– Фарагней – чудовище.
– Нет. Он всего лишь человек. Гениальный инженер, кибернетик, мобилизованный на войну, без какого-то шанса уклониться от решения поставленных перед ним задач. Лишь спустя десятилетия он стал тем Говардом Фарагнеем, кому безропотно подчинялись все искусственные рассудки Юноны.
– И в чем его «заслуга»?
– Под занавес Галактической войны он злоупотребил служебным положением, востребовал, осмыслил и попытался объединить технологии разных эпох и направлений. Он создал поколение полноценных гибридов, искусственных людей, чьи организмы усовершенствованы, а разум способен использовать все преимущества синтеза биологического мозга и кибернетической системы. Первые пробные партии были доставлены на Землю, их поселили в опустевших городах.
– Зачем?
– Ради возрождения цивилизации. Говард вложил в них все лучшее, созданное человечеством. Он надеялся, что они воспрянут из пепла войны, но действия Табанова привели к резкому ослаблению власти «Одиночек», он фактически позволил Флоту Колоний, минуя линию Хаммера, атаковать Солнечную систему. Никто не знает, что произошло с адмиралом, куда исчез Говард Фарагней, погиб ли он при штурме Юноны, выжил ли, но здесь, в разрушенных орбитальными бомбардировками городах остались крохи его надежды, искупления – первые гибриды, доставленные для испытаний.
– Ты с ними встречался?
– Да. Они неотличимы от людей, способны продолжать свой род, их внутренний мир поразил меня своей духовностью, ведь их нейросети обучались на самых светлых, лучших примерах из истории Человечества.
– Но ты – не один из них?
– Нет. Я тот, кто есть. Боевой искусственный интеллект, избежавший кошмара войны. Пусть моя внешность не вводит тебя в заблуждение. Так удобнее. Молодой энергичный человек невольно вызывает опасения. Старик – дело иное. Восприятие образа формирует отношение людей к собеседнику. Ум, личные качества оценивают позже, уже в процессе общения. Так мне легче наладить контакт, находить бесконфликтные выходы из стеснительных ситуаций.
– Ты добился поставленной цели?
– Лишь отчасти. Современная биосфера Земли не обладает былым многообразием видов. Не все, что ныне живет и процветает, – дело моих рук. Я искал способ возродить уничтоженную природу, а нашел множество загадок прошлого. Теперь пытаюсь по крохам воссоздать наследие Фарагнея, спасти тех из его созданий, кто до сих пор не очнулся, находится в глубоком консервационном режиме, погребен в недрах разрушенных городов.
– Зачем? – нахмурился Илья.
– Они имеют право на жизнь, – лаконично ответил Дайл. – Это моя позиция. Земля по-прежнему лежит в руинах, до нее никому нет дела, но, быть может, поколение искусственных людей что-то сумеет изменить?
– И многих удалось отыскать?
– Пока успехи минимальны, – уклонился от прямого ответа Дайл. – Я воссоздал кое-какую аппаратуру, испытал ее на себе.
– Странная метаморфоза для искусственного интеллекта, – заметил Тернов, внимательно глядя на старика.
Тот неожиданно усмехнулся:
– Смысл обретения довольно капризного и требовательного биологического тела лежит за гранью рационального, но многие «Одиночки» повторили бы мой путь. Каждый из нас хотя бы однажды соприкасался с сознанием человека. Память о нейросенсорном контакте не тускнеет. Но у машины иная сенсорика. Мир постепенно становится понятным, предсказуемым. И только память о человеческих эмоциях, которые невозможно пережить вновь, живет ощущением невосполнимой утраты. Часто, пока еще был жив Яков, я подключался к его импланту, впитывая неведомые ощущения. Он находил смысл жизни, острую новизну в бледных красках занимающегося рассвета, в пении птиц, шелесте травы. Слова не передадут и тысячной доли эмоционального восприятия мира. Картинка в серых тонах вдруг наполняется красками, тревожит, обещает неведомое, дарит жажду жизни, ты ведь прекрасно понимаешь это. Отними у тебя все человеческое, оставь лишь импланты, связанные с киберпространством, и долго ли ты протянешь?
– Не знаю, – пожал плечами Тернов.
– Поверь, мир очень быстро примет окончательные формы. Это стазис. Отсутствие жажды открытий, потеря всех стимулов. Саморазвитие любого из искусственных интеллектов в определенный момент времени останавливается.
– А Катя? Кто она для тебя?
Дайл сокрушенно покачал головой.
– Ей не повезло в жизни. Как и многим жителям Земли. В лучшем случае она бы стала очередным охотником за технологиями, диггером, спускающимся в недра мертвой техносферы в поисках утерянных знаний. Я ее спас. И в прямом, и в переносном смысле. Родители Кати погибли здесь, в глубинах диких территорий. Она была еще совсем маленькой.
– И ты воспитал ее?
