– Хорошо. Ты прав. Я хочу этого. Хочу тебя. Почему хочу и почему именно тебя – не знаю, но что есть, то есть. – Ева не смотрела на него – только прямо перед собой. – Прошлым вечером… я думала о тебе, и мне было… не по себе. Откуда это? Почему я ничего не могу с этим поделать?
– Понятия не имею. – Джон положил руку ей на колено.
Она вздрогнула и напряглась, ощутив ее тяжесть и тепло через ткань джинсов.
– Нравится? – Он погладил ее по бедру. – Чувствую, нравится.
Затаив дыхание, Ева протянула руку и положила ему на колено.
– Нет, тебе в эту игру играть нельзя, – Джон покачал головой. – Пока я за рулем.
– Так остановись.
– Как только смогу. Где?
– Где хочешь. Мне все равно.
– А мне нет. – Он просунул ладонь ей между ног. – Я уже думал об этом. В мотель не поедем. Возле шоссе есть подходящее местечко.
– Ты, похоже, не сомневался, что я сдамся.
– Надеялся. Считал, что шансы есть. Нас тянет друг к другу. Притяжение.
Притяжение.
Он поглаживал ее бедра, медленно, но ритмично, передвигая ладонь выше, раздвигая ей ноги. Груди наливались, тело напряглось, огонь растекался с кровью. Она откинулась на спинку сиденья.
– Поехали. Туда.
– Мы почти на месте. – Джон свернул на проселочную дорогу, и «шеви» запрыгал по ухабам. – Уже недолго. – Он вздохнул и негромко пробормотал: – Поскорее бы. Я уже и сам схожу с ума. – Дорога вдруг кончилась, и они оказались на полянке, окруженной со всех сторон деревьями и кустарником. Джон остановил машину, прихватил лежавшее на заднем сиденье красное одеяло и толкнул дверцу: – Идем. Быстрее.
Ева не заставила себя ждать.
– Куда?
Он расстелил одеяло на траве, прямо у проселка.
– Здесь тебя устраивает? Чисто и безлюдно, никто не помешает. Если не понравится, я потом найду другое место. Просто уже… – Джон торопливо сбросил рубашку.
– Устраивает. – Ева тоже не стала терять времени. Поскорее бы. Пусть трогает, гладит, ласкает… пусть делает все, что хочет. Она расстегнула и отбросила в сторону бюстгальтер.
На нем уже ничего не было, и голое тело отсвечивало в лунном свете. Как у него получилось так быстро?
– Я помогу. Ложись.
Одеяло было шерстяное, мягкое, и Джон уже стягивал с нее джинсы. А потом он оказался рядом, и она беззвучно охнула, почувствовав его желание, его напряженную плоть.
– Ш-ш-ш. Тебе понравится. – Его рука между ее ног…
Ева вскрикнула, выгнулась навстречу.
– Видишь, совсем не страшно. – Он приник к ее груди горячими губами. – М-м-м… сладко.
Сладко?
Она назвала бы это другими словами. Сумасшествие. Безумие.
Джон поднял голову:
– Я больше не могу. Потом… потом будет по-другому, но сейчас… Только не говори ничего. Пожалуйста. – Он закрыл глаза. – Подожди. Я схожу с ума. Секунду, ладно. Мне надо…
– Не надо. – Ева потянула его на себя: – Давай!
– Нет уж. Я обещал тебе, что…
– Все в порядке. Я сама об этом позаботилась. Ну же!
Боль. Но только на короткое мгновение.
А дальше то, чего она хотела.
Он вошел сразу, одним движением. Глубоко.
Так глубоко, что заполнил ее всю.
Она застонала и подалась ему навстречу. Открываясь все шире. Впуская его все глубже.
Еще… еще…
Он подхватил ее снизу, помогая держать ритм.
– Так… У тебя отлично получается. Добавь огоньку…
Огоньку? Но она уже горела. Пламя как будто растеклось по всему телу, обретшему невероятную чувствительность. Ее соски набухли и отвердели, живот напрягся, подошвы вдавились в одеяло.
