— Неужели? Ты в этом твердо уверен? — поинтересовалась Герда.
— Честно говоря, я не удивляюсь, что мы не смогли доискаться до причин всего этого, — проговорил Антриг, продолжая возиться с веревкой, — этот ваш Сергий Костолом стремится ведь найти кого-то, а не причину! Если он схватил и сжег на костре пару-тройку ведьм, это еще не означает, что он сумел доискаться до того, что представляет опасность для всех нас! Кроме того, Нандихэрроу и другие там в Доме Волшебников наверняка знали бы, что тут действует какой-то волшебник-одиночка. В нашем мире и без того полно зла и насилия, что уж нам завозить эту гадость откуда-то еще? Постой, можно тебя побеспокоить, — и он вытянул свои опутанные руки к женщине и предупреждающе взмахнул ими.
— Что ты себе позволяешь! — и Герда сорвав с рук злополучный моток веревки, швырнула его к двери.
— Конечно, я много себе позволяю, — сказал миролюбиво волшебник, — ты же знаешь не хуже меня, что иногда может представлять собой скука! А у меня сейчас немного возможностей подурачиться, я все дни сижу в одиночестве, — и Антриг попытался было встать с кресла, чтобы подобрать моток веревки с пола, но епископ сильным движением руки толкнула его обратно в кресло.
— Перестань заниматься ерундой! — сурово сказала она, — я не шучу! Стоит мне приказать, и…
— Ты не сделаешь этого, — резко заметил Солтерис, — пусть он и считается пленником Святой Церкви, но находится под юрисдикцией Совета Кудесников. Именно поэтому он когда-то принес Совету клятву на верность…
— Ха, клятву, от которой в конце концов он сам и отступился!
— Но разве священник, сотворяющий какой-то грех, лишается от этого покровительства Церкви? — живо спросил Солтерис. На какое-то мгновение глаза епископа и архимага встретились. Старик был похож на старую рассерженную лису, умудренную жизненным опытом, а взгляд Герды напоминал взгляд упрямой свиньи, которую невозможно убедить в чем-то противоположном ее точке зрения, Но Керис знал, что свинья животное намного более хитрое, чем о нем думают, и потому намного более опасное. А тут, в Башне, Солтерис, как и Антриг, был в ее власти.
— Грех священника касается только самого священника! — тихо ответила женщина, — а волшебник, который отступается от данной им клятвы не вмешиваться в естественный ход развития рода человеческого подвергает опасности не только себя, но и тех, кого он своими недостойными действиями искушает последовать его примеру! Он не только сам представляет опасность, но и делает опасными других людей. Получается, что волшебники не всегда могут контролировать себя!
— А вы все можете себя контролировать? — в тон ей поинтересовался Солтерис. Его загадочно блещущие при огоньках свечей глаза немигающе смотрели на Герду, — и вообще, вспомни, что если бы не Совет Кудесников, то городом бы этим правил бы Сураклин, а не ты!
— Но Сураклин был разгромлен армией под предводительством Принца!
— Без нашей помощи его армия не смогла бы ничего сделать! Сураклин собирался выждать, пока они зайдут достаточно далеко в эту холмистую местность, а потом он бы попросту вызвал к жизни бы темные силы земли, земля разверзлась и поглотила бы всех этих людей! И только наше вмешательство предотвратило это тогда… Солтерис взволнованно поправил широкие рукава своей робы, — я думаю, что у меня есть право сказать, что ждет человека, нарушившего данную им клятву на верность Совету Кудесников…
Архимаг внезапно повернулся к Антригу, который невозмутимо попивал чай и, казалось, потерял всякий интерес к тем двоим людям, от которых зависели его жизнь и смерть.
— Послушай, Антриг, — начал архимаг, скажи мне, за последние недели было какое-то движение через Пустоту?
— Как же, оно должно было быть, если вы там заметили пришельца из другого мира, — аргументы пленника башни были неоспоримы. Подняв чашку с чаем на уровень глаз, он задумчиво посмотрел на нее и спросил неожиданное, как вы думаете, эти заклятья, что наложены на Башню, они что, и на чайные листья тоже воздействуют?
— По-моему, ты мне лжешь, — тихо сказал архимаг, глядя в сторону.
— Послушай, я готов поклясться, — воскликнул удивленный Антриг, — что за последние семь лет я не чувствовал Пустоты. Я ведь изолирован от мира!
Солтерис опустил руки на заваленную бумагами столешницу и долгим изучающим взглядом уставился в закрытые стеклами очков глаза Антрига.
— И все-таки, ты лжешь, — сказал он упрямо, даже не знаю, почему!
— Неужели? — тут их взгляды встретились: взгляд Солтериса, осторожный и испытующий, а Антрига — какой-то испуганный. Архимаг перевел глаза на епископа, и внезапно его лицо несколько смягчилось. Он встал с места и с высоты поглядел на все еще сидящего за столом пленника. Залитый каплями воска подсвечник отбрасывал на стены комнаты уродливые тени.
Вдруг Антриг тоже поднялся на ноги.
— Ну что же, Солтерис, — сказал он, — мне было очень приятно поболтать с тобой, но у всех нас есть какие-то дела, — с неожиданной поспешностью он отодвинул чайник и чашки на угол стола, красноречиво прикрыв всю посуду стопками бумаг. Затем он продолжал, — Герда, а почему бы тебе не дать в распоряжение архимага отряд своих славных воинов? Солтерис… — он увернулся от испепеляющего взгляда епископа, посмотрев на архимага, и его глаза стали вновь совершенно осмысленными. Печальным голосом он произнес, — мне кажется, что самое первое место, куда вам нужно заглянуть — это Цитадель Сураклина! Не мне говорить тебе, что это место выстроено на месте скрещения линий! Если есть какие-то неизвестные еще силы, то они должны на этих линиях ощущаться!
— В это я с тобой полностью согласен! — кивнул понимающе Солтерис. Несколько мгновений оба волшебника безмолвно смотрели друг на друга. И за эти несколько мгновений молчания Керис еще раз поразился, насколько же тихой была эта Башня. Снаружи сюда не проникало совершенно никакого звука, только где-то в вентиляционных отдушинах печально завывал ветер. И все, больше ничего не чувствовалось — ни смены погоды, ни смены времени суток. Конечно, Антриг не был молодым человеком, но и стариком его назвать было тоже никак нельзя. Керис к тому же был уверен, что волшебники могли жить сколько угодно долго. Неужели эта комната и та каморка, что располагалась наверху, были всем, что мог видеть Антриг следующие леи пятьдесят? Хотя он знал, что такое этот Антриг, воин тем не менее почувствовал жалость к этому седому, нескладному чудаку с безумными глазами.
— Спасибо тебе, Антриг! — поблагодарил Солтерис, перед тем, как покинуть Кимил, я к тебе обязательно загляну! Кое-что обсудим!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
