…Пендальф висел на дыбе и старался не замечать гнусной хари предателя Сарумяна.
Тот бродил из угла в угол просторного подвала конспиративной дачи, с любовью приспособленного под камеру пыток, и все пытался придумать что-нибудь похлеще для бывшего приятеля. Его белоснежный халат был здорово забрызган кровью, капли остались даже на бороде. Он бродил между стеллажами, выбирая то одно, то другое замысловатое орудие, но каждый раз откладывал их в сторону. Надолго остановившись у одной из полок, он взял в руки обрез дробовика. Со значением посмотрел на Пендальфа, потом снова на дробовик, с сомнением покачал головой, снова перевел немигающие глаза на пленника, взвесил обрез в руке и с сожалением вернул его на место, подхватив вместо ствола внушительных размеров бейсбольную биту.
Глядя на эти приготовления, Пендальф только кривился:
– Сколько тебе дали, Сарумян? Налоги со взятки, поди, не заплатил, волчара позорный?
Сарумяна, как показалось, эти слова взяли за живое:
– Обидеть хочешь? Да? А ведь мы хотели тебя партнёром в долю взять…
Отринув последние сомнения, Сарумян положил обратно бейсбольную биту, опустился на левое колено и кряхтя вытащил откуда-то из дальнего угла бензопилу. Проверил бачок, дернул за ручку, потом еще раз и еще. Пила никак не желала заводиться – Сарумян остервенело дергал стартер, а Пендальфа уже было не остановить:
– У Саурона нет партнеров. Только шестерки. Ох, не один из вас будет землю жрать, все подохнете без прощения!!!
У Сарумяна зарделась левая щека, лоб покрылся испариной, а бензопила все не желала заводиться.
– Да уж, Дружба-Дружбой, а Хускварна-то получше будет,– паясничал Пендальф.
– Ну ты хам… – Сарумян отшвырнул бесполезную пилу и снял с полки сувенирную катану.
В этот момент Пендальф потерял сознание, седая голова безвольно повисла, слюна тонкой струйкой сбежала по безжизненному подбородку.
Сарумян издал какой-то неподобающе несерьезный вопль радости и принялся кривляться с мечом в руках на фоне обмякшего Пендальфа, фотографируясь на допотопный «Полароид»…
GПендальф продолжал недвижно сидеть на краю постели и отсутствующим взглядом смотрел сквозь Фёдора. Сигара, прилипшая к нижней губе, давно уже догорела, потихоньку начали заниматься усы и борода.
Когда в комнате запахло паленой нутрией, Фёдор смекнул, что происходит что-то недоброе, и прицельным ударом в челюсть выбил окурок изо рта Пендальфа:
– Пендальф, окстись!
По-конски вздрогнув всем телом, старикан принялся сбивать пламя с бороды. Спасти удалось немногое.
Оглядевшись по сторонам, Пендальф виновато посмотрел на карапуза и признался:
– Сморило, блин…
За дверью послышался какой-то шум, и в комнату влетел Сеня. Гигантским прыжком, которому позавидовала бы добрая половина английской сборной по регби, он преодолел последние несколько метров и рухнул на Фёдора, заключая его в объятия:
– Фёдор! Фёдор Михалыч!
Фёдор еле выкарабкался из-под навалившейся на него туши, но тем не менее нашел в себе силы порадоваться встрече:
– Сеня, брат!
Приятель продолжал с восхищенным видом сотрясать его за плечи:
– Фёдор, ну ты дал!
– Сеня лично ставил тебе уколы! – усмехнулся Пендальф, указывая на раскрасневшегося от смущения карапуза.
Тот обернулся к старику и спросил:
– У меня это здорово получалось, правда, Пендальф? – Сеня изобразил, как именно он ловко вгонял иголку… Но Пендальф решил развить тему дальше:
– А потом несколько укрепляющих клизм.– Се-нины руки смущенно застыли в воздухе, а старикан продолжил: – И дело пошло но лад, правда, дружище? – Пендальф хохотнул, окончательно вгоняя новоиспеченного медбрата в краску.
Еле слышными шагами в комнату вошел агент Смит. На первый взгляд, это был самый обыкновенный эльф с волосатыми ушами – типичнее не бывает. Но при этом он гордо носил пейсы, украшенные на концах колокольчиками, издававшими при каждом шаге мелодичный перезвон.
Пендальф привстал, всем видом выказывая уважение к хозяину дома, и представил его Фёдору:
– Кстати, познакомься с моим старинным приятелем – агентом Смитом.
– Добро пожаловать в реальный мир, Фёдор Сумкин! – шевельнув собачьими ушами, поприветствовал гостя несуразный эльф.
– Классно у вас бейцы звенят, мистер Смит,– попробовал завести беседу Фёдор, но тут же осекся, испуганно уставившись на Пендальфа, зашедшегося истерическим смехом в углу комнаты. Агент Смит густо покраснел, фыркнул что-то в меру раздраженное и вышел вон из комнаты
– Уел, уел ты его, Фёдор. Пять баллов!!! Давно я так не смеялся. Пейсы, мой юный несмышленый друг, пейсы это называется!!!
