– Посмотрите, разве это не похоже на голову оленя? Вот морда, а это рога. Видите? Надо бы мне его взять, отдать в полировку и повесить на стену.
– Но вы не станете этого делать.
Она бросила находку на песок.
– Вы правы, не стану. Я сводила своих родителей с ума, когда была маленькой. Мы, бывало, возвращались из отпуска домой в машине, заваленной корягами. Я уверяла, что они похожи на единорога, на лесную нимфу или на какое-либо другое сказочное существо и что я не могу без них жить. В те дни я была уверена, что у меня взгляд художника… который способен проникнуть в суть неодушевленных предметов. Через неделю все иллюзии куда-то улетучивались и оставалась лишь груда бесформенных обломков дерева.
– Как жаль!
– Нисколько. Я извлекла из этого весьма ценный урок. А именно – человек в жизни должен полагаться на действительность, а не на воображение. – Она покачала головой. – Художник из меня получился бы аховый, но я хороший… – Она осеклась, сообразив, что чуть было не проболталась. – Хорошо делаю свое дело.
К счастью, Джуд, кажется, не заметил ее оговорки.
– Но фантазия в той или иной мере нужна каждому человеку.
– Ах так? Может, мне вернуться за своим оленем?
– Я не это имел в виду.
Они помолчали.
– Не помню кто, но кто-то сказал, что не может быть ничего хуже, чем когда твои мечты сбываются, – грустно произнесла она.
– Может, это зависит от мечты? – Тон был небрежный, но выражение глаз оставалось серьезным.
От его взгляда ей вдруг стало жарко. Смутившись, она ускорила шаг.
– Вода выглядит просто отличной! – заявила она. – Думаю, можно даже покататься на лодке.
– Вид этот обманчив. И с нами нет Рубена, который вытащил бы вас из воды.
– Надо было взять его с собой.
– Он не очень любит машины и предпочитает сторожить дом. К тому же Рубен ждет возвращения Герберта.
После паузы он спросил:
– У вас еще нет известий от вашего бывшего возлюбленного?
От неожиданности Лиз споткнулась и остановилась.
– Что вы имеете в виду?
– Это прозрачный намек на то, что меня это не касается?
– Нет. Просто я не ожидала этого вопроса, вот и все.
– Вы жили с этим человеком долгое время и вдруг уехали. Он наверняка захочет с вами встретиться.
– Шанса встретиться у него не будет. – Она потупилась, – Он даже не знает, где я.
– Вы уехали, ничего ему не сказав? – Он удивленно поднял брови.
– Адреса ему я не оставила.
– А если он беспокоится?
– Когда я уезжала, его чувства волновали меня меньше всего.
– А сейчас?
– Я же вам говорила, – пожала она плечами, – у него другая женщина.
– Это могло быть увлечением на одну ночь. Такое бывает.
– Вчера вечером вы говорили совсем другое, – с трудом выдавила она. – Почему же сейчас вы вдруг пытаетесь его обелить?
– Вовсе нет. Но думаю, что вчера я говорил необдуманно. – Он скривил губы. – В конце концов, что мне известно? Я не вправе давать людям советы относительно их личных отношений.
– Я была благодарна вам за то, что вы мне сказали. Это… – она запнулась на мгновение, – это заставило меня задуматься.
– Тогда, может быть, вам следует еще подумать, – мягко посоветовал он. – Бет, я старался утешить вас, когда вы по нему плакали, потому что понял, как много он для вас значил. Может, он раскаивается в том, что натворил. Вы должны хотя бы поговорить с ним.
Она чуть было не поддалась искушению рассказать ему о том открытии, которое сделала прошлой ночью, но сдержалась. Ведь могло показаться, что она ему намекает – дескать, она свободна. Доступна.
Мысль была отвратительна, и она нервно повела плечами, как бы отгоняя ее.
– О чем можно говорить, если перестал доверять, – тихо проговорила она. – Каждый раз, когда мне надо будет уехать, я буду думать о том, не завел ли он новую подружку. Так жить нельзя.
– Верно, нельзя. Да и зачем? – Его рука дотронулась до ее щеки, потом скользнула вниз по шее к плечу. – Зачем считать, что вас можно заменить кем-то другим? Я просто не хочу, чтобы вы потом об этом жалели.
У нее перехватило дыхание. Она попыталась улыбнуться и повела плечом, чтобы сбросить его руку.
– Спасибо за доброту. – Лиз огляделась. – Есть здесь где-нибудь место, где мы могли бы позавтракать? От свежего воздуха у меня разыгрался аппетит.
– В заливе есть парочка вполне приличных пабов. – Он сдвинул темные брови. – Я позволил себе вмешаться, вторгся в запретную зону? Извините. – Он нетерпеливо откинул со лба непослушную прядь. – Это потому, что мне так много хочется узнать, а времени у нас мало.
Еще одно напоминание о том, что их отношения не будут иметь продолжения, – так расценила его слова Лиз.
– Я тоже о многом хочу вас спросить.
Он посмотрел куда-то мимо нее, и она почувствовала, что его мысли очень далеко.
Ее охватило разочарование и паника.
Она все испортила!
Но его взгляд снова остановился на ней, и он проговорил с усмешкой:
– Мы можем поговорить во время завтрака.
В одном из пабов предлагали свежие морепродукты, и они заказали по тарелке креветок, зеленый салат и бутылку белого вина. Трапезу дополнил домашний хлеб с хрустящей корочкой.
Когда подали еду, он спросил:
– Ну, так что вы хотите узнать?
«Будь осторожна, – предупредила она себя. – Не копай слишком глубоко».
– Например, о вашем имени. Почему Джуд?
– Это просто. Когда мама была беременна мной, ей приходилось много лежать, и она коротала время, читая Томаса Харди.[2] Судьба распорядилась так, что к моменту родов она как раз начала читать его книгу «Джуд Незаметный».
Лиз чуть не поперхнулась вином.
– Это что – такое суеверие?
– Конечно, нет! Слава Богу, что она в то время не читала «Тэсс из рода дЭрбервиллей», иначе меня могли бы назвать Ангел Клэр.
Джуд отломил кусок хлеба.
– Отец, разумеется, хотел назвать своего единственного сына более привычным именем – Дэвидом или Джеймсом. Что он только не делал, чтобы отговорить мою мать, особенно после того как акушерка сказала ему, что святой Джуд был покровителем неудачников! Но мама твердо стояла на своем… Я иногда думаю, что мой отец считает, будто имя отложило отпечаток на всю мою жизнь. Наша семья всегда была крепкой, весьма респектабельной, а тут вдруг невесть откуда появляется паршивая овца – неудачник. Отец никак не мог понять, что я собой представляю. Я думаю, он вздохнул с облегчением, когда я пошел в армию.
– Уверена, он за вас беспокоился.
– Он чувствовал, что моя склонность к приключениям выведет меня на правильную дорожку. Меня взяли в армию, потом я был отобран для специальной подготовки. Мне нравилась такая жизнь.
