В Маленькой Японии почти нет ментов, а власть корпораций снижена до минимума. Все потому что этот район контролируют «гуми», японские группировки, более известные россиянам как якудза. Эти парни не терпят чужаков и предпочитают самостоятельно разбираться в своих проблемах — как бытовых, так и социальных.
Бад не любил японцев. Несколько лет назад сильно отравился сашими и едва не отдал богу душу. С тех пор он не любил все, что связано со страной восходящего солнца. Но двести штук — это именно та сумма, которую надо внести, чтобы вступить в самую крупную организацию инфотрейдеров и получить доступ в буквальном смысле ко ВСЕМУ. Поэтому нелюбовь к японцам сменилась толерантностью, как минимум, до завершения сделки.
Заказчика звали Сукуригато. Про него почти ничего не было известно, кроме того, что он, практически безвылазно, сидит в московском Джапан-сити и занимается, в основном, промышленным шпионажем в пользу японских IT-корпораций.
За него замолвил словечко гарант с высоким рейтингом, и, тем не менее, Бад взял на встречу пушку, а в сумку с винчестером положил две осколочные гранаты. Береженого Бог бережет.
Встреча с Сукуригато назначена в ресторане «Хатто». Впрочем, ресторан — название условное. Скорее, закрытый клуб, рекламы которого не найти ни в интернете, ни в справочниках, ни даже на уличных указателях. Идеальное место для тайных встреч.
«Хатто» находится на третьем уровне подземной парковки на углу 14-й линии и Ченцова. Попасть туда можно только через лифт и охрану на втором уровне, состоявшую из молодой японской гопоты, неимоверно дерзкой и непредсказуемой.
Один из них, игнорируя сообщение Бада о том, к кому он пришел на встречу, попытался залезть в сумку и посмотреть, что там лежит. Пришлось несильно дать ему пистолетом в зубы, после чего под дулами двух калашей и одного «Узи» дождаться более вменяемого охранника.
Лифт, спрятанный за раздвижными стенами второго уровня стоянки, опустил Бада на несколько метров и выплюнул в полутемную залу с колоннами. Посетителей не было, однако между столами сновали официантки-гейши с белыми, словно у зомби, лицами.
Едва за спиной Бада закрылись створки лифта, к нему сразу же подошел японец-администратор, маленький человечек в костюме, непрерывно кланяющийся, словно андроид на батарейке.
— Господина Иван Иванов? — спросил он с сильным акцентом.
— Угу, — кивнул Бад.
— Господина Сукуригато ожидать вас. Ходите са мной, посалуйста.
Они прошли к дальнему углу, огороженному ширмой. Указав на ширму, администратор поклонился в последний раз и, пятясь задом, исчез куда-то, растворившись в полумраке среди колонн.
Здесь Бад и почувствовал первое беспокойство, когда увидел заказчика. Тот сидел за столом, на котором высилась красиво сложенная горка из костяных фишек, похожих на домино, только с узорами вместо точек. Тусклый свет от двух небольших светильников падал на тонкие холеные пальцы, перекладывающие фишки маджонга.
Это был китаец. Играющий в национальную китайскую игру в японском клубе.
Надо быть слепцом либо нацистом, чтобы не различать китайцев и японцев. И надо быть кретином, чтобы не понимать очевидной вещи: не может китаец быть лидером японской мафии, как японец не может верховодить в китайской группировке.
Это все равно что вайнах станет лидером «Славянского союза».
Абсурд.
И, тем не менее, за столом сидел китаец. Он раскладывал пасьянс маджонга, время от времени делая маленькие глотки из пиалы.
При виде Бада сделал рукой жест, приглашая сесть за стол.
Бад уселся. Тут же семенящая японка с лицом мертвой куклы поставила перед ним вторую пиалу и налила в нее чай из бронзового чайника с длинным, метра в полтора, носиком.
— Ты Сукуригато? — с сарказмом осведомился Бад, не притрагиваясь к пиале.
— Можешь называть меня Чен, — ничуть не смутившись, ответил китаец.
Он говорил по-русски без малейшего акцента, и Бад решил, что это один из тех китайцев, чьи предки жили в России, как минимум, несколько поколений.
— У меня встреча с Сукуригато…
— Его не существует.
— Прости, что?
— Сукуригато не существует, — пояснил китаец. — Это выдумка. Мираж. Фиктивный образ для отвлечения внимания. Когда ты вступишь в Синдикат, тебе станет доступна эта информация.
— Куда вступлю?
— Брось, Бад, — отмахнулся китаец. — Те двести тысяч, что ты получишь, разве не пойдут на оплату вступительного взноса в Синдикат Д?
