В любом случае речь идет об изображениях, сокровенная сущность которых сотерическая и апотропеиеская. Они прекрасно могли использоваться как божества-покровители либо как талисманы. Его брал с собой солдат, идущий на поле брани, его давали мертвому, чьей душе предстояло совершить опасное путешествие, устремляясь к загробной жизни, в обитель смерти. Дунайского "бога-всадника" не следует путать с его ближайшим соседом и двойником, фракийским "героем-всадником", который, как нам кажется, имеет более тесную и прямую связь с комплексом героизации умершего. И все-таки очевидно, что оба типажа схожи и обладают общим символическим субстратом. Обращает на себя внимание также тот факт, что иконографическая разработка больше тяготеет к изображению охоты, чем сражений. Охота же - тема известная в изобразительном ряду культа Диониса.
В научной литературе уже отмечалось, что в III в. н.э. благодаря торжеству Сасанидскои империи и относительному восстановлению древнего маздаизма (1) получил распространение культ Митры-всадника, убивающего Аримана (2). Митру изображали охотником, скачущим верхом на коне.
Итак, вокруг лошади с проникновением "народов-всадников" в понтийско-кавказский мир складывается своеобразный религиозный язык, общий от Ирана до Средиземноморья. Но и Дальний Восток тоже не остался в стороне. И там конь, божество-всадник появляются в изображении сотерически-апотропеического победоносца, сокрушающего темные силы, с одной стороны, и в изображении сотерическом, обеспечивающем загробное бессмертие,с другой.
В галльской богине Эпоне, покровительнице лошадей и конюшен, видели олицетворение целой группы верований, для которых характерна конная героизация и представления об инициационном путешествии мертвеца, направляющегося к своему последнему пристанищу. Естественно, героизации принадлежит значительное место в кельтской религиозности. Для нее характерен культ предков, ставших богами. Ближе к римской эпохе наряду с женским божеством, оказывающим покровительство лошадям, появляется солярный всадник, вооруженный молнией и громом. Он поражает змееподобное чудовище. Вскоре вся эта тематика сливается с темой мистической охоты.
Сотерическая и психомахическая (3) тема, трансформированная подобным образом, проникла и в христианскую иконографию. Процесс этот особенно очевиден в таких странах, как Испания, где процветал культ Диоскуров. Правда, фундаментальные исследования развеяли легенду о "диоскуровом" происхождении целого пласта иберийской духовности. И все-таки конный воин, а вместе с ним и его конь из символа духовного спасения, и следовательно имеющего апотропеическое значение, переходят в разряд
(1) Маздаизм - древнеперсидская религия, в центре которой культ Ахурамазды (мазда - др.-перс. "мудрый") - верховного божества зороастрийского и ахеменидского пантеонов.- Прим. ред.
(2) Ариман - в древнеперсидской мифологии бог, олицетворяющий злое начало, силы тьмы.- Прим. ред.
(3) Психомахия - духовная борьба, борьба душ.- Прим. ред.
"профилактической" символики вообще. Связанность с культом мертвых автоматически подключила коня к ритуалам плодородия. Это видно на примере обычая устраивать скачки по случаю праздников солнцестояния. Из провожатого мертвых, помощника солярного божества, попирающего силы зла, конь превращается в товарища, друга и защитника человека. Остов коня служит защитой усопшему. Череп коня охраняет от злых сил дома и посевы в берберском, италийском, немецком и прочем фольклоре. Предзнаменования, связанные с лошадью, уже не только и не обязательно негативны. Напротив, возникает целый пласт знамений, сулящих добро. Так, среди островных кельтов лошадь - предмет многочисленных табу. И тем не менее кандидат на королевский трон уподобляется ими белоснежной лошади, мясо которой он должен съесть, дабы вобрать в себя все ее достоинства. В традиционных цивилизациях это обычный обряд.
Весьма долго римский оборонительный вал (limes) был северным рубежом, останавливавшим продвижение культуры лошади. Тацит, отмечая редкие функциональные контакты западных германцев с лошадью, указывает, однако, следующую подробность, которая не ускользает и от нашего внимания. Он говорит о священных лошадях, интерпретация ржания которых в мантических целях была тогда сложнейшим искусством. Немного, разумеется, по сравнению с богатой конной мифологией кельтов, греков и иранцев.