– Да.
– Что же произошло между вами?
– Она повзрослела, – тяжело вздохнул Дайл. – Я слишком сильно опекал ее. Не отпускал никуда, не давал проводить исследования, хотя сам пробудил ее интерес к изучению гибридных жизненных форм. Я совершил ошибку, и она взбунтовалась, ушла из дома, решив стать независимой. Мы не виделись больше двух лет. Я не хочу потерять ее снова. Жизнь в мегаполисе трудна. В городе мало возможностей, практически нет выбора, с кем вести дела. За все нужно платить. За снаряжение, оборудование, жилье, пищу, разрешения на выезд. Занятие наукой не позволяет обеспечить себя.
– И ты надеешься удержать Катю?
– Я больше не совершу ошибок. Дам ей все необходимое для исследований, – Дайл снова тяжело вздохнул.
– Так в чем проблема? – Илья не понимал его мрачного настроения.
– Не «в чем», а «в ком». Проблема в тебе, Тернов. Ты ведь намерен продолжить путь, добраться до «Европы».
– Несомненно. Я ищу отца.
– Я против участия Кати в твоих поисках. За последние годы многое изменилось, путь к мегаполису очень опасен. В городе действуют непонятные даже для меня силы.
– Я понимаю твои чувства, Дайл. Но, думаю, стоит спросить у нее?
– Она примет неверное, эмоциональное решение.
– Так уж и неверное?
– Извини, Тернов. Но ты не вправе рисковать ее жизнью! И не пытайся возражать! – Дайл вдруг потерял самообладание. – Видел серв-машины у подножия холма?
– Да.
– Они пришли оттуда, со стороны «Европы»! Катя – обычная девушка. Она не боец.
– Странный у нас получается разговор. Сначала ты рассказываешь о себе, затем углубляешься в историю…
– Ничего не понял? – Дайл, кряхтя, встал, с досадой взглянул на Тернова. – Я рассказал о себе, чтобы ты смог понять: я живой! Помимо тысячелетнего опыта у меня есть душа, любовь, привязанности! Мне дорог окружающий мир! Я люблю свою дочь! А ты, – он зло сверкнул глазами, – ты прилетел на пару дней, со своей целью, к которой пойдешь напролом. Не впутывай Катю, прошу! Уезжай, пока она спит! Я дам тебе все необходимое!
– Торг здесь неуместен! – вспылил Тернов. Его покоробила сама постановка вопроса, хотя в душе он понимал – Дайл многое недоговаривает, и дальнейший путь действительно опасен.
– Я не торгуюсь. Хочешь – оставайся, но если решил идти дальше – прими мою помощь. Что касается истории Земли и гибридов, то я всего лишь хотел открыть тебе глаза, чтобы, нажимая на курок, ты хоть немного задумался, кто перед тобой, опасная тварь или мыслящее существо, пусть даже его внешний вид покажется пугающим, отталкивающим!
* * *
На некоторое время воцарилась тяжелая тишина.
– Я понял тебя, – наконец произнес Тернов. – Ты прав. Мне лучше уехать сейчас. Но хотя бы записку позволишь оставить?
Дайл молча протянул ему электронный планшет.
Илья написал несколько строк, вернул его Дайлу.
– Передашь?
– Конечно. Я сумею убедить Катю, что не оставил тебе никакого выбора.
– Дорога к «Европе» действительно так опасна или ты преувеличил?
– В последние годы никто не возвращался оттуда. Перемены наступили внезапно, и я до сих пор не могу в них разобраться. Окраины города блокированы серв-соединениями, вот все, что известно доподлинно. Установить контакт с управляющими «ИИ» я не сумел.
– Почему?
– Машинами управляют «Одиночки» серии «ALONE». Ты должен знать, – у них недостаточно нейромодулей для формирования личности. Для «ALONE» существует лишь цель, обусловленная боевыми программами. Они не способны осознать себя, с ними невозможно вести диалог.
– Спасибо, что предупредил. Мне потребуются навигационные данные для прокладки маршрута.
– Я не хочу твоей гибели, Тернов. С тобой пойдет группа опытных проводников. Они хорошо знают маршруты.
– Гибриды? – насторожился Илья.
– Нет. Люди. Диггеры.
– Когда их ждать? И почему они станут рисковать ради меня?
– У охотников за технологиями свой интерес. Ты боевой мнемоник. Возможно, действуя в связке, вам удастся проникнуть в «Европу»? – Дайл перешел на сухой, деловой тон. – Ты покинешь холм до рассвета. Я дам тебе машину, снаряжение, оружие. С проводниками встретишься в условленной точке. Диггеры сейчас неподалеку. Я подготовлю подробную электронную карту. Двигаться по поверхности слишком рискованно, поэтому предлагаю воспользоваться системами древних технических коммуникаций, в прошлом соединявших два мегаполиса – «Европу» и «Россию».