У него был короткий ежик волос на голове, делавший его похожим на юнца, но почему-то казалось, что этому азиату не меньше полтинника. Кроме того, от него за версту несло опасностью, отчего хотелось побыстрее закончить сделку и свалить отсюда. Наверное, дело было во взгляде — тяжелом, неприятном взгляде человека, который не только часто видел смерть, но и был ее причиной. Взгляд убийцы, проще говоря.
Бад больше не стал ничего не говорить, ни подтверждая, ни опровергая слова Чена. Но тот сам объяснил, откуда ему известно о намерениях Бада.
— Та организация, чьи интересы я сейчас представляю, сотрудничает с Синдикатом с момента его появления. Я знаю о тебе чуть больше, чем должен, но уверяю, эти знания были получены исключительно ради того, чтобы убедиться в твоей надежности. Надеюсь, ты не воспримешь это как оскорбление, эээ… господин Иванов Иван Иванович?
Вместо ответа Бад поставил сумку на край стола, постаравшись не зацепить аккуратную гору из костяных фишек. Открывать ее не спешил, изучающе посмотрел на Чена, потом хрипло спросил:
— А что с деньгами, чувачок?
— Как только я удостоверюсь, что ты принес именно то, что мне нужно, я переведу деньги, как мы и договаривались, — сразу же ответил Чен.
Бад колебался, потому что понимал: стоит ему отдать винчестер с данными, как стоимость его жизни упадет до нуля. Заметив его колебания, Чен улыбнулся:
— Я так понимаю, что слово гаранта для тебя никакой роли не играет?
— Знаешь, чувачок… — пожал Бад плечами. — Гарантов много, а жизнь у меня одна.
— И что ты предлагаешь делать в этой ситуации? — поинтересовался китаец. — Чтобы я перевел тебе двести тысяч, а потом смог посмотреть на товар? Кажется, у вас это называется «купить кота в мешке».
По условиям Бад действительно должен был предъявить товар, но уж очень не хотелось это делать сейчас, когда окончательно стало ясно, что заказчик не корпоративный шпион, а убийца.
Впрочем, другого выхода не было.
Осторожно приподняв сумку, Бад сунул руку в потайной карман, отодрал липучку и вытащил винчестер с данными, что называется, с черного хода.
Протянул собеседнику. Чен взял винчестер, поднял руку с ним вверх. Тут же из темноты за его спиной появился японец, взял винт и скрылся с ним в темноте.
— Думаю, проверка займет не больше получаса, — сказал Чен и показал ладонью на пиалу с чаем. — Попробуй. Это Черный дракон, собранный на севере китайской провинции Гуандун. Очень вкусно и очень полезно.
Несмотря на то, что Баду сейчас не хотелось ни есть, ни пить, он все же сделал глоток из вежливости. Напиток оказался действительно вкусным и ароматным.
— Этот чай собирают осенью, именно тогда он приобретает наиболее насыщенный вкус, — сказал Чен, убирая с горки маджонга две очередные одинаковые фишки. — Иероглиф, которым изображают этот чай, так же можно прочитать как «Расцвет». История этого чая — это история Китая…
Лекция о чае начинала утомлять. Сделав еще глоток, Бад посмотрел по сторонам и пробормотал:
— Я думал, что японцы с китайцами не дружат.
— Только на геополитическом уровне, — заверил его Чен. — Бизнес стирает границы и укрепляет дружбу.
Несколько минут они сидели молча. Бад нервничал, и, дабы скрыть свою нервозность, пил чай маленькими глотками. Чен, напротив, выглядел спокойным и довольным, занимался своим маджонг-пасьянсом и, казалось, забыл про сделку. Длинными тонкими пальцами он убирал парные кости с одинаковым рисунком, причем делал это аккуратно, не тревожа соседних костей.
Наконец из темноты снова появился японец. Наклонившись, он что-то очень тихо сказал на ухо Чену.
Китаец выслушал его, поднял голову, улыбнулся.
— Все в порядке. Это именно то, что было мне нужно. Ты выполнил свою часть сделки, я выполнил свою. Деньги переведены.
Короткая пауза, после чего Бад сунул руку в карман, вытащил коммуникатор.
Это была очень волнительная минута, в течение которой Бад пробивался к своему счету сквозь толщу паролей.
Его счет действительно увеличился на двести тысяч долларов.
Сделка завершена.
— С тобой приятно иметь дело, чувачок, — хрипло произнес Бад.
— Взаимно, — склонил голову Чен и встал из-за стола. — Надеюсь, мы еще увидимся, когда ты станешь полноправным членом Синдиката. И, как говорят в Японии, аригато за сотрудничество.