Прошло несколько столетий, и общая картина изменилась. Во французском фольклоре известна леденящая душу охота, именуемая chasse Gallery, известная даже на берегах Канады. Это одна из разновидностей "бесовской охоты"трагическая кавалькада проклятых. Накаленная грозовая атмосфера. Загадочное слово "Gallery". А ведь это искаженное имя вестгота Алариха, побежденного в Вуйе католиком-франком Хлодвигом (1). Конечно, в этом контексте Аларих принадлежит кельто-римской традиции. Но он все-таки гот, родом из страны лошадей, откуда за полтора столетия до него его предки двинулись в путь и перешли римскую границу. Согласно латинской традиции,
(1) Хлодвиг (ок. 466-511)-король салических франков с 481 г., из рода Меровингов. В 507 г. начал войну против Тулузского королевства, основанного вестготами в Южной Галлии в 418 г., приведшую к гибели этого государства и его короля Алариха II.-Прим. ред.
демон в виде лошади похищает остгота Теодориха (1). Еще одно путешествие в царство мертвых, и еще один гот. Кто же эти демоны, вызванные к жизни по воле христиан?
Валькирии скачут на белоснежных лошадях. У кого они взяли их?
Вотан (2), повелитель мертвых. Религиозно-магический мир представлений германцев известен нам прежде всего благодаря скандинавским источникам, относящимся, правда, к более позднему времени. Тем не менее даже поздние и сомнительные подчас свидетельства ясно показывают азийское влияние (которое многими, однако, отрицается, и не только по историческим соображениям) на германские верования и культы. В следующих главах мы еще раз убедимся в том, сколь многим все без исключения германцы обязаны готам, сколь многим сами готы обязаны народам, жившим в понтийском регионе между Дунаем и Кавказом. Странно было бы предполагать, что готы, заимствовав оружие и коня у скифо-сарматов, смешавшись затем с гуннами, не переняли хотя бы отчасти их духовные ценности, содержательную сторону их культуры. Как заметил П. Скардильи, их влияние прослеживается в самой ткани готского языка и прежде всего в заимствованиях, относящихся к области военного искусства вообще и коневодству и оружию в частности, тем более оно распространяется на сферу мифологии и концептуальной религиозности.
Источники, откуда можно почерпнуть основные сведения о происхождении Вотана-Одина,- это "Деяния данов" Саксона Грамматика и "Эдда"(3) Снорри Стурлусона - сходятся на двух фактах: Один обитает в той части света, которая находится на Юге, откуда он и совершил
(1) Теодорих Великий - король остготов (493-526), основавший свое государство в северной и центральной Италии, впоследствии ставший под именем Дитриха Бернского (Веронского) одним из любимых героев рыцарского эпоса.Прим. ред.
(2) Вотан-Один - верховный бог германского пантеона.- Прим. ред.
(3) "Младшая Эдда" - трактат о древней скандинавской языческой мифологии и поэзии скальдов, написанный Снорри Стурлусоном в XIII в. "Старшая Эдда"- древнеисландский сборник мифологических и героических песен скандинавских, германских народов.- Прим. ред.
завоевание Севера, употребив все свое магическое искусство. Его совершенство в умении сочинять песнопения, превращаться в животных, предсказывать будущее, насылать смерть, несчастья и т.д. сегодня мы могли бы определить как нечто сродни шаманскому искусству.
Волшебник и повелитель Вотан весьма в малой степени может вызвать аналогию с богом-олимпийцем в общепринятом понимании этого термина. Об этом свидетельствует, собственно говоря, его имя. Корень его тот же, что и у слова wut, которое означает "неистовство, исступление, одержимость". Оно наводит на мысль о шаманском экстазе, о том самом "зверином" трансе, в который, если верить Геродоту, впадали скифы, накурившиеся конопли. Средневековый автор Адам Бременский подчеркивал: "Вотан сиречь бешенство".
Коль скоро религия германцев благодаря контакту со степью претерпевает эволюцию и становится тем, что она есть, нас не может не заинтересовать одна ее определяющая особенность: сакрализация лошади, значение которой возрастает по мере возвеличения культа Одина. Конь становится неразлучным товарищем этого бога и непременным участником его свиты.
В самом эпизоде инициации Одина устанавливается четкая корреляция: испытание - Космическое древо - лошадь. Космическое древо - это виселица Одина. Оно - Мировой ясень. К нему Один и привязывает своего коня. Вера в то, что боги привязывают коней к Мировому древу, была распространена в Средней и Северной Азии.