GПостепенно здоровье Фёдора пошло на поправку, он периодически выбирался из постели на прогулку. Первое время ему хватало сил только на то, чтобы самому дойти до отхожих мест, но вот сегодня он решил осмотреть дом, о заодно и сад, раскинувшийся за окнами.
Спустившись по широким каменным ступеням, он принялся бесцельно бродить среди деревьев, постепенно все дальше и дальше удаляясь от дома, пока не набрел на бассейн. У самого бортика стоял одинокий шезлонг. Фёдор направился к нему с явным желанием прилечь у водички, но, подойдя поближе, остановился как вкопанный!
В стильных солнцезащитных очках и плавках до колен по последней молодежной моде, опустив ноги в воду, в шезлонге сидел… сам Бульба Сумкин собственной персоной!
Фёдор кинулся к родственнику и принялся душить того в объятиях:
– Бульба!
– Фёдор, мой мальчик! – Откровенно говоря, в глазах Бульбы радости было куда меньше, чем у его племянника.
Удовлетворившись лобзаниями, Фёдор с интересом приподнял толстую тетрадь, лежащую рядом с шезлонгом Бульбы. водя пальцем по строчкам, он прочел надпись на обложке:
– «Краткий курс истории карапузов. Под редакцией Бульбы Сумкина». Ну, типа, круто. Много написал?
– Да не то чтобы. Но мне, собственно, торопиться некуда – я поначалу было уже домой засобирался. Но мне тут пенсию нехилую положили – монетизация льгот и все такое. Плюс каждый день питательный бобовый суп. А если хорошо себя веду, дают симпатичного эльфа на ночь.
Фёдор уставился куда-то вдаль – на макушки дальних деревьев. Он практически не слышал стариковской болтовни Бульбы. Он вежливо кивал головой, не вникая в смысл, и, когда родственник прекратил свой треп, уныло вздохнул и выложил как на духу:
– В меня вот чего-то на ностальгию пробило. Березку, что ли, обнять хочется. Или окушка поймать на удочку. У нас в речке вот такенный окунь берет но опарыша! Только место прикормить надо. Любишь это дело, Бульба?
Бульба вытаращил на племянника блеклые глаза и только и смог выдавить из себя:
– Да ты, я вижу, рыбаком вырос… Полным рыбаком… – он отложил тетрадь в сторону, поднялся с шезлонга, подтянул плавки и предложил:
– Пошли-ка, племяш, поплаваем лучше! Не хочешь? Ну, как знаешь…
GКогда Фёдор вернулся в дом, Сеня уже почти закончил упаковывать свои чемоданы. Вначале туда проследовала стопка порножурналов, затем несколько серебряных ложек и вилок. Опасливо оглядываясь по сторонам, он сдернул со стены старинные часы с маятником и, сунув их в чемодан, аккуратно прикрыл покражу своими драными портками – подальше от посторонних глаз.
Похлопав по еле закрывшейся пузатой крышке, он задумчиво почесал затылок:
– Так, что я еще забыл?
Его размышления на эту тему прервал Фёдор, какой-то развязной походочкой вошедший в комнату:
– Тю… Никак собрался куда, Сеня?
Стараясь не смотреть в глаза приятелю, Сеня отошел к чемодану и с притворным вниманием принялся проверять замки.
– Домой пора. Предки уже волнуются.
– А я думал, ты на эльфов хочешь потаращиться,– удивился Фёдор.
– Ага, конечно… на них потаращишься… Сначала ты на них потаращишься, потом они тебя потаращат… – Он поискал нужные слова и продолжил: – Короче, я, типа, чё подумал – мы же не нанимались в такую даль переться? Прикинь, пацаны уже скучают. И ты уже в порядке. Может, к дому двинем, а? – Взгляд Сени не просил, он умолял.
Фёдор как-то заметно посерьезнел, внимательно посмотрел на друга и внезапно согласился с его доводами:
– А ведь ты прав, Сеня. Мы ведь подписались кольцо только до посёлка нести. Надо бы колечко участковому под расписку сдать. А потом рвануть домой. Ток у меня тут дело еще одно есть. Ты погодь маленько,– он сорвался с места и бросился куда-то на улицу.
Через парк он помчался прямиком к бассейну. Воровато оглядевшись по сторонам, достал из-за пазухи сложенную вчетверо резиновую куклу и принялся ее надувать.
Первые несколько минут дела шли неплохо, но чем больше выделялись резиновые округлости «воздушной бейбы», тем труднее становилось карапузу: набирая в легкие побольше воздуха, он выдыхал – и кукла слегка надувалась, когда же он попытался сделать вдох – кукла обмякала, зато надувался сам Фёдор.
