Робби раздраженно фыркнул, а я торопливо спряталась за него; сердце рвалось у меня из груди, как обезумевшая летучая мышь.
— Домовые, — буркнул он, качая головой. Подошел к шкафу, трижды стукнул в дверь и распахнул.
На этот раз в шкафу было пусто — лишь вешалки с рубашками, коробки с вещами и обыденные предметы гардероба. Робби отодвинул одежду в сторону, ловко разбросал коробки, просунул руку к дальней стенке шкафа и провел пальцами по деревянной поверхности. Я с любопытством подалась вперед.
— Где же ты? — бормотал он, ощупывая стенку. Я бочком приблизилась и заглянула ему через плечо. — Я знаю, что ты есть. Где... Ага!
Он присел на корточки, набрал в рот воздуха и дунул на стенку. Тут же взметнулось облако пыли, оранжевые блестки замельтешили в воздухе вокруг Робби.
Когда он снова выпрямился, в глубине шкафа возникли тусклые очертания дверцы с золотистой ручкой, из-под которой что-то бледно светилось.
— Идем, принцесса, — Роб поманил меня за собой. В темноте глаза его сверкнули зеленым. — Наш рейс. У тебя билет в один конец в Волшебную страну.
Я помедлила, стараясь унять сердцебиение. Безуспешно. «Это безумие», — испуганно шепнул мне внутренний голос.
Кто знает, что там, за дверью, какие ужасы поджидают во тьме? А вдруг я никогда не вернусь домой? Последняя возможность повернуть назад.
«Нет, — сказала я себе. — Повернуть нельзя. Итан где-то в Небывалом. Он на меня рассчитывает».
Я глубоко вздохнула и сделала шаг вперед.
Из-под кровати высунулась сморщенная рука и ухватила меня за щиколотку. Из темноты послышалось рычание, ногу дернули так, что я едва не упала. Я вскрикнула, лягнулась, высвобождаясь из захвата, бросилась к шкафу и торопливо захлопнула за собой дверцу.
5
НЕБЫВАЛОЕ
В пыльной темноте шкафа я схватилась за сердце и немного перевела дух. В дальнем углу тоненько светился по контуру прямоугольник входа. Робби я не видела, но ощущала присутствие где-то рядом, слышала тихое дыхание.
— Готова? — шепнул он, жарко дохнув мне в ухо, и со скрипом распахнул дверь в Небывалое.
Шкаф озарился бледным серебристым светом. За дверью оказалась поляна, окруженная гигантскими деревьями, ветви которых переплетались так густо и путанно, что листва закрыла все небо. По земле сочилась пелена тумана, деревья стояли темные и неподвижные, будто лес застыл в нескончаемых сумерках. Тут и там на сером фоне вспыхивали разноцветные пятна. Цветы тихонько покачивали в тумане ярко-синими лепестками. Лианы змеились вокруг умирающего дуба, длинные алые шипы выделялись на стволе почти погубленного ими дерева.
В шкафу повеял теплый ветерок, принес невероятную смесь запахов — ароматов, которым нечего было делать вместе: палая листва и корица, дым и яблоки, свежевскопанная земля, лаванда и слабый, приторный запах тления и распада. На секунду пахнуло чем-то металлическим, как будто медным, обволакивающим гниль, но в следующий миг все развеялось. Над головой роились тучи насекомых, а если прислушаться, вдалеке чудилось чье-то пение. Поначалу лес казался неподвижным, но потом я уловила некое движение в тенях, услышала отовсюду лиственный шорох. Невидимые глаза наблюдали за мной со всех сторон, невидимые взгляды впивались в кожу.
Рыжие волосы Робби полыхнули настоящим пламенем. Он вышел из шкафа, осмотрелся и захохотал.
— Дома! — Роб широко раскинул руки, как бы силясь объять все вокруг. — Наконец-то дома!
Он крутанулся на месте, с хохотом опрокинулся назад, в туман — будто в снег — и исчез.
Я затаила дыхание и осторожно шагнула вперед. Туман, как живое существо, льнул к ногам, влажными пальцами гладил кожу.
— Роб?
В ответ — насмешливая тишина. Краем глаза я заметила, как что-то белое быстрой ртутью метнулось в чащу.
— Роб? — позвала я снова и бочком подобралась туда, где он упал. — Где ты? Робби?
— Бу! — У меня за спиной Роб восстал из тумана, словно вампир из гроба.
Я не просто вскрикнула я заорала!
— Что-то ты сегодня нервная, — хохотнул Робби и отскочил от меня подальше, пока я его не убила — Пора переходить на кофе без кофеина, принцесса. Если ты на каждое выпрыгивающее на тебя привидение будешь так вопить, устанешь еще до того, как мы в лес войдем.
Он изменился. Вместо джинсов и заношенной футболки появились темно-зеленые штаны и плотная коричневая куртка с капюшоном. Ног в тумане было почти не разглядеть, но мне показалось, что Робби успел нацепить мягкие кожаные сапоги вместо кроссовок. Лицо его осунулось, сделалось грубее и рельефней, черты заострились. А тут еще эти ярко-рыжие волосы и зеленые глаза — мой старый друг стал похож на ухмыляющуюся лису.
Но сильнее всего изменились его уши — удлинившиеся и заостренные, они торчали по бокам, как... ну, как уши эльфа. В этот миг все сходство с Робби Плутски пропало. Мальчишка, которого я знала почти всю жизнь, исчез, как не бывало, — остался только Пак.
— Что с тобой, принцесса? — Пак зевнул и потянулся всем своим долговязым туловищем. Мне показалось или он вырос? — Ты как будто лишилась дорогого друга.
Лучше спустить этот вопрос на тормозах. Я помолчала, а потом спросила, уводя разговор в сторону:
— Как ты это сделал? Ну, одежда... Ты одет совсем иначе! А книги, как ты их по комнате летать заставил? Это магия?
Пак ухмыльнулся.
— Чары, — заявил он, как будто это слово хоть что-то проясняло.
Я ответила хмурым взглядом, и тогда он со вздохом объяснил:
— Заранее переодеться не успел, а мой господин, король Оберон, не одобряет смертной одежды при дворе. Так что я воспользовался чарами и привел себя в надлежащий вид — точно так же, как прежде с помощью чар поддерживал человеческий облик.
— Погоди минутку... — Мне вспомнился сон, в котором Робби разговаривал с медсестрой в школе. — Дома есть еще как ты... другие эльфы? Фейри? У всех на виду?
Пак хищно оскалился.
— Мы везде, принцесса, — торжественно ответил он. — У тебя под кроватью, на твоем чердаке, ходим мимо тебя по улицам. — Он ощерился, точно волк. — Источник чар — сны и воображение смертных. Писатели, художники, мальчишки, играющие в рыцарей... волшебный народ тянется к ним, как мошки на огонь. Как по-твоему, почему у детей постоянно возникают воображаемые друзья? Даже у твоего брата такой был! Ушастик, помнишь? Впрочем, это не его настоящее имя. Жаль, подменышу удалось его прикончить.
Мне стало неуютно.
— И... вас никто не видит?
— Мы невидимы либо с помощью чар скрываем свою подлинную природу. — Пак прислонился к дереву и характерным для Робби жестом закинул руки за голову. — Не надо пугаться, принцесса! Смертные мастерски овладели искусством не замечать неожиданное. Хотя иногда некоторые способны разглядеть сквозь дымку и чары. Обычно это совершенно особенные люди — невинные, наивные мечтатели... Они еще сильнее влекут к себе волшебный народ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