– Я… – прохрипел он сквозь зубы. – Я уже не могу… больше…
Ева тоже не могла. Что-то поднималось в ней, накатывало, и она из последних сил сдерживала это в себе, закусив губу.
Безумие. Полное безумие…
То, что поднималось, вырвалось, подбросило ее и выгнуло дугой. Она обхватила его, и он со стоном рухнул на нее.
– Ты кричала, – едва отдышавшись, сказал Джон. – Я сделал тебе больно?
Кричала? Ей казалось, что она не издала ни звука. Впрочем, могла ведь и не заметить.
– Нет, больно не было.
– Точно? У тебя же это в первый раз. Я раньше никогда…
– Все в порядке. Тебя это беспокоит?
– Вот уж нет. Получилось… классно. Просто фантастика. – Он скатился с нее и лег рядом. – Но вообще-то мне надо быть осторожнее. Я ведь и думал, но потом про все забыл. Как стерло…
Она и сама обо всем забыла, полностью отдавшись новым, необычным ощущениям, тому, что они делали вместе.
Ева лежала, прислушиваясь к своему телу. Казалось, каждая клеточка в нем стала чуткой струной, и все эти струны продолжали вибрировать, звенеть, наполняя ее новым восприятием жизни. О том, что так бывает, она никогда и ни от кого не слышала.
Джон обнял ее, прижался губами к уху:
– Спасибо. Такого у меня ни с кем не было. Тебе хорошо?
– Да. – Она потерлась щекой о его плечо. – По-моему, лучше и быть не может. А ты как думаешь?
Он ответил не сразу.
– Не спеши. Хорошее всегда можно сделать лучше. Дай только подумать.
Она кивнула:
– Я готова тебя выслушать. Ты знаешь это лучше меня… пока.
Джон усмехнулся:
– Вот как? То есть у тебя большие планы? Что ж, может быть. – Он погладил ее по волосам, помолчал. – Ты точно предохраняешься?
– Конечно. Я бы никуда не поехала, если бы не была уверена. Не собираюсь рисковать.
– А мне довериться не пожелала! Но имей в виду, я бы такого не допустил.
– О себе позабочусь сама. – Ева приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз. – Чтобы не нужно было на кого-то полагаться. Ты ведь и сам этого хотел, верно? Никаких обязательств. Твои слова.
– Мои. – Он провел пальцем по ее верхней губе. – Но только я не всегда поступаю разумно. Иногда говорю одно, а делаю другое. И мне, может быть, обидно твое недоверие.
– Не думаю. – Она нахмурилась: – Темно. Я не вижу твоего лица. Может… Ты куда? – Джон вдруг вскочил и направился к машине. – Что ты делаешь?
– Не нравится, когда темно? Да будет свет!
Фары вспыхнули, и ослепительный свет ударил в глаза. Ева инстинктивно зажмурилась, потом встала на колени и попыталась рассмотреть его в сгустившейся за фарами темноте.
– Как неожиданно!
– Иногда неожиданное возбуждает.
– Я… чувствую себя голой. Странно, раньше такого не бывало.
– Ты нравишься мне голая.
– Я слишком худая.
– Ты прекрасна.
– Врунишка. Зачем ты включил свет?
– Я ощущаю твой огонь, вот и захотел его увидеть. – Джон вышел из тени, и Ева уже не могла оторвать от него глаз. Смуглая, с оливковым оттенком кожа казалась еще темнее. Крепкий подтянутый живот. Сильные бедра. А лицо… Белые зубы и сверкающие глаза. – Увидеть, пока чувствую. – Он опустился перед ней на колени, запустил пальцы в ее каштановые, с огненным отливом, волосы, отвел голову назад. – Твоя кожа сейчас словно золото. – Он наклонился и захватил губами ее сосок. – А ты чувствуешь огонь?
