Будда говорит, что жизнь состоит из событий. Жизнь значит «житие». Жизнь — это не существительное, это глагол. И все остальное — глаголы. Наблюдайте, и вы сможете увидеть: все становится, ничто не статично.
Эддингтон сказал, что в английском языке есть несколько слов, которые абсолютно ложны, например, покой. Ничто никогда не находится в покое, само слово неправильно, потому что в реальности нет ничего ему равнозначного. Видели ли вы когда-нибудь что-нибудь в покое? Даже если вы отдыхаете, это не покой. Это процесс: что-то происходит, вы все еще дышите.
Можно лечь, расслабиться — но это не покой; происходят многие вещи, тысячи вещей. Видели ли вы когда-нибудь что-нибудь в покое? Это невозможно, покоя не существует. Даже если человек мертв, все равно тело продолжает свои процессы.
Может быть, вы не слышали — иногда это происходит: мусульмане, христиане, те люди, которые хоронят мертвых в земле, иногда узнают, что человек умер, но у него выросла борода, выросли волосы, выросли ногти. Этот человек умер!
Это очень странно. Вы бреете человека, кладете в могилу, а через шесть месяцев откапываете, и у него борода! Что же тогда сказать, - жив он или мертв? Вы очень испугаетесь, вы убежите домой, и это лицо приснится вам ночью. Что случилось? Если этот человек мертв, как тогда у него выросла борода? И если может расти борода, действительно ли он мертв — или только притворяется?
Жизнь — это миллионы процессов. Даже когда эго исчезает из этой базы, взлетает из этого аэропорта и приземляется в другом чреве матери, многие процессы все еще продолжаются. Все процессы не останавливаются, потому что есть процессы, не имеющие ничего общего с твоим эго; ничего общего с эго — эго может исчезнуть, а они будут продолжаться. Волосы растут, ногти растут, ничего общего... И тотчас же, в то мгновение, как эго покидает тело, миллионы маленьких микробов оживают и начинают работать и функционировать. Ты становишься почти как рыночная площадь. В этом смысле ты будешь пульсировать жизнью. Многое будет происходить: много микробов бегают, снуют туда-сюда, занимаются любовью, женятся, умирают, и все течет своим чередом. В то мгновение, когда ты покидаешь тело, твое тело становится посадочной площадкой для множества других ребят, которые ждут и говорят: «Пожалуйста, уходи поскорее! Позволь нам войти».
Жизнь — это постоянный процесс, не только процесс, но процессы, продолжительность.
Будда говорит, что сама идея сущности возникла из-за языка. Ты чувствуешь голод, в языке мы говорим: «Я голоден». Язык создает идею «я». Как это сказать? Чтобы быть в точности правым, ты можешь сказать только: «Голод». Выражение «я голоден» вносит что-то абсолютно ложное. «Голод» — этого достаточно.
Наблюдай свои процессы, и ты это почувствуешь. Когда сегодня ты почувствуешь голод, просто наблюдай это. Есть ли действительно кто-то, кто голоден, или есть только голод? Или только этот речевой оборот все перекручивает и разделяет надвое, и ты начинаешь чувствовать: «Я голоден»?
Буддизм — первая религия, принесшая это послание миру: что ваши религии, ваши философии более укоренены в ваших лингвистических образцах, чем в чем-либо другом. И если вы поймете свой язык лучше, то сможете лучше понять и свои внутренние процессы. Он был первым лингвистом, и его прозрение безмерно значительно.
Ты говоришь, что Будда не говорил о боге, потому что его нельзя доказать.
Да, он не говорил о боге, потому что его нельзя доказать, и он не говорил о боге, потому что бога, который, как вы думаете, существует, не существует. Ваш бог — это то же, прежнее заблуждение сущности. Вы думаете, что у вас есть сущность, и поэтому у всей вселенной должна быть сущность. Поскольку сущность есть у вас, вся вселенная должна обладать высшей сущностью. Эта высшая сущность — бог.
Будда говорит, что у вас нет никакой сущности. Вселенная есть, но в ней нет никакой высшей сущности... миллионы процессов, но никакой высшей сущности. В ней нет никакого центра; все — периферия.
