душе зашевелился клубок тревог и сомнений. Да, ему решительно не везло с женщинами. И это только подтверждало его теоретическую установку, которую он внедрял на практике, согласно которой от женщин следовало держаться подальше. Только Элизабет удалось выманить его из раковины, в которой он укрывался, но Лиззи была проста и пряма, и в своих действиях руководствовалась только тем, получит она или нет то, чего добивается, согласно списку предписаний, который она себе составила, ее представлениям о жизни, ее ценностях. И характер, и поведение ее были предсказуемы, так что ее желания и устремления было легко удовлетворить, когда Пол сам хотел этого. Но теперь, когда он больше не желал идти на поводу, а начал, было, играть собственную игру, он создал себе ад, потеряв голову от женщины, которая убегала от него при всякой встрече. На него накатила дурнота, подобная морской болезни. Регата, волны, ничто больше не радовало его. Ведь ему предстояло выдержать весь этот день, как пленнику на корабле, всего в нескольких метрах от Лорен, которая избегала его, как прокаженного.
Погода менялась. Утренний бриз уступил место резким порывам ветра, которые срезали пену на гребнях волн, бросая ледяные пучки на палубу корабля. Присутствующие на корабле переоделись в более подходящую случаю непромокаемую одежду, обулись в изящные сапожки. Свинцовое небо, проходя все оттенки серого, от жемчужного южных морей до антрацита густых облаков, обещало малоприятное продолжение плавания. Маркус предложил сократить морской круиз и отправить гостей «Лампедузы» в Сан-Тропе. Ведь регата спокойно могла обойтись без нескольких зрителей. Пол внутренне порадовался этому, так как не представлял, как будет и дальше притворяться перед своей матерью и хозяином яхты. Море, изменчивое, как настроение женщины, как нельзя более точно отражало теперешнее состояние его души, взволнованное, меланхоличное и разгневанное. Они подошли к пристани под сильным и теплым дождем. Набережные опустели, курортники укрылись в глубине баров. На пирсе у стоянки «Лампедузы» под кромешным ливнем припарковался серый «мерседес». Как только судно пристало к берегу и с него был переброшен трап, Лорен быстро простилась с Маркусом, под непрерывным ливнем сбежала по сходням, бросилась в машину, которая тут же рванула с места. Другие гости терпеливо ждали просвета в стене ливня, что позволило бы им сухими добраться до своих машин. После отъезда Лорен Пол пришел в себя. Он отправился вниз, где Маркус и Мариза за горячим чаем неспешно беседовали по-шведски. Ему показалось, что при его появлении они резко сменили тему разговора, а значит, говорили они об его отце. Маркус был самым давнишним его другом, и он остался самым близким их семье человеком даже после того, как Пэр впал в депрессию. Его поддержка и дружба были очень важны для Маризы, которая теперь иногда чувствовала себя такой одинокой, со стойкостью перенося состояние полной апатии своего мужа. Она была еще не старой женщиной, и ей иногда казалось, что она похоронена заживо, а жизнь проходит мимо, где-то рядом, но она не может принять в ней хоть какое-то участие. Пол знал и понимал это состояние, и такое несправедливое положение дел просто выбивало его из колеи всякий раз, когда он видел тень отчаяния на лице Маризы. Но сегодня у нее был радостный день, она, пусть ненадолго, отвлеклась от своих забот и тревог, попивая со своим старым другом ароматный цейлонский чай и слушая барабанную дробь капель, грохочущую по палубе над их головами. Время от времени раздавался ее счастливый хрустальный смех, и Пол присел рядом с ними. Он вдруг успокоился и принял важное для себя решение.
6
Озарение – явление преходящее. Внезапная вспышка в сознании случается в тот момент, когда необходимо быстро оценить сложную ситуацию и найти из нее выход. Тогда словно огненный меч пронзает сознание, озаряя мельчайшие детали происходящего, и они складываются в единую картину. Затем в это окно, распахнувшееся вглубь тебя самого, проникают яркие лучи универсальной мудрости, но окно может снова захлопнуться, если не ухватить мысль, не превратить ее в решение и не воплотить в поступок.
Сегодня на яхте Маркуса Пол наблюдал за Маризой и видел, как она радуется общению с людьми и природной стихией. То, что она берегла с юности, каждый день все больше покрывалось пылью в той атмосфере безнадежности, без будущего, какая царила теперь в красивом провансальском музее, в который превратился бастид, но желание жить полной жизнью сохранилось в ней, оно словно затаилось, но было готово в любой момент вырваться наружу. Пол, словно в зеркале, видел в ней себя со своим отказом вступить в схватку с судьбой, своим страхом перед возможными страданиями и гордостью за то, как он переносит душевные муки. Раньше он всегда выбирал легкость и комфорт. Он никогда сам не шел на то, чтобы завоевать женщину, и первая, проявившая настойчивость, чтоб завоевать его самого, стала его женой.
Когда Пол был там, на корабле, грохот капель дождя по палубе оглушил и словно загипнотизировал его, погрузив в состояние полутранса, в котором и пришло озарение, когда ему стало ясно, как найти выход и разрубить узел проблем, связанных с его отношениями с Элизабет. Но во второй половине того же дня, когда он вернулся в свой павильон в глубине парка, Пол уже не был уверен в том, какое решение следует принять. Он снова попытался мысленно вызвать то, что молнией блеснуло ему на «Лампедузе».
Пол ощущал некоторые угрызения совести за то, что в нем одновременно живут три женщины. Однако он понимал, что каждое дорогое нам существо живет в нас вечно, что никогда не перестаешь любить ту, которая когда-то заставила забиться сердце. И в этой любви могут смешаться и ненависть, и сожаление, и безысходная грусть, но она, любовь, продолжает жить в иной форме, где нет страха предательства той, которую избрал когда-то, чтобы и дальше вместе идти по дороге жизни. Нет призраков прошлого, а есть спутники по судьбе, кого просто нет рядом, но за кем следуешь мыслью, как за другом, ушедшим в море. Даже смерть не может разорвать эту внутреннюю связь. Разве то, что было, не остается частью нас самих, даже став прошлым? Нет, Пол не видел никакого предательства в том, что пробиваются ростки из плода, упавшего с дерева, что снова распускаются бутоны и наливаются плоды на сломанной ветке. Такой ход мысли не был оправданием сцепления событий в его жизни и их дальнейшего развития. Да, встреча с Карлой и то краткое время, что они были рядом,
