском отделе, на его территории.
Он застал Лорда в ярко освещенном кабинете, вдоль обшитых панелями стен которого тянулись книжные полки. Дверь кабинета была открыта, и Сэм Хауторн вошел внутрь, привычно кивнув по пути секретарше.
Доктор Лорд сидел за рабочим столом и, как обычно нахмурившись, изучал какой-то документ. Застигнутый врасплох, он резко поднял глаза: темные зрачки напряженно уставились на Сэма сквозь очки без оправы, на аскетическом лице появилось раздражение, вызванное столь бесцеремонным, с его точки зрения, вторжением.
В руке Сэм держал служебную записку Лорда.
– Я пришел поговорить об этом, – без долгих предисловий сказал он, положив ее перед Лордом.
Директор по науке сделал было вид, что хочет подняться, но Сэм жестом остановил его.
– Давайте без формальностей, Винс, – сказал Сем. – Поговорим напрямик, что называется, начистоту.
Лорд взглянул на служебную записку, лежащую у него на столе. При этом он низко нагнулся, близоруко всматриваясь в текст.
– А что вам, собственно, в ней не нравится?
– И содержание, и тон.
– И это все?
Протянув руку, Сэм повернул документ лицом к себе.
– Отпечатано довольно хорошо.
– Видимо, Сэм, – заметил Лорд с сардонической улыбкой, – став главным погонщиком стада, вы хотели бы видеть себя в окружении сплошных баранов.
Сэм Хауторн вздохнул. Он знал Лорда уже пятнадцать лет, успел за это время познакомиться с трудным характером директора по науке и научился с этим мириться.
– Вы же знаете, что это не так, – спокойно ответил Сэм. – Просто я хочу корректного, сдержанного обсуждения. А уж если возражать, то более аргументирование, чем это сделали вы.
– Уж коли вы заговорили об аргументах, – ответил Лорд, открывая ящик своего стола и вытаскивая папку, – тут я решительно не согласен с выводом вашего доклада.
– С каким конкретно?
– С тем, где говорится о состоянии наших исследовательских разработок.
Заглянув в папку, Лорд процитировал отрывок из предложения Сэма о создании исследовательского института в Англии: «В отличие от наших конкурентов, которые сумели добиться крупных успехов в создании новых препаратов, наши достижения весьма скромны. И в ближайшей перспективе нас не ждут никакие удивительные открытия».
– По-вашему, я не прав?
– Не правы. В обозримом будущем мы получим несколько многообещающих препаратов. Группа молодых ученых, которых я недавно привел в компанию, уже работает над…
– Об этом мне известно из ваших докладных, – прервал его Сэм. – Более того, высоко ценю таланты тех, кого вы сумели взять на службу в компанию.
«А ведь это действительно так, – подумал про себя Сэм. – Одна из наиболее сильных черт Лорда – способность привлекать на работу одаренных ученых младшего поколения. Причиной тому служила по-прежнему высокая репутация самого Лорда как ученого, хотя ему пока и не удалось добиться крупного научного открытия, которого все от него так давно ждали».
– Я свои докладные о научных достижениях, – сказал Лорд, – всегда тщательно обдумываю, чтобы не вызвать у вас и всей прочей торговой братии преждевременного энтузиазма, когда мы еще находимся на стадии эксперимента.
– Это мне известно, – ответил Сэм, – и подобную практику я одобряю.
Он знал, что во всех фармацевтических компаниях шла постоянная грызня между службами производства и реализации, с одной стороны, и научно-исследовательскими отделами – с другой.
– Вот что я вам скажу, и этого вы не найдете в моих докладных, – сообщил Винсент Лорд Сэму. – Мы располагаем отличными данными в результате разработки двух компонентов. Один из этих препаратов – диуретик, другой – противовоспалительное средство для лечения ревматического артрита.
– Прекрасная новость.
– Мы также обратились в ФДА с патентной заявкой на дерогил.
– Новое средство против гипертонии?
Сэм знал, что дерогил хотя и не сулил революции в этой области фармакологии, тем не менее мог принести хорошие рыночные прибыли.
– Ну и как продвигается наша заявка? – спросил Сэм.
– Так себе. Сами в этом убедитесь, – кислым тоном ответил Лорд. – Все из-за этих раздувшихся от важности вашингтонских недоумков… – Он запнулся, потом добавил:
– На следующей неделе я снова туда отправляюсь.
– И все-таки, по-моему, я не ошибся в своем выводе, – сказал Сэм. – Но коли он так сильно задевает ваши чувства, я готов внести некоторые коррективы на следующем заседании совета директоров.
Винсент Лорд ответил кивком, словно уступка Сэма была делом само собой разумеющимся, и продолжал развивать свою мысль:
– Кроме того, я провожу исследования в области подавления свободных радикалов. Ваше мнение мне известно: вы убеждены, что из этой затеи ничего не получится – результатов-то все нет и нет.
– Я этого никогда не говорил, – запротестовал Сэм. – Никогда! Иной раз, Винс, вы предпочитаете закрывать на это глаза, но среди нас есть и такие, кто верит в вас. И мы знаем, что крупные открытия – дело небыстрое и нелегкое.
Сэм имел лишь самое отдаленное представление о том, что такое подавление свободных радикалов. Он знал, что конечная цель заключалась в снижении общего токсического воздействия лекарственных препаратов. Известно ему было и то, что Винсент Лорд бился над этой проблемой уже лет десять. В случае успеха коммерческие достижения могли быть весьма значительными. Вот, собственно, и все, что он знал.
