запаха гари нет. Фу-у-ух! От облегчения ослабли ноги, и я привалилась к распахнутой межкомнатной двери.
Первой мыслью был вопрос, зачем он зажег все свечи?! Чем его электрический свет не устраивает? Ностальгирует по магическому миру, где нет электричества? Лишь потом охватила взглядом накрытый стол и банально потеряла челюсть. Да я на Новый год готовлю меньше! Зачем ему столько еды?!
— Ты опустошил весь холодильник? — вырвался вопрос к властелину, замершему у окна.
— От кого цветы? — грозно спросил он практически одновременно.
И мы замолчали, оба не ожидавшие претензий. Например, Влад никогда не разговаривал со мной таким требовательным тоном, с ревнивыми нотками. Увидеть такое собственническое отношение мужа было даже приятно. Но он ведь позиционирует себя как властелина, тогда какого черта требует отчета?
Мой вопрос его тоже выбил из колеи, и он с некоторым недоумением посмотрел на стол, не понимая, чем я недовольна. Но он столько всего наготовил, что уверена, в холодильнике теперь мышь повесилась. Только мы привыкли есть сегодня мясо, завтра курицу, а послезавтра рыбу. Может, властелины и питаются всем и сразу, но я его с такими запросами не прокормлю.
Решила ответить первой, чтобы потом прояснить этот момент.
— Букет от Олега, твоего одноклассника. В качестве извинения, что вчера тебя напоили и поздно домой привели.
— Не понял. Твой супруг не умеет пить, а извиняется он?
— Забей, — отмахнулась я.
— Кого? — приподнял удивленно брови властелин. Именно так, не Влад.
Я отмечала иную манеру поведения, мимику, жесты, осанку. От него исходила другая энергетика, мощная, сильная. Влад не гениальный актер, чтобы настолько перевоплотиться.
— Неважно, забудьте, — невольно перешла на «вы», чувствуя, что в стоящем передо мной мужчине не осталось ничего от моего такого родного и знакомого Влада. Стало зябко и неуютно, и следующие слова я произнесла излишне сварливо: — По какому случаю банкет?
— Ты же сама сказала приготовить ужин?!
— И вы для этого решили уничтожить все запасы продуктов?
Я понимала, что не совсем права и излишне резка, но ничего не могла поделать с вышедшими из-под контроля чувствами. Преобладало неприятие того, кто занял место мужа. Мой мир, семья — все трещало по швам. Он все разрушил, и я даже понятия не имела, как это исправить.
Я словно получила нокаут, и мне нужно было перевести дух. Дурацкий букет оттягивал руку, и я сбежала на кухню за вазой. Но стоило включить там свет, как меня поджидал еще один удар. Полный разгром, иначе не назовешь. На полу рассыпанная мука, мусор, остатки кожуры… Грязная посуда везде, не только в раковине.
— Это что такое!!!
— Поешь сначала. Потом можно заняться уборкой, — раздалось за спиной немного смущенно, и я резко обернулась, прожигая его взглядом. — Сожалею, если использовал лишнее. Ты не уточнила, чего и сколько можно брать.
— Скажите, вы все это съедите? Я — нет. Мы не настолько богаты, чтобы выбрасывать остатки еды. Там же доедать несколько дней придется. И что это за срач на кухне?! Ладно посуда, но хоть пол подмести можно было?
— Женщина, я владею всеми видами оружия! Тряпки и метлы — удел женщин, — взбесился уязвленный мужчина.
— А не будь слуг, жили бы в хлеву? — разъярилась я. — Знаете, у нас тоже были аристократы. Но если требовалось, они снимали белые перчатки и закатывали рукава, не гнушаясь испачкаться. Драить пол не унизительно, унизительно жить в грязи! По-настоящему воспитанный человек именно это считает ниже своего достоинства, а не веник в руках!
Нервы сдали окончательно. Не могла пересилить себя, чтобы зайти на кухню и идти по грязному полу искать вазу.
— Да откуда вы свалились на мою голову с раздутым эго и непомерным самомнением? — воскликнула я. В сердцах швырнула букет на пол, оттолкнула загораживающего выход властелина и умчалась в ванную.
В глазах закипели слезы, но я не привыкла жалеть себя и раскисать. В первую очередь потому, что с детства посочувствовать мне было некому, а жалость посторонних людей лишь обжигает. Чтобы ни происходило у меня в жизни, никогда никому не плакалась. Все хорошо! Вот мой привычный ответ и маска для мира. Постепенно и сама в это начинаешь верить.
Включила холодную воду и долго умывалась, остужая лицо и разбушевавшиеся эмоции. Никогда не закатывала истерик, и сейчас начинать не стоит. Да и не поможет. Проблема сама не рассосется, надо что-то решать и договариваться. Что ему мои претензии? У него вон воображаемая корона на голове не падает.
«Ладно, успокойся!» — приказала себе. Мужик есть приготовил? Приготовил, а не на попе ровно сидел. То, что убирать после него и оттирать мне придется часа два, — дело десятое, и лучше об этом не думать. Нужно еще Василису забрать от подруги. Марина знает, что задержусь, не дергает, но совесть тоже надо иметь. Только предварительно следует пообщаться с властелином и выяснить все между нами. Поэтому берем себя в руки, идем есть и разговаривать. Желательно нормально и без претензий.
Собравшись с духом, глубоко вдохнула, как перед прыжком, и вышла в коридор.
Первое, что бросилось в глаза, — теперь во всей квартире горел свет. И уже отсюда было видно, что мусор с пола кухни волшебным образом исчез. Если властелин не вернул себе магию, значит, раскрыл силу веника и совка. Из кухни доносился звук льющейся воды и громыхание кастрюль. Пошла на него.
Властелин разбирал завал из посуды, стоя ко мне спиной и не слыша шагов. Я встала рядом.
— Оставьте. Есть посудомойка, нужно только загрузить. Вот здесь.
Открыла и стала сортировать грязную посуду, раскладывая по отсекам. За свой срыв было стыдно. Заговорила, избегая смотреть на него.
— Влад тоже не любит мыть посуду, и вначале, когда я вышла после рождения Василисы на работу, после возвращения тоже приходилось перемывать горы грязных тарелок. Первая моя большая покупка с зарплаты была именно посудомоечная машина. Здорово облегчает жизнь и экономит время. И помогает избегать скандалов в семье.
На миг голос дрогнул от понимания, что семьи больше нет, но я справилась с собой и вскинула взгляд на властелина.
— Простите за срыв. Нервы сдали. Сейчас загружу, и можно идти есть. Спасибо, что приготовили. Откуда знаете столько рецептов? — преодолевая себя, постаралась завязать непринужденную беседу.
Он тоже ответил словно через силу:
— Из детства осталось. Сам удивился, сколько всего в памяти сохранилось о том,