Очень трудно это уловить — если не медитировать. Именно поэтому Будда никогда не вдается в метафизические дискуссии; он говорит: «Медитируй». Потому что в медитации эти вещи становятся такими ясными. Когда мышление останавливается, внезапно ты видишь, что мыслящий исчез. Он был тенью. И когда мыслящий исчезает, как ты можешь сказать, как ты можешь почувствовать: «Я есть»? Не остается никакого «я», ты — чистое пространство. Именно это Будда называет анаттой, чистым пространством без всякой сущности. Это колоссальный опыт ...и тут же, не переводя дыхания, он говорит о других жизнях и реинкарнации.
Он говорит, и буддисты всегда испытывали из-за этого трудности. Будда так научен, что не может исказить факт. Если бы он не был таким научным человеком, если бы он был просто метафизиком, он либо принял бы сущность, чтобы придать своей философии последовательный вид, либо отбросил бы идею реинкарнации, потому что обе эти вещи вместе выглядят противоречивыми. Но он такой добросовестный ученый, что не может навязывать реальности ничего от своего ума. Он просто констатирует факт. Если это противоречиво, он говорит: «Может быть, это противоречиво, но это так».
Именно это происходит в современной науке. Только пятьдесят лет назад, когда ученые вошли в глубочайшее ядро материи, они были озадачены, потому что электроны вели себя очень нелогичным образом. Нельзя заставить электроны быть логичными, нельзя отправить их в университет изучать Аристотеля, и нельзя им сказать: «Перестаньте безобразничать! Это нелогично, это неправильно!» Вы не можете этого сказать. Если они ведут себя нелогично, они ведут себя нелогично - вы должны это понять, вот и все; сделать ничего нельзя.
И эта нелогичность была действительно огромной, это было не обычное дело. Иногда электрон вел себя как волна, а иногда — как квант, частица. Обе эти вещи одновременно невозможны, это не по-эвклидовски и не по-аристотелевски — можно подумать, что эти электроны не верят в Эвклида и Аристотеля! Что они делают? Они что, никогда не слышали об Эвклиде?
Это простая геометрия, которую мы все учили в школе, — что точка не может быть линией, а линия — точкой. Линия — это множество точек, сложенных в последовательность, поэтому одна точка не может вести себя как линия, иначе это разрушит всю геометрию. Ты ставишь точку и идешь в ванную, потом возвращаешься, а она стала линией! Что ты тогда будешь делать?
Но именно это происходит в глубочайшем внутреннем ядре материи. Ты продолжаешь наблюдать, и что-то выглядит как точка, и вдруг, ни с того, ни с сего — линия, И прыжок происходит таким образом, что ты даже не видишь, как она вырастает в линию.
В одно мгновение времени это точка, в другое мгновение — линия, она даже не вырастает в линию, просто прыжок... так внезапно, так нелогично. Если она растет постепенно, мы можем понять и это: может быть, она, как семя, прорастает и становится деревом. Ладно, мы это можем понять. В одно мгновение времени это семя, в другое мгновение оно растет, мало-помалу, мало-помалу, постепенно, и становится деревом. Мы можем понять.
Если точка становится линией постепенно, мы сможем это понять. Но внезапно? И мало того, что внезапно, но вот еще более нелогичное: два наблюдателя в один момент времени, одновременно, могут наблюдать разные вещи — один видит что-то как точку, другой то же самое — как линию. Что с этим делать? Один наблюдатель видит семя, а другой дерево? — ...в один и тот же момент времени.
Вся западная наука выросла из греческой логики. Эти электроны бунтуют против Аристотеля, и никак нельзя наставить их на истинный путь. Ученые пытались, как только могли, потому что ум имеет тенденцию цепляться за собственные концепции, образцы. Ему нелегко расслабиться и сдаться на милость каких-то дурацких электронов.
Два или три десятилетия ученые были озадачены и пытались найти какой-то способ это объяснить или, по крайней мере, рационально отмахнуться: почему это происходит? Но, в конце концов, им пришлось признать факт и просто принять это. Так возникла теория квантовой физики.
Квант: само слово пришлось изобрести; его раньше никогда не существовало, потому что никогда еще человек не сталкивался с таким нелогичным явлением. Квант означает линию и точку одновременно, вместе. Квант означает частицу и волну вместе, одновременно. Нам пришлось найти название для чего-то такого, что абсолютно нелогично, и у нас не было для этого словесного символа.
И когда люди спросили ученых: «Как вы это объясняете? — это же нелогично!», они сказали: «Да, это нелогично, но это так и есть, и мы ничего не можем сделать. Мы должны прислушиваться к реальности. Если реальность нелогична, тогда, наверное, что-то неправильно в нашей логике, вот и все. Мы можем изменить логику, но не можем изменить реальность».
