и прорехи в их магии. Да уж! Ну, кто я такая, чтобы всерьез рассуждать о военных маневрах? Простолюдинка из низшей расы, которая умеет лишь работать по дому, вышивать и плести венки на продажу. Еще пляшу неплохо вокруг ритуального костра. Вот и все заслуги.
— Это вон ту убогую ты притащил? — долетела до моих ушей фраза, и следом обрушился шквал любопытных взглядов эсперов. Сердце в страхе затрепыхалось в груди.
— Да, — узнала голос Кайса.
— Встань, убогая, покажись! — распорядился кто-то из мужчин.
Каспиана зыркнула на меня недобрым взглядом и жестом показала, что нужно тут же исполнить приказ.
Отцепившись от руки Тауры, вцепилась в край стола и поднялась со скамьи. Уставилась себе под ноги.
— Выйди, покружись!
Испытывая злость и неловкость, переступила через скамью и прошла несколько шагов от стола. Остановилась напротив шатра с врагами и крутанулась на месте. Не осмелилась поднять глаза.
— Вроде ничего. Под одеждой не видно. Разденься, — узнала я по голосу красноглазую тварь по имени Берн, что отвесил мне смачную пощечину, когда еще ходить не умела. Урод поганый! Захотел унизить перед всем лагерем? Так тому и быть. Пусть полюбуется на убогую.
С ненавистью и остервенением развязывала поясок и смотрела прямо ему в глаза. Откинула шнурок в сторону и стащила платье через голову. Швырнула зеленую ткань себе под ноги и осталась в одном белье. Не собиралась ничего прикрывать. Гордо вскинула подбородок.
— Смотри, мразь, — шепнула себе под нос, едва шевеля губами.
Смех прокатился по столу эсперов. Все потешались, а Берн вообще противным хохотом зашелся. Только у каменного генерала не изменилось выражение лица. Лишь взгляд стал более цепким и жалящим. Глаза разгорались ярче.
— Снимай все! — я на миг обернулась и посмотрела на перепуганную Тауру. Она кусала кулак и с ужасом наблюдала за происходящим. А ведь она меня предупреждала. Наиграться им надо, значит? Ладно. Година жизни беспомощным овощем научила главному — бывает так, что тело тебе не принадлежит. И мне легко это представить.
Я сглотнула холодный ком в горле, не опустила ненавистный взгляд и сняла с себя белье, которое мигом отправилась к платью. Неимоверных усилий стоило не прикрывать интимные места руками. Я стиснула ладони в кулаки и посмотрела врагам в лицо.
Проклятый Берн не поленился под улюлюканье вояк подняться с места и подойти к безвольной игрушке. Ухватился на мою грудь своей огромной лапищей и до боли сжал в тиски. Я закусила щеку изнутри, затряслась на ветру осиновым листом.
— На разок пойдет, — шлепнул меня свободной рукой по ягодице. Противный хлопок врезался в уши, зазвенел в голове похабным смехом.
Я стояла неподвижно и безотрывно смотрела сквозь Берна на генерала. Продиралась взглядом, чтобы достать до самого дна сапфировых озер. Вот как развлекается непобедимая армия эсперов? Глумится над слабой девушкой, унижая и растаптывая на потеху толпе? Браво! Жаль, похлопать не могу.
— Пользованная уже? — продолжал ощупывать мое нагое тело крылатый.
— Да! — сказала, как пощечину отвесила. Не собиралась признаваться в том, что невинна. Еще больше распалю интерес, подзадорю на конкретные действия. Этот поганец не остановится, пока не лишит меня чести как морально, так и физически. Шакал, почуявший кровь молодого ягненка.
— О! Убогая у нас опытная девка, — ахаха, до чего смешно, прямо до колик в животе, скотина! Но это только мне и другим мерцающим было не до смеха. Вояки ржали как лошади с молчаливого согласия своего предводителя, что продолжал смотреть мне в лицо, не моргая. — Давай, покажи всем, что умеешь, — потянулся к ширинке штанов, и я не выдержала унижения. Губы задрожали и глаза наполнились влагой. По щекам покатились немые слезы.
— Хватит! — громом прокатился по лагерю голос Кайса. — Оденься и вернись за стол! Берн, сядь на место!
И если крылатый сходу подчинился и засеменил к шатру, то я продолжала стоять без движения, будто проросла корнями в траву. Смешки и шепотки смолкли, погружая пространство в тишину. Все заглядывали в рот генералу, боялись его, трепетали, а мне хотелось сорваться с места и вцепиться в красивое лицо врага, разодрать его синие глаза в кровь.
— Скорее, — подбежала ко мне Таура и только тогда я отмерла и посмотрела на обеспокоенную девушку.
Она помогла мне одеться и повела за руку обратно к столу. Впихнула в руку чарку с вином и заставила выпить.
— Все прошло, Мэлори, — нашептывала, поглаживая по спине. — Если Кайс защитил, то не тронут больше.
Не тут то было.
— Ты! Подойди ко мне, — распорядился генерал, и Таура подтолкнула меня, чтобы встала живее.
Пошла по траве под колкими взглядами присутствующих. Хоть и в одежде, а все равно что голая. Страшно и противно. Что ему от меня надо? Разложит прямо на столе и покажет всем, кто здесь хозяин?
Ноги совсем не гнулись, пока шагала навстречу врагу. Руки предательски тряслись, а как дышать и вовсе забыла. Остановилась в шаге от генерала.
— Ближе, — приблизилась почти вплотную. — Спиной повернись, — исполнила приказ и ощутила, как рука скользнула вверх по бедру, приподнимая платье. Зажмурилась, готовясь к самому худшему. — Откуда это? — дернул за край лоскута и оголил рану.
Я обернулась, столкнулась со злым взглядом потусторонних глаз и промолчала. В голове вместо мыслей кленовый сироп.
— Мышка, я задал вопрос, — неожиданно снисходительно произнес.
— Мэлори. Меня зовут Мэлори, — и почему мне вдруг стало важно озвучить ему свое имя?
— Отвечай, — от напряжения подрагивали и подгибались колени.
— Порезалась, — выпалила первое, что пришло на ум.
— Как?
— О ветку, — и притаилась в надежде, что поверит.
У меня едва сердце из груди не выпрыгнуло, когда Кайс обхватил меня за талию и одним сильным рывком уложил себе на колени вниз животом. Я так и свесилась, касаясь кончиками волос земли.
— Имин,
