И я хотел бы провести тебя садом,
Там, где сны мои хорошие зреют.
Только жаль вот, не смогу идти рядом,
От дыханья твоего каменею.
И я хотел бы подарить тебе счастье,
То, которое никто не оспорит.
Только сердце часто рвётся на части,
Так как, видимо, я создан для горя.
Только сердце часто рвётся на части,
Так как, видимо, я создан для горя.
Я хотел бы подарить тебе голос,
Чтобы пела колыбельную детям.
Ни рукой не снять мне боль, ни уколом.
Точно знаю, что меня ты не встретишь.
Ау... Днём и ночью счастье зову.
Ау... Заблудился в тёмном лесу я.
Ау... И ничего другого на ум.
Ау. Ау. Ау...
*********************************************************
Закончил, отдал гитару немного удивленному музыканту, вновь вернулся к Свете и вижу в глазах снова слезы, и уже четкое решение, пойти если надо до самого конца.
—Перестарался. —Понимаю я. —Все-таки музыка моего времени, срывает крышу напрочь, тут так еще не умеют. —
Я обнимаю ее, прижимаю к себе, целую и говорю:
—Ну ты что, моя маленькая? Я тут, я с тобой, все хорошо, есть и будет. —
Она улыбается в ответ и несмело спрашивает всего одно слово:
—Правда —
И я просто киваю, снова обнимая, целую и успокаивая свою рыжую любовь.
—Пойдем, прогуляемся? —Предлагаю я, ловлю кивок и мы идем по той самой дороге любви, под названием Арбат, держась за руки, как вчерашние школьник.
—Впрочем мы и есть школьники, гимназисты, причем сегодняшние. — Думаю я, обнимая свою лисичку.
А старая улица, видавшая много чего любопытного за столетия своего существования лишь посмеивалась над смешными людьми.
Глава 5 А в Москве тоже купаются и даже зимой.
— Новый день, уже пятый в новом мире. — Думаю я и отрываю глаза.
Привычка, уже выработалась привычка просыпаться в одно и то же время. На улице уже светает, блики света, все так же пробиваются сквозь шторы, призывая меня к активности. И я, одним плавным движением подскакиваю с кровати, мельком отмечаю на часах и календаре, что сегодня уже:
11 апреля
Четверг
Москва
6:30
И помчался приводить себя в порядок. Привычно, все привычно. Летят минуты и метры комнаты, еще мгновение и гигиенические процедуры закончены.
—Приступаем ко второй части обязательной программы. —С усмешкой думаю я и начинаю стандартную разминку, плавно переходящую в бой с тенью.
Пометавшись полчаса бешеным богомолом по комнате, я успокаиваюсь, вновь умываюсь, обтираюсь полотенцем и приступаю к чтению
—Это важно, это очень важна и тема важная. —Отмечаю я для себя и погружаюсь в очередной раздел книги, одновременно анализирую и раскладывая по полочкам все узнанной:
************************************************************
Но ждали, ждали наследника и все-таки дождались. В один прекрасный день, 14 апреля 1922 года, наконец родился тот самый наследник первой очереди. У Алексея Романова родился я, Даниил Алексеевич Романов.
Я был не первый из наследников, но сейчас я главный. Да я тут не в одиночестве, у меня шесть двоюродных братьев и столько же сестер примерно моего возраста, плюс или минус пару лет. Но, по принятым правилам именно я главный наследник. Отец наследником не являлся, а дети моих теток, то же лишь мои наследники и не более того.
Радости наверно было, но не знаю, не видел я, ни отца не матери. Теток вот видел, и двоюродных братьев, и сестер тоже. Да и хорошие у меня с ними отношения. А вот родителей не помню. Точнее, тот кто был до меня, не помнит.
Не повезло парню, ну хоть живой остался и то ладно. А произошло следующие, не смогли до конца выбить левых и правых радикалов, которые вновь занялись своим излюбленным делом, физическим уничтожением значимых фигур. Правые бьют левых, левые правых. Их отлавливают постепенно и в расход, но до конца даже сейчас не ликвидировали те самые знаменитые боевые ячейки.
************************************************************
— Да, и так бывает. — Думаю я и тут же добавляю, про себя конечно: — Родился, все радовались, ждали, но история вновь сделал свой кульбит и выбила старшую поросль Романовых, заодно с их ближним кругом, как будто специально оставляя то самое, рожденное после революции поколение.—
И снова углубляюсь в Историю:
************************************************************
Вот и тогда, подловили они момент, когда проводилось празднование в честь рождения наследника. Все, как и полагается на сорок первый день с момента рождения. То есть Двадцать четвертого мая взорвали праздник и разом выбили все старшее поколение, тех самых четырех родов плюс сам Николай Романов, с женой и сыном.
И главное где? Удар был нанесен по церкви Ильи Обыденного, взорвали ее просто.
К счастью, сестры с мужьями не успели приехать и остались живы. А позже они все четверо стали моими опекунами и няньками. Так мы и живем, дружной компанией, но чаще я все таки в семье Ольги, наверно, потому что она старшая. Но я часто бываю и у остальных.
Да, вот так вот бывает, одни махом были уничтожены, вместе с женами: Николай Александрович Романов, Кирилл Анатольевич Нарышкин, Дмитрий Борисович Галицин, Дмитрий Сергеевич Шереметьев и Владимир Николаевич Орлов. Судьба все-таки догнала бывшего царя и его друзей, отомстила неведомо за что ми и их супругам. Просто разом вырубила всю старшую поросль.
************************************************************
— Да, неожиданно отработали террористы. Удар был сильный и чудо, что опоздали сестры с уже рожденными и поджидаемыми детьми, чудо, что тот я, раскапризничался. В итоге мы спасены, но главарей то так и не поймали. И не в этом ли причина срыва наследника? — Размышляю я и тут же добавляю: — Я не он, кровью умоются. Но надо играть на опережение, а то как бы чего не вышло. Да еще, рядом со мной девчонки, они могут пострадать. Нет, ни за что. Урою всех.—
И снова История прыгает мне в руки и стучится в разум:
************************************************************
Боевая ячейка непримиримых левых эсеров отработала. Говорят что группа самого Савинкова. Изготовили взрывное устройство, заранее пронесли на место и оставили. А потом пришли смертники и подорвали вместе с собой.
Потом была попытка мятежа, и удара оттуда в направлении Кремля. Их перехватили и остановили у храма Христа Спасителя.
Позже мятежники отступили и закрылись в особняках Цветкова, Перцевой и Левенсона. Сдаваться отказались и пришлось подтягивать артиллерию и действовать по жесткому варианту. Тут правые и левые были одинаково жестко настроены. В итоге весь район был разрушен, мятежники полностью уничтожены. В числе их, как показало расследование были священники из той самой церкви Ильи Обыденного.
Реакция патриархата была моментальная и крайне жесткая, церковь была вычеркнута из списков православных святых мест и место объявлено проклятым.
Руководство церкви сразу же провело все необходимы мероприятия, очистило проклятое место и передало эту территорию государству.
Ну а Верховный Совет, решил на этом месте устроить открытый бассейн, ну ближе к набережной, это так, чтобы не повадно было. А на месте церкви, был установлен мемориал в память о погибших. Такое время и такие решения.
***********************************************************
