просто отклонило, а отшвырнуло. Я-то рассчитывал на градус-полтора, а тут все двадцать восемь вышло. Теперь бы ни с чем не столкнуться… Но… Хотя бы, с белым карликом не столкнёмся: катеты астрономического треугольника высчитывать уже не стану, но нынче катет между нами и короной звезды будет приличным. Наверняка даже в гравитационную пращу не попадём. И не понадобилась планета с её грави-полем, пертурбационный манёвр отменяется.
Возвращаем энергию с двигателей на главные аккумуляторы, но сначала – торможение. Нечего нам в пространстве рассекать, изображая бумажный самолётик. Остатки энергии – на реверс тяги. Зависаем…!
Глава 2. Пробуждение.
Эх, пожрать бы, что ли… Кстати, где тут на «Колыбели» столовая?
Как таковую нашу, ВКОшную харчевню развернули там, где посчитали возможным и удобным для большой смены харчующихся. Цитаделью кишкоблудства и юдолью чревоугодия был избран отсек неподалёку от зала врат: достаточно большой, чтобы за один заход принять несколько десятков человек без столпотворения и хаоса. О его первоначальном предназначении судить было затруднительно, да и незачем. Есть можно? Можно. Столовая будет тут.
Видимо, уже прошёл расход дежурных сил: в столовой никого, припасы свалены в кучу, но у этой самой кучи стоит автоматчик. По ходу, рядовой. Фамилия ещё какая-то китайская… Херанукин.
– Стой, кто идёт! – выпалил он.
Солдат спит, служба идёт, и это есть аксиома.
– Жрать хочу, – представился я.
Почти по форме.
– Боец, пусти пожрать, а? Крайне пожалуйста.
– Не могу, – вытянулся по струнке «боец». – Время приёма пищи миновало!
Скажи проще, «Все нажрались!».
– Боец, я ж не жрачку тырить припёр, – посмотрел на своего визави. – Я голодный и злой, я целый день спасал ваши души, дай пожрать хоть что-нибудь, пока не съел тебя!
Смех смехом, а Херанукину – зачёт. Поставили его бдеть – он и бдит. Не завалился спать и дрыхнуть, не свалил с поста куда-нибудь, не сидит и не хомячит общественную хавку в одно грызло. Уважаю.
Вдалеке по коридору послышались шаги: острый слух бывшего ответственного по материальной части без труда опознал подбитые «зубилами» «говнодавы» – мощные кирзаки, с одного пинка прогибающие листовой металл. Вскоре появился и хозяин указанных монстров: медленно и сонно в отсек вползло тело полковника Мигунова, храпя на ходу.
– Здравия желаю товарищ полковник! – на едином полувыдохе выпалил часовой.
Вытянувшись и взяв «на караул», отчего полковник испуганно всхрапнул и встрепенулся, подскочив на ходу.
– За время моего дежурства никаких происшествий не случилось! Докладывает рядовой Херанукин!
Полковник Мигунов оправился от инфаркта миокарда и, опрокинув внутрь десять капель, внимательно посмотрел на «докладчика».
– Херанукин. – посмотрел на бойца исподлобья офицер. – Ты, часом, не охерел?
– Никак нет, товарищ полковник! – гаркнул с перепугу «боец». – Работаю над этим!
Я переглянулся с Мигуновым. Это от меня ещё солдат не отошёл или просто нервный попался? Впрочем, сонному Мигунову сейчас всё было по хрену дым.
– Вольно, – выдохнул офицер и попёр дальше инспектировать судно во сне.
– Товарищ полковник! – окликнул я Мигунова, от чего тот замер, успев уже заснуть. – Разрешите нажраться.
– Разрешаю… – прохрапел Мигунов, и вяло, но торжественно, изволил удалиться, на ходу почивая.
– Слышал, боец? – спросил я, когда военнослужащий смылся. – Так что, давай: я жрать хочу… Не боись, весь запас еды не съем. Не сегодня, по крайней мере…
Нажравшись и оставив Херанукина в покое, я попёр дальше. Искать, где бы пристроиться мне. По радиостанции ничего не передавалось, но, зная хозяйственного генерала Терентьева, с достоверностью могу предречь: он уже успел расположить экипаж экспедиции по отсекам. И если не запер их там, то, по меньшей мере, наказал не шляться по кораблю. Помня, очевидно, горький опыт «Судьбы». Когда из-за идиотских попыток Янга связаться с Землёй, что было очевидно невозможно, они потеряли большую часть энергии впустую. Помню-помню, у Раша тогда ещё нервный срыв случился…
Свои вещи я так и оставил в зале врат по прибытии: сразу за вратами. Там стоял и мой рюкзак, и ручные дорожные сумки-баулы. Посмотрим… Да, вот, всё на месте. Рюкзак на сто тридцать литров, и сумки на восемьдесят. Пойду распаковываться …
Далеко от зала врат уходить не стал. Во-первых, если что, я могу отсюда на транспортной вагонетке оперативно добраться до мостика: оттуда сподручней координировать действия и разруливать звездец. Во-вторых, в зале врат по определению что-нибудь всегда да происходит.
Устройство «Колыбели» несколько отличается от устройства «Судьбы» (хотя бы тем, что врата находятся на носу, а не в геометрической середине, рядом с гидропоникой), поэтому пришлось исходить из соображений этого повода.
Дайте-ка план «Колыбели» представить себе… Знаю, это нелегко, но хотя бы носовой отсек зал врат… Однозначно, моя хата будет на этой же палубе, и подле транспортной ветки. Это даже не обсуждается. Я не знаю, имеет ли смысл окапываться тут надолго. Может, мы застряли на этом корабле до скончания наших дней. Может, сегодня-завтра закончим полную диагностику всех систем и каждой подсистемы и поймём, что это корыто проще сжечь, чем отремонтировать, и попытаемся его покинуть. Но мне нужен свой уголок, где я смогу выспаться и отдохнуть от свалившегося на мою шею внештатного шкварочного абандона.
Методично пошёл проверять отсеки на заселённость: в занятых горела лампочка над дверью. Датчиков жизненных сигналов на борту «Колыбели» не было по определению, ибо эта технология стала применяться только на «Аврорах». «Судьба» и «Колыбель» старше этой технологии.
Кстати, вот и она: моя новая норка. Нашёл незанятую каюту. Толщина стен два метра, высота палубы три, освещения почти нет, единственные источники – плафоны на стенах, да иллюминатор из бронестекла. Последний, правда, не особенно помогает: сейчас мы находимся правым бортом от солнца, а эта хата как раз с правой стороны и находится. Так что красочными видами солнечной системы с белым карликом по центру особо не полюбуешься.
Ну да ладно, разберёмся.
В комплекте прилагается: привинченный к полу стол с регулируемыми по высоте ножками; стул-кресло с оными же; койка, достаточно широкая и мягкая (по ширине и габаритам рассчитана, видно, на двоих). Рядом с койкой (кстати, тоже намертво привинченная) – небольшая тумба, закрывающаяся на элементарные шпингалеты. Ну, и в одной из стен – нечто вроде шкафа. Разбираемся и живём.
Я грохнул тяжеленный груз на койку и сам завалился туда же: дико клонило в сон. Может, сначала выспаться, а уже потом заниматься всякой хренью, вроде распределения
